– Ты занимался чем-то раньше?
– Я всем занимался, – сказал Алдан, – я хорошо дерусь.
Был он невелик, но жилист и энергичен.
– Я самбо занимался, боксом. У нас многие занимаются, у меня это неплохо шло. В общем, мы их побили так, что они остались лежать. На другой день они подали на нас заявление в милицию, и нас начали таскать. Мы привезли мальчика, освидетельствовали. Но ничего не помогло. Они хотели взять с нас деньги, но мы пошли к своему начальству, которому мы и так платили. От нас отстали.
Я спросил мальчика:
– Они тебе что-нибудь сказали?
– Да, спросили, где папа, братья? – Я сказал: «Не знаю».
– И после этого они тебя ни с того ни с сего начали бить?
– Нет, один сказал: «Ах ты, чеченская морда, зачем приехал сюда – нас объедать?» – А потом я уже ничего не помню.
Алдан сказал, что дня через два поедет в Саратов, и обещал захватить нас с собой.
Мать Алдана принесла банку сметаны. Сметана была как масло, только белая и совсем не кислая. Мы заплатили пятерку и пошли домой.
– Давай уедем, – говорила Лена, – самое время уехать.
Словно чувствовала.
На другой день я ещё успел сходить к трактористу в дальней деревне. Нашёл его где-то в поле и передал весточку об отце.
– Извините, – сказал я, – вчера хотел прийти, да не получилось.
Парень сказал:
– Вишь, а сегодня, видно, совесть замучила.
Сел на трактор и поехал в Ильинское прощаться с отцом.
Я тоже сходил в Ильинское с лесником. Помирился с бабулькой. Она, оказывается, испугалась меня, подумала, что я заслан к ней начальством, которое грозилось её выселить. Но лесник ей всё про меня объяснил, и она мне ещё одну банку воды зарядила.
Я вернулся на нашу турбазу, а Лена, жена моя, уже почувствовала себя плохо. Она отравилась сметаной. Температура под 38.
Я побежал за помощью к чеченцам. И назавтра Алдан на своей «Ниве» отвёз нас в Саратов.
Нам повезло. В Москве был фестиваль молодежи, и туда пускали только по паспортам и командировочным удостоверениям, поэтому билеты на самолет были в свободной продаже. И мы добрались до Москвы.
Банки с водой я благополучно довёз до Москвы и там их вылил не принимая.
Вот так и закончилось наше путешествие в глушь, в Саратов.
Геннадий Андреевич
Геннадию Андреевичу 38 лет. Он инженер-металлург. Но я его знаю как председателя жилищного кооператива, в который вступает жена моя Лена.
Лена со мной разведена по разным причинам. Вот уже два года. Два месяца после развода мы не виделись. А потом снова стали встречаться. Сначала на квартирах друзей и подруг, а потом стали снимать квартиру. Квартира чужая, мебель в ней чужая, щели в окнах и дверях тоже чужие.
За год до развода моя жена встала в очередь на кооператив, потом мы разводились, потом мы сходились, а тут и появился этот ЖСК, в котором председателем Геннадий Андреевич.
Жена у него – Галя. А их дочь, Кира, в деревне у бабушки. Деревня Ивановская в Калининской области (ныне Тверь).
Геннадий Андреевич на неделю задержался в Москве из-за меня. Потому что надо было оформлять документы на вселение моей жены в кооперативный дом. А без него, без Геннадия Андреевича, нельзя получить ордер на вселение.
Ордер мы получили, и Геннадий Андреевич попросил меня отвезти их с женой Галей в деревню.
Вот мы с утра и поехали в Калининскую область, которая, по слухам, залита водой.
Было много дождей, реки разлились, и в Калининской области, судя по слухам, не проехать.
До города Кимры мы добрались без приключений. А перед Кимрами машину все время вело непонятно почему.
Это мне непонятно, поскольку вожу я машину только год.
Купил я её полтора года назад, полгода она стояла, потому что у меня не было прав. 20 апреля я сдавал на права, получив разрешение на сдачу без курсов.
Мы пришли с Евгением Петросяном в ГАИ. Знакомый Петросяна, капитан, вызвал лейтенанта и сказал многозначительно: «Прими у него экзамен. Только чтоб объективно, понял?»
Лейтенант кивнул и пошел со мной объективно принимать экзамен.
Правила я сдавал хорошо. Собрался народ вокруг моего телевизора, и какой-то сотрудник один ответ мне подсказал, причем неправильно, так что правила я сдал с одной ошибкой.
С вождением дело было хуже.
От волнения я всё делал не так, как надо. Мы остановились на полпути, я сказал экзаменаторам, что у меня машина уже полгода стоит.
Они сказали:
– Надо, чтобы и дальше стояла при таком водителе.
И поскольку экзамен был сугубо объективным, права мне всё-таки выдали.
В общем, вожу я год. Пока мы в Кимрах ходили на рынок, колесо моей машины спустило окончательно. Поменяли колесо, поехали дальше.
В Кимры однажды ездил мой друг, Лёня Хавронский, за обувью. Кто-то сказал ему, что там, в Кимрах, есть магазин под названием «Теремок», в котором продают туфли по 2–3 рубля. Магазин при обувной фабрике и слегка бракованные туфли сплавляли в этот магазин.
Вот они с женой и поехали ради экономии. В первую поездку купить туфли не удалось – «Теремок» был закрыт. Но зато им удалось сесть под Кимрами в грязь и их за пять рублей вытаскивал из грязи трактор.
Тракторист предупредил:
– Будешь снова ехать – позови меня, за 3 рубля перетащу.
В следующий раз Хавронский решил сэкономить на тракторе и заехал в грязь так, что снова пришлось платить 5 рублей, чтобы вытащили.
Зато магазин был открыт. Они накупили детям туфель и ботинок по рублю, по два.
И себе Хавронский в полутьме магазина выбрал шикарные меховые ботинки за 5 рублей. Новые они стоили тридцать пять.
Когда ехали назад, их снова вытаскивал трактор. Но Хавронский все равно радовался, потому что 5 рублей – это не 35.
Радость была недолгой. Когда он дома развернул бумагу с ботинок, они ему понравились меньше, чем в темноте магазина. Один ботинок был коричневый, а второй – черный. Менять их он не поехал, а подсчитав, сколько он истратил на бензин, вообще расстроился.
Подъезжали мы к речке Медведице уже в Калининской области. И навстречу нам на мотоциклах трое знакомых Геннадия Андреевича. Они ехали в деревню Горицы. Ребята помоложе Геннадия – два брата Серега и Лёха и их дружок Матвей.
Они сказали, что дорога дальше хорошая – ехать можно. А совсем недавно река разлилась, и на мосту стояло 6 тракторов, чтобы мост не снесло. Мост мы проехали благополучно.
Дальше дорога шла по берегу, слева – речка, справа – лес. По реке байдарки. Красота такая – хоть останавливайся, ставь палатку и живи здесь.
