– Но, дорогая, как же так? Я ведь уже всем объявила, что ты приедешь и что у тебя все в полном порядке. Мы затронули эту тему; мы пришли к выводу, что это была ошибка, и… словом, Бриджит, ты должна приехать и поддержать меня.
– Бридж, что с тобой? Ты стала ужасно нудной. Сама же клялась, что не превратишься в Самодовольную Наседку. А сейчас только посмотри на себя! Пить ты отказываешься, и вообще…
– Нет, Бриджит, ты должна провести предрожденчик, таков обычай. Мы все – Уони, Муфти, Каролина, Пу…
– Ты просто обязана приехать на Рождество! Комната свободная имеется. Будут Юна с Джеффри, и еще…
– Джонс, Джонс, у меня на тебя планы. Ты в моем резерве, Джонс. Сама подумай: никто меня всерьез не воспринимает. Я выдохся. Мне нужна женщина; мне нужны дети, а то на старости лет и воды подать некому будет. В противном случае мне светит стать облезлым фатом – из тех, что носят шейные платки и пытаются проверять свою секс-пригодность на дочках приятелей.
Знаете, как я ответила им всем?
– Нет. Категорически нет.
Глава двенадцатая
Внутренний рост
А потом я занялась нами – собой и сыночком. Весь ноябрь, весь декабрь и весь январь провела за высиживанием моего птенчика. На Рождество осталась дома. Никаких вылазок из квартиры, никаких покупок. Только телевизор и телефон. Ни Графтона, ни Карри-из-Индейки, ни иезуитских вопросов про личную жизнь. Ничегошеньки. И это было чудесно. Насколько легче говорить «нет», имея в животе малыша: чувствуешь себя не эгоисткой, как обычно, а заботливой и ответственной матерью.
Понедельник, 15 января
15.00. Приезжал папа, забрал коляску-громозеку. Отвезет до поры к себе в гараж.
– Тебе нужно больше свободного пространства, детка. Малыш – он как котенок; чем больше в доме вещей, тем больше вероятностей для него что-нибудь расколотить или самому ушибиться. На ночь бери его к себе в постель, регулярно меняй подгузники да корми в срок – и все будет тип-топ. Видишь – это просто. Кстати, как поживает Марк?
– В помрачении рассудка. Я ему уже говорила: перестань названивать. То же самое с Дэниелом. А меня от их мазни с писаниной тошнит.
Папа предложил денег, я отказалась – родители сейчас и сами стеснены в средствах.
Удивляюсь, до чего спокойно я восприняла увольнение. Наверно, я под кайфом на почве беременности. Кроме того, я успела кое-что скопить. Маловато для ручной росписи карнизов, как у Магды, или для покупки колыбели с пологом, или новой квартиры, в которой поместится коляска фирмы «Бугабу». Но по кредиту платить на несколько месяцев хватит, тем более что текущие расходы здорово сократились. КУЧУ ДЕНЕГ экономлю на вине и сигаретах. А когда оправлюсь после родов – могу стать журналистом-фрилансером или эссеистом. Или даже телемаркетером. Выучусь говорить с индийским акцентом, словно я из Бомбея! Или вольюсь в ряды женщин, что прикидываются восемнадцатилетними грудастыми моделями и онлайн болтают с любителями «клубнички».
Подумать, какая в доме накопилась пылища! На что ни погляжу – руки так и чешутся отдраить. Сегодня с утра, пока папа не приехал, наводила блеск в кухонных шкафах. И получала удовлетворение от этого занятия.
А вот что самое интересное: теперь, когда мир для меня настолько сузился, когда остались только я сама и мой малыш – все на удивление просто, и я очень счастлива. Не нужно решать, что надеть на встречу с друзьями, не нужно забивать голову чужой личной жизнью. По утрам завтракаю в кафе за углом, «У Рауля»; заказываю кофе и шоколадный круассан. Читаю Джека Корнфилда, «Мини-сборник советов Будды»; или «Чего ожидать, когда вы в ожидании»; подумываю, не перейти ли на мультифункциональные продукты и не записаться ли на йогу для беременных. Тут надо все взвесить, а то еще начнешь, после мультифункциональной еды, воздух портить на занятии. Ну и вот, поразмыслив, принимаюсь за уборку в кухонных шкафах и разогреваю в микроволновке картошку с сыром. Да, еще хожу на прием к доктору Роулингс. По ее словам, беременность протекает прекрасно, а что касается отцов – от них порой одно беспокойство.
* * *
Друзья постепенно приноровились. Миранде отданы воскресные утра – она забегает после клуба, приносит вкусненькое на завтрак. Иногда приводит очередного юнца, пьяного сексом. Том появляется по вторникам ближе к вечеру – по соседству со мной живет его клиент. Шэззер приходит в субботу перед ланчем – обсудить очередную гребаную хрень, так ее и так, и вообще, какого черта?..
Мама всю кампанию за место рядом с Королевой строит на базе исключительности и, чуть что, поминает двух викариев-геев. Последняя тенденция у нее – обронить в телефонном разговоре: «Это ужасно современно – двое отцов. Среди них ведь нет чернокожего, не так ли, дорогая?»
Что касается Магды, ее визиты – вне графика. Магда то и дело появляется с какой-нибудь штуковиной, крайне необходимой малышу. И это здорово. Выдав свое обычное: «Очень, очень тяжко будет растить ребенка одной, Бридж», Магда начинает плакаться. Тема старая – неверность Джереми. От меня требуется только слушать – вот я и слушаю.
В общем, все очень хорошо. Папа был прав, когда сказал: «Внешние обстоятельства не важны – важно внутреннее состояние».
Глава тринадцатая
Как до жирафа
Понедельник, 29 января
15.00. Вполне готова родить хоть сейчас, даром что до моего срока еще шесть недель. В очередной раз закончила ревизию вещей, совершенно необходимых в больнице. Вот они:
3 чемоданчика с одеждой, туалетными принадлежностями, теннисными мячиками для массажа и т. п.
1 игра «Словодел»
1 игра «Боггл»
1 колода игральных карт
1 портативный DVD-плеер
1 сумка с 5 книгами в твердой обложке, 8 журналами и 24 дисками
1 лэптоп
1 iPod
1 секундомер (засекать время схваток)
1 бутылка шардоне (разумеется, открою, когда рожу)
1 штопор
1 коробка конфет «Милк Трей»
3 упаковки картошки с сыром
1 упаковка фруктового эскимо (в сумке-холодильнике), чтобы сосать во время схваток.
Вроде все. Только почему-то кажется, что нет, не все.
Среда, 31 января
21.00. Только что перечитала «Мини-сборник советов Будды»: «Если дать мутной воде отстояться, она станет прозрачной. Так же и с растрепанными мыслями – выждите время, и мысли упорядочатся».
Четверг, 1 февраля
05.00. Тоскую по Марку Дарси.
08.00.
– А знаешь, я ждал твоего звонка, – сказал папа. – Ты его любишь, да?
– Больше всех на свете – конечно, после малыша и тебя, папочка.
