— Это я злая? Ха! Кто тут приехал на охоту, да не один, а еще и нас с Алексом решил настропалить на убийство в День Святого Валентина? Садист!
В общем, я категорически отказалась идти в лес с ружьем и залегла в гостиной на диване у горящего камина, попросив встретившего нас на пороге пожилого хозяина (он, похоже, тут был и за официанта, и за повара, и за всю остальную обслугу) принести мне кружку баварского пива и традиционную охотничью сосиску. Анхесенпа, подумав хорошенько, тоже улеглась рядом. Командор твердо заявил, что никуда не попрется, он, как и собирался, хочет провести этот день со мной. Но коту он еще выскажет за обман…
— Но ты же добытчик! — попытался воззвать к его совести товарища по всем, даже самым бессмысленным и глупым, мужским представлениям кот. — Ты не можешь валяться на диване.
Алекс продемонстрировал ему больной палец, отметая дальнейшие обвинения друга в трусости, и Профессор вынужденно отстал. На меня он только взглянул, как на главного заводилу крестьянского бунта, но я одним движением брови отмела все остатки пустых надежд, что пойду его сопровождать в этот злодейский поход.
— Анхесенпа, ты же сама хотела… — тонким голосом обратился он к подруге жизни, последней, кто мог еще скрасить его нелепые блуждания по темному лесу.
Она лишь широко зевнула и отвернулась, устраиваясь поудобней на диванной подушке у меня под боком.
— Я же ради тебя… — упавшим голосом пробормотал котик, опуская усы.
Но супруга даже ухом не повела, уже намурлыкивая нежные песенки у огня.
— Что ж, тогда я пойду один, в холодную чащу… и принесу нам ужин. Должен же тут быть хоть один мужчина?!
— Скатертью дорога.
Профессор нахлобучил зеленую баварскую шляпу с перьями фазана, надел на брюшко патронташ и выбрал самое большое ружье, которое смог поднять.
— Все вы предатели, — резюмировал он, перебрасывая двустволку за спину и через плечо и пронзая нашу компанию испепеляющим взором.
— Иди-иди, охотничек нашелся, — громко напутствовала его я в обиженно напрягшуюся спину.
…Прошел час или два, не помню. Мы весело проводили время, играя в карты и попивая глинтвейн, когда кот вернулся. Но какой! Побитый, с опущенным хвостиком, грязной шерсткой, с ружьем, завязанным узлом, со шляпой, вывернутой наизнанку и нахлобученной ему на уши задом наперед.
— Ты встретил банду разбойников-гарибальдийцев? Если нет, тогда кто тебя так?! — Я вскочила с дивана, отдавив Алексу коленом живот.
Но он даже не заметил этого, тоже бросаясь к израненному другу.
— Зайцы… — ответил агент 013, без сил падая в обход нас в объятия лениво привставшей супруги.
— ?!!
— Они здесь ростом больше метра, а в прыжке и целых три! — продолжил бредить он, пока Анхесенпа, удерживая его лапами за шею, язычком приглаживала ему шерсть на голове и расправляла усы. — Их там целый косяк таких косых гигантов!
— Ну-ну… — с нескрываемым сомнением в голосе отозвалась я.
— Я так и знал, что вы не поверите!
— Точно, дружище. А ты сам-то не косой? — И я многозначительно щелкнула себя по шее.
Кот схватился за сердце и стал симулировать инфаркт.
— Я не пьян в отличие от некоторых, — сделав вид, что пришел в себя, парировал он, указывая на стакан глинтвейна у меня в руке. — Я бился как лев, даже как целых два льва, но на меня напали сзади еще десять таких же ушастых великанов.
— Ты хотел сказать «ужасных»? — сочувственно уточнил Алекс.
В этот момент в комнату вошел наш хозяин с подносом только что поджаренных сосисок.
— Нет, ушастых, потому что это были зайцы, зайцы, зайцы! — срываясь, уже почти вопил агент 013.
Анхесенпа молча дала ему оплеуху, чтобы он сидел смирно, пока она его вылизывает, и кот мгновенно успокоился (надо и мне с ним так попробовать в следующий раз, когда опять начнет командовать или доставать меня придирками), однако тут же не удержался и заявил старику:
— Теперь понятно, почему у вас такие низкие цены. Это зайцы всех распугали.
Вот язва!
— Я, как честный немец, не верю в говорящих зайцев, — вздохнул лесничий. — Правда, с тех самых пор, как пропала моя единственная жена, я большую часть времени провожу здесь и встречаюсь только с редкими постояльцами. Скорее всего, ваши огромные зайцы — это фантазия. Хотя не знаю, о каких фантазиях речь, если я стою здесь и спорю с говорящим котом.
— Я ведь и не хотел никого убивать, думал только показать Анхесенпе и отпустить, — ныл Профессор. — Но этот мутант с пушистым хвостиком, похоже, решил иначе. Он просто вырвал у меня ваше ружье, и сами видите, что с ним сделал.
Хозяин, осмотрев перекрученное оружие, с явной неохотой признал, что действительно слышал о каком-то зайце ростом с человека, но поскольку сам никогда его не видел, то слухам не верил. Мало ли что спьяну привидится, а врут охотники, как рыбаки…
— Пойду сам разберусь, — начал привставать командор и взвыл, неловко ступив на больной палец.
— У тебя нога, куда ты пойдешь хромой?! Тебе нельзя, милый! — Я кинулась его удерживать, потому что он уже стал напяливать мигом принесенные котиком болотные сапоги.
— И что теперь, что хромой? — так сердито отозвался он, что я тут же вскинулась:
— Ну и иди, пожалуйста!
— И пойду! — проворчал в ответ Алекс.
— Нет, я сама пойду!
— Кто это тут пойдет? Ты с ума сошла! В незнакомый лес, одна, без меня? — поднял бровь мой муж, сразу сменив тон.
— Ну и что? Не пропаду, — почти ликующе возразила я, потому что уела.
— Значит, ты решила? Ну хорошо, иди.
— И пойду!
Я быстро переоделась, взяла ружье, взвесила, плюнула, оставила его у дверей и, сжав кулаки, отправилась разбираться с зайцами так — один на один. Неужели я с этой длинноухой мелочью голыми руками не справлюсь? Благо опыт драк с котиком у меня есть, а коты и зайцы почти одного размера.
* * *
В лес вела одна-единственная тропинка, кое-где даже были видны следы шедшего с тяжелой двустволкой Профессора. Чем дальше я продвигалась в глубь чащи, тем более авантюрной представлялась мне моя затея. Все, что нам наплел Мурзик, вполне может оказаться правдой, он без выгоды врать не станет, да и взятую напрокат двустволку узлом завязать не в состоянии…
Значит, есть кто-то, способный на такое? Кто-то большой, сильный, страшный, но очень смешной, потому что иначе агент 013 просто вызвал бы наших специалистов с Базы и обезвредил монстра. А тут он темнит. Может быть, чувствует, что сам виноват? Но отмазку придумал, мягко говоря, несерьезную — видите ли, пошел в лес, там на него напали агрессивные зайцы, и он позволил каким-то лопоухим нахалам такое с собой сотворить?! «Тогда и ушлые же зверюшки развелись в этом лесу», — мрачно думала я, бредя по осыпавшейся хвое.
