— Посмотрим, — громко крикнула я в ответ, не задумываясь о том, как это воспримут окружающие.
А иблис так и ходил кругами у оазиса, постоянно пытаясь сыпать песок в глаза людям и животным. То и дело слышались гневные возгласы и ругательства. Он действительно никого не оставит в покое. Люди будут сходить с ума, верблюды и лошади взбесятся, и враг рода людского опять победит? Ну все, держись…
Я подобрала один из валявшихся под пальмами фиников, ногтем написала на нем имя Аллаха, срисовав его с моей подвески, подарка Алекса. Потом сунула финик за пазуху, как последний патрон, на самый отчаянный случай и достала авторучку. Развернула чью-то сорванную чалму, записала молитву от шайтана, только русскими буквами, по-арабски я читать-писать не умею, сложила несколько раз и завязала на конце узел! Помню, мы так дрались в школьном лагере, завязывая и намочив полотенце, после чего шагнула за пределы оазиса в пустыню…
— А ну, иблис паршивый, выходи на честный бой!
Я постаралась не думать о молитве в узле, внушая себе, что она на девяносто девять процентов все равно бесполезна. Просто этот гад, умеющий читать мысли, не должен был раньше времени узнать о ней. Молчание. Я выглядела дура дурой, стоя посреди залитого лунным светом песка, и на меня с интересом смотрел весь караван. Дольше так стоять было уже как-то неловко, но я преодолела себя, выкрикнув снова:
— Чего ж ты молчишь, нечистый? Или испугался хрупкого евнуха? Тебя ведь ждет возмездие только в день Страшного суда. Чего ж ты боишься сейчас?
— Ты же знаешь, честный бой — это не для меня, — шепнул мне на ушко голос невидимого иблиса, и я получила такой сильный удар в живот, что пушинкой отлетела обратно в оазис.
— Как бы не так! — закричала я, вскочив на ноги с помощью стоявших сзади караванщиков.
Это уже походило на боксерский поединок, и все честные мусульмане были в тот момент на моей стороне. Мы победим, ибо с нами Аллах!
— А ты меня сначала найди, — издевательски прошептал на ухо этот мелкий, гнусный, подлый… Ой!
Я размахнулась в сторону голоса и, закрутившись, врезала себе по уху своим же импровизированным оружием.
— Б…лин горелый! Больно-о…
— Так-то. Хочешь еще? — продолжал смеяться он.
Как это жестоко! Я же слабая женщина. Это я могу бить, а не меня. Все неправильно…
— Ты не джентльмен!
— Еще бы! Я иблис. Кажется, ты начала понимать, с кем связалась.
— Все вы, отрицательные персонажи, говорите эту банальность. Ты так же банален, как все остальные. А мы…
И тут меня сбил с ног столб песка! Значит, проняло.
— Мы всегда вас… побеждаем.
Я ушла в песок едва ли не с головой. Но арабы храбро бросились вперед, откопав и вытащив меня, хотя лица у них становились все напряженнее и напуганнее…
— Аллах да вознаградит вас за храбрость и доброту, друзья мои, — сказала я, когда они поставили меня на ноги и вручили мою тряпку с узлом.
Все-таки у меня есть группа поддержки. А он один, один на всем белом свете… Тьфу ты, главное — не дать жалости закрасться в сердце и лишить меня сил.
— Боишься, что жалость лишит тебя сил? — издевался он, читая мои мысли едва ли не вслух. — Правильно боишься. Ты же всего лишь глупая женщина…
Я стала отчаянно махать во все стороны моей тряпичной палицей, целя наобум, и вдруг попала! Молитва действует!
Иблис охнул и приобрел очертания.
— Вай мэ! — как один выдохнули караванщики, с ужасом глядя на этого щуплого рыжего монстра.
Я не дала ему улизнуть и так отдубасила тряпкой с молитвой, что он долго будет зализывать раны, а точнее, ожоги. От каждого удара на его драной шкуре появлялись красные полосы, он корчился и пытался увернуться, но меня уже было не остановить. Помнится, вот так же я пару раз лупцевала кота, так если бы не мой муж…
— Ай! Смотри, вон твои напарники!
— Врешь, за дуру принимаешь, да?!
— Алина, что ты делаешь? Деточка, мы еле тебя нашли! — раздалось сзади.
— Алекс? Агент 013?! — Я обернулась и, естественно, никого не увидела. Иблис хорошо подделывал голоса и обманул меня снова.
— Лживый шакал! — Я с яростью обернулась, в очередной раз замахиваясь своим мощным оружием, но его уже рядом не было. Разумеется, он скрылся, как только почуял слабину!
Я устало упала на колени. Чьи-то заботливые руки подняли меня, поставили на ноги и помогли добраться до притихшего оазиса…
— Отдохни, храбрый борец с шайтаном! Верни силы, они тебе еще пригодятся. И нам тоже. — Караван-баши с благодарностью собственноручно поднес мне чашу с бодрящим чаем на травах. — Да будет Небо благосклонно к твоим трудам…
Я полулежала на предложенном ковре вдалеке от всех, пила маленькими глотками горячий напиток, глядела на звезды и думала об Алексе. Господи, где же он, как он, почему до сих пор не нашел меня? И самое обидное, что мы расстались в тот самый момент, когда он вновь мне поверил и я хотела честно рассказать ему все! Ну почему все вот так из рук вон плохо?! Нет, не буду, мне нельзя плакать. Нужно придумать план. Очень нужно, но в голову ничего толкового не приходило, то есть абсолютно…
Ко мне с поклоном подошел какой-то молодой парень в небогатой одежде:
— Салам алейкум, почтеннейшая ханум. Я знаю, что ты девушка.
— Угу, кричи громче и растрепи всем остальным.
— Нет, — замотал он головой, — ты же помогла нам всем. Можно, я прилягу рядом?
— Резвый мальчик! Не стоит, если не хочешь проснуться кастратом.
— Да я только поговорить. Ты ведь спасла нас сегодня, рисковала жизнью ради незнакомых людей. — Он вежливо присел чуть в сторонке.
— Ну и что? — зевнула я. — Это моя работа.
— Работа? Разве женщины работают?!
— А то нет! Да у вас на вашем Древнем Востоке мы только и делаем, что вкалываем практически без продыху.
А ведь он красивый, мимоходом отметила я.
— У нас только служанки и рабыни работают. Но я знаю, что ты ни та, ни другая.
— Эй, психолог, ты что, меня разговорить хочешь? Не собираюсь я тебе свою жизнь выкладывать, все равно ты не сможешь мне помочь.
— Ты рано судишь. Расскажи, что с тобой произошло. Враг Аллаха, с которым ты сражалась сегодня так храбро, погубил твоих близких? Я угадал?
— Почти, — вздохнула я со слезами в голосе. Вэк, ведь решила же не плакать.
— Не стыдись слез, они у тебя, как алмазы под светом звезд.
— Правда?
Мой муж мне давно не говорил таких слов. Парень с улыбкой кивнул.
— Да, он разлучил меня с моей семьей. Я не знаю, где они. И живы ли вообще.
