— Но… но… я ведь должен что-то сделать.
— Идем к шефу! Он гарант справедливости на нашей Базе, ему и решать.
— Нет, сначала в оранжерею. Я должен сам узнать, что это за средство и как случилось, что ты обросла рогами. Не хочу тебя расстраивать, деточка, но они, кажется, еще растут.
— С чего ты решил? Они уже два часа как… О не-эт… — Проклятые рожки выпирали как две острые пирамидки, теперь я бы не смогла их скрыть даже шапкой-ушанкой и сомбреро.
…Шурале мы нашли не сразу. На крик он не отзывался, в своей будке с садово-парковым инвентарем не дрых, под листьями в засаде не прятался, он сидел на дереве в дальнем углу самшитовой рощицы и тихо пускал мыльные пузыри. Спуститься вниз отказался, даже когда агент 013 навел на него один из моих пистолетов — пулями шурале не проймешь. Но на мои заплаканные глаза сразу отреагировал сострадательно…
— Ай, кто тебя так обидел, татарская девочка? Скажи, и я сам тебе его защекотаю!
Сбивчиво и сумбурно я рассказала герою народных сказок, как по его разрешению собирала веточки для икебаны, потом на меня что-то капнуло с дерева, а наутро я проснулась с рогами.
— И как мне теперь в таком виде показаться любимому мужу?
— Да, это я виноват, прости старого бабая. — Покаянно качнув рогатой головой, шурале сам пустил скупую слезу. — Мы так весело плясали под «Мин синэ яратам!» на твоей свадьбе, и вдруг моя же неловкость заставит муллу развести вас. Это нехорошо, это плохо, ай-ай-ай! Они дали мне порошок, сказали: разведи водой и втирай в рог по пять минут три раза в день. Я стыдился, что он у меня такой старый, вот-вот сломается, прятался на дереве, мазал рог, когда ты внизу ходила. Наверное, капнул случайно…
— Мог бы и откликнуться, когда я Корртона звала, — обиженно приткнула его я.
— Не хотел, чтобы кто-то меня видел.
— Понятно. Вонючее средство?
— Еще как воняет, сама понюхай, — охотно предложил шурале.
— Не надо, мне одной капли уже достаточно. Коту дай, пусть он нюхает.
— И близко не подойду, — категорично отшатнулся Профессор.
— Но что же нам теперь делать-то?
— Идти к шефу, — твердо заявила я. — Шурале Рафикович ни в чем не виноват, его подставлять не будем. Правда на нашей стороне! Гоблины мне удружили с рогами, пусть они же и избавляют от них!
В кабинете нас ласково встретила Грызольда, а увидев, что случилось, от души посочувствовала мне. Однако шеф, выслушав наш рассказ, сказал, что гоблины не виноваты в произошедшем форс-мажоре, они и так работают за идею, и никаких претензий к ним быть не может. То есть самой надо быть повнимательнее, а не перекладывать с больной головы на здоровую. В результате я с рыданиями выскочила из кабинета начальства.
Пока агент 013 приводил меня в чувство, из-за дверей раздался рык, мат и громкие звуки оплеухи, после чего оттуда выскочил шеф с пылающей красной щекой…
— Моя секретарша считает, что я… э-э… был неправ. А я тут случайно ударился об косяк и сразу все понял! Прошу прощения! Женщина не может появляться на людях в таком виде. Вы должны всегда блистать в обществе, агент Сафина. И если гоблины сегодня же не исправят ваш… э-э… побочный дефект, то я их сам поубиваю топором. Так им и передайте! — Он церемонно поцеловал мне ручку и вернулся к себе в кабинет.
— Да, топор — это лучше любого адвоката, — отсморкавшись, признала я. — Идем снова в лабораторию?
— Нет, я уже проголодался с этими хождениями. Без обеда никуда не пойду.
— Но там же вся База, все меня увидят такой!
— Что поделаешь, ясно, что сегодня они у тебя уже не отпадут. И Алекс наверняка ждет тебя в столовой. Могу предложить замотать голову платком или вообще накрыться одеялом и гулять по Базе в таком виде.
— Хорошо-хорошо, я уже поняла, что публичной огласки мне не избежать.
— Ну ты прямо как суперзвезда. Поверь, милочка, здесь всем абсолютно наплевать, как ты выглядишь. У шурале вон вообще один рог, и ничего, не комплексует, у Рудика куриные окорочка, у гоблинов нос до груди, у хоббитов ноги волосатые. Тут только я совершенно прекрасен! Ну и моя жена, конечно…
Посмотрев на толстого и неприлизанного после вчерашнего очередного загула «совершенно прекрасного» кота, я плюнула на все и решилась идти так. Похоже, что рога росли каждый час по сантиметру, как у царской дочки от волшебных яблок в сказках Шергина, хоть линейкой измеряй. А тут ведь еще приходится уже полдня прятаться от любимого мужа. Он наверняка всех обо мне расспрашивал, все ему подтвердили, что жива-здорова, бегает по делам, никуда не пропала, вот только минуту назад шмыганула за угол. То ли в хоббитский квартал, то ли к грифону на восточные танцы, короче, если поторопится, может и догнать, но не лучше ли дождаться меня дома…
— Так ты идешь или нет?
— Иду, — мрачно всхлипнула я. — Тащи сюда самое большое полотенце!
Агент 013 удовлетворенно вздохнул и вальяжно посеменил к себе на квартирку.
Пока я, прижимаясь к стене, молила Аллаха, чтобы до возвращения Пусика никто меня не увидел, из-за угла выскочили двое хоббитов. При виде моих рогов глаза у них расширились, губы растянулись в похабных улыбочках, они дружно ткнули в мою сторону пальцем и повалились на пол, держась за животы от хохота.
— Тихо вы, щенки.
В ответ они захохотали еще громче.
— Вы привлекаете внимание, паразиты! Я вас убью, — взвыла я, вздымая кулаки.
— Аха-ха, — кивнули они, — ты нас забодай!
— Я вам заплачу, шантажисты, — едва не рыдая, взмолилась я.
— Два фото, как мы держим тебя за рога, килограмм конфет каждую неделю, на часок твое колечко поносить, и мы отвалим.
— Ну все, держитесь, однозначные подонки! — бешеной лосихой взревела я, награждая обоих полновесными пинками под ребра. Хоббиты пытались сопротивляться, возмущенно вереща, но меня уже перемкнуло, я с рычанием гнала их кулаками до самого конца коридора. И наверно бы отмутузила до потери сознания, но подлых недомерков спас подоспевший кот.
Агент 013 прикрыл этих негодяев, с разбега набросив мне на голову большущее красное полотенце.
— Торро! Торро! — успокаивающе хлопал он меня по плечу, изображая опытного тореадора.
Когда я сорвала полотенце, хоббиты, естественно, уже смылись.
— Ты помешал мне прибить их! Теперь они всем разболтают, что я рогатая, как корова!
— Будешь так агрессивно себя вести, и нам действительно придется принять к тебе меры, как к бодливой домашней скотине.
— Ах, ты еще и дразнишься?!
— Всё. — Котик умело намотал мне на голову полотенце на манер большой индусской чалмы. — Идем, Алекс ждет тебя дома, я наврал, что ты задержалась в солярии.
Всем, кто только попадался нам навстречу, Профессор первым, не дожидаясь даже любопытствующего взгляда, кричал, сложив лапки рупором:
