Книга Будущее в тебе, страница 212. Автор книги Олег Кожевников

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Будущее в тебе»

Cтраница 212

Во-первых, в бронепоезде, рядом с которым я планировал разместить штаб мехкорпуса, имелась мощная радиостанция. Конечно, это не панацея от всех бед, что могут приключиться со связью. Немцы далеко не дураки, быстро поймут, какой вред им может нанести мощная радиостанция бронепоезда. Командование вермахта уже не будет рассматривать бронепоезд как трофей, а просто прикажет люфтваффе его уничтожить. От обычной бомбардировки бронепоезд, конечно, отобьется, тем более если не будет статичной мишенью, но от массированного авиаудара – вряд ли. Однако время – самый главный аргумент; у нас оставалось максимум пару дней для активного маневрирования, а потом немцы начнут усиленно прессовать войска, оставшиеся в Белостокском выступе. Как мне думалось, именно тогда они всерьез займутся бронепоездом и штабом управления мехкорпуса; а учитывая мощную агентурную сеть, его дислокация долго секретом для них не будет. Прежнее месторасположение штаба мехкорпуса и КМГ немцам было хорошо известно, однако его деятельность, вернее сказать, бездействие, немцев полностью устраивало, они даже не пытались нарушить его функционирование ни десантом, ни бомбежкой. Вот именно на инертность мышления немцев я и рассчитывал – пока поймут, что управление мехкорпуса вдруг начало собой что-то представлять, пока то да се, а мы уже, как говорится, в дамках: успеем перегруппироваться и занять исходные позиции для наступления. В дальнейшем, если даже и разбомбят немцы наш бронепоезд, до штаба им просто так не добраться; люди смогут укрыться в довольно мощных блиндажах. Это было второй причиной, по которой я решил управление мехкорпуса разместить недалеко от стоянки бронепоезда: в лесу, метрах в трехстах от тупика, располагался полевой лагерь 58-го железнодорожного полка НКВД; его бойцы создали там целый укрепрайон, с мощными блиндажами в три наката, к тому же армированными рельсами. В таком блиндаже спокойно можно было пережить любую бомбардировку, а используя имеющиеся укрепления, и от десанта легко отбиться. Я еще в мирное время, когда побывал в этой прекрасно оборудованной вотчине Александрова, от души восхищался работой его подчиненных.

Так что самое удобное место для размещения управления мехкорпуса именно здесь; конечно, не в таком живописном месте, как раньше (о котором мне взахлеб рассказывал Болдин), зато весьма функциональном – управление будет дислоцировано вблизи стратегических дорог.

Что касается вполне разумной мысли о руководстве действиями соединений мехкорпуса и других составляющих КМГ из штаба, где пока была хорошая связь и другие преимущества расположения в точке пересечения стратегических дорог и центра снабжения, то этот вопрос я тоже рассматривал. Но проанализировав все, пришел к выводу, что сейчас руководство из штаба осуществлять нельзя. Сейчас нужно было непосредственно в войсках подымать дух бойцов – никаких циркуляров и ругани по рации, только личное участие в боевых действиях может поменять настрой людей. Вон, Болдин – командовал КМГ посредством делегатов связи, а сам безвылазно сидел в том злополучном лесочке, и что? Ни черта не вышло, вот что! Даже связь с 11-м мехкорпусом не смог установить, а поехал бы туда сам, вставил фитиль командирам – глядишь, и не закончилось бы столь плачевно наступление КМГ. Оно, конечно, из штаба перспектива действий соединений корпуса и КМГ видней, но это только когда подчиненные твои смелы и инициативны, и бои ведутся успешно.

Окончательно решив, что я все делаю правильно и по-другому в этой ситуации поступить нельзя, я повернулся и уверенным шагом ни в чем не сомневающегося человека направился к грузовикам, которые стояли под маскировочной сетью.

Глава 11

Движение мы начали, когда солнце уже скрывалось за горизонтом, и сумрак окутывал землю, а когда добрались до поворота на Михалово, стало совсем темно, и скорость передвижения колонны упала до черепашьей. Теперь не было танков, пробивающих коридор, нам приходилось своими силами таранить препятствия, преграждающие путь. Слава богу, не было того кошмарного затора, как на перегоне между Волковыском и Слонимом. Разбомбленная и брошенная техника, конечно, встречалась, но на этом участке шоссе сквозь нее хотя бы можно было протиснуться. Теперь тараном, пробивающим путь всей колонне, служил трофейный «хеншель». Тяжелогруженый, с усиленным бампером и мощным двигателем, он показал себя в этом деле гораздо эффективней, чем бронеавтомобиль БА-10, который первоначально шел в голове колонны. До шоссе, ведущего к Гродно, мы двигались более двух часов, а это всего-то каких-то тридцать километров. Зато потом, уже после объезда Белостока, дорога стала почти свободной, и скорость движения резко увеличилась. Разрушительных последствий бомбежек больше не наблюдалось, только иногда встречалась брошенная военная техника; шоссе прорезало Супрасельскую пущу, и кроны мощных деревьев надежно маскировали асфальтовое полотно, значительно затрудняя наблюдение с воздуха.

К месту сосредоточения дивизий мехкорпуса под Сокулками колонна прибыла в 01:25, а через десять минут я уже свирепствовал в штабе 4-й танковой дивизии: раздавал фитили направо и налево; отстранил от должности некоторых командиров, а двоих и вовсе арестовал, отправив с охраной на нашу передвижную гауптвахту, которой стал «хеншель». Арестованных мною начальников разведывательного отделения и снабжения ГСМ в дальнейшем ждал трибунал. Через полтора часа похожая картина наблюдалась уже в 7-й танковой дивизии, а в четыре тридцать утра я добрался и до штаба 29-й моторизованной. Уже почти шепотом (голос был совсем сорван) принялся распекать командиров, но по всему было видно, что для них такое злобное шипение звучало еще зловещей; еще бы, когда в один миг четверо снято с должностей и арестовано двое. Так что командиры почувствовали немалое облегчение, когда я приступил, наконец, к деловой части беседы, при этом, как прежде в танковых дивизиях, задачи ставил конкретные и вполне достижимые. Теперь уже командиры не могли ссылаться на полное отсутствие ГСМ и недостаток боеприпасов.

Из штаба 29-й моторизованной дивизии вышел совершенно вымотанный, только звенящая пустота внутри и полное равнодушие к окружающему миру. Казалось, меня уже ничто не могло тронуть, я выжал из себя все, что мог, отдал всю энергию другим людям, только чтобы они верили в победу. Однако уже через минуту, по привычке оглядев небо, про себя отметил, что немецких самолетов не видно, и поинтересовался у ожидавшего меня Шерхана – не появлялась ли после восхода солнца немецкая авиация? Он сказал, что не заметил ни одного самолета, а я с небывалым равнодушием констатировал про себя: «Надо же, получается, что рейд отряда Половцева получился вполне удачным; видно, ребята ошеломили люфтваффе, коль оно оставило без внимания столь опасную для правого фланга группы Гота русскую группировку».

Приняв это для себя как факт, я тем временем, вместе с Шерханом, который шел позади, приблизился к «хеншелю» (нашей мобильной гауптвахте) и приказал охране выгружать заключенных. Даже Шерхан напрягся, решив, что я сейчас же велю расстрелять этих людей. Только зря он воспринял мое теперешнее состояние как крайнее ожесточение и снял автомат, чтобы исполнить соответствующий приказ; я всего лишь дал указание командиру охраны отконвоировать арестованных в сарай, который стоял неподалеку и, назначив часового, остальным бойцам разрешил отдыхать. Потом, повернувшись к Шерхану, приказал:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация