– Ханна знала, кто такой «Э», Спенсер. – Она внимательно посмотрела на подругу. – Ханна не сказала тебе, зачем она хотела встретиться?
– Нет, – надтреснутым голосом ответила Спенсер. – Она сказала, что хочет сообщить мне что-то важное.
Спенсер протяжно вздохнула. Ария вспомнила затравленный, безумный взгляд Спенсер, прятавшейся в лесу за школой Роузвуда.
– А я ведь тебя видела! – выпалила она. – Видела тебя в лесу в субботу. Ты просто… стояла там. Почему?
Спенсер побледнела как полотно.
– Я испугалась, – прошептала она. – В жизни не видела такой жути. Не могла поверить, что кто-то мог так поступить с Ханной.
На лице Спенсер отразился неподдельный ужас. И неожиданно Ария почувствовала, как ее подозрения рассеиваются. Интересно, что подумала бы Спенсер, узнав, что Ария считала ее убийцей Эли и даже поделилась своей версией с Вилденом? Ей вспомнились осуждающие слова полицейского: «Это у вас в школе новое хобби, что ли? Обвинять своих бывших подруг в убийстве?» Наверное, он прав, решила она. Хотя Спенсер и блистала в школьных спектаклях, но она не настолько хорошая актриса, чтобы убить Эли, а потом вернуться в амбар и убедить остальных подруг, что она невиновна, растеряна и напугана так же, как они.
– Мне тоже с трудом в это верится, – тихо промолвила Ария и вздохнула. – И вот к какому выводу я пришла в субботу вечером. Думаю… мне кажется, что Эли с Йеном встречались, когда мы учились в седьмом классе.
Спенсер в изумлении вытаращилась на нее.
– Я тоже пришла к такому выводу в субботу.
– А ты разве не знала? – Обескураженная, Ария почесала голову.
Спенсер сделала еще шаг вглубь закутка. Взгляд ее был прикован к пакету с прозрачной жидкостью, которую внутривенно вливали Ханне.
– Нет.
– Как ты думаешь, кто-нибудь еще знал?
По лицу Спенсер скользнуло выражение, которому Ария не находила определения. Похоже, разговор на эту тему вызывал у нее неловкость.
– Думаю, сестра моя знала.
– Мелисса знала все это время, но ничего не сказала? – Ария потерла подбородок. – Странно, очень странно.
Она подумала о трех подсказках, которые дал ей «Э» насчет личности убийцы Эли: что он рядом; что ему нужно то, что есть у Эли; что он знает двор ДиЛаурентисов как свои пять пальцев. Под это описание подходили только несколько человек. Если Мелисса знала про Эли и Йена, тогда, возможно, она тоже входила в их число.
– Может, нам следует сообщить полиции про Йена и Эли? – предложила Спенсер.
Ария сцепила ладони.
– Я упоминала об этом в разговоре с Вилденом.
Спенсер удивилась.
– О, – тихо выдохнула она.
– Я правильно поступила? – спросила Ария, вскинув брови.
– Конечно, – живо отозвалась Спенсер, быстро взяв себя в руки. – А… про «Э», как думаешь, нам тоже следует ему сообщить?
Глаза Арии наполнились страхом.
– Если сообщим, «Э» может… – Она умолкла на полуслове, борясь с приступом тошноты.
Спенсер посмотрела на Арию долгим взглядом.
– «Э» полностью управляет нами, диктует, как нам жить, – прошептала она.
Ханна все так же неподвижно лежала на кровати. Интересно, подумала Ария, она действительно слышит их, как говорил Лукас? Может быть, она слышала все, что они говорили про «Э», и хотела бы рассказать им то, что ей известно, только никак не может выйти из комы. Или, возможно, она возмущена тем, что они говорили не о ней, не о том, очнется она или нет.
Ария разгладила простыни на груди Ханны, подоткнула под подбородок, как это делала Элла, когда Ария болела гриппом. Потом ее взгляд поймал отражение, мелькнувшее в маленьком окошке за койкой Ханны. Ария выпрямилась, натянутые нервы звенели. Как будто кто-то прятался за шторкой, притаившись возле пустой каталки.
У Арии заколотилось сердце. Она резко повернулась и отдернула штору.
– Что там?! – вскричала Спенсер, тоже поворачиваясь.
Ария сделала глубокий вдох.
– Ничего.
Кто бы ни был этот человек, он исчез.
9. Не очень-то приятно быть козлом отпущения
Свет бил Эмили в глаза. Обняв подушку, она снова провалилась в сон. Утренние звуки Роузвуда столь же предсказуемы, как восход солнца – лай собаки Клоузов, которую вывели на прогулку по кварталу; громыхание мусоровоза; голоса ток-шоу «Сегодня»
[36], которое ее мама каждое утро смотрит по телевизору; кукареканье петуха.
Эмили резко открыла глаза. Петух?
В комнате пахло сеном и водкой. Кровать Эбби пустовала. Поскольку ее кузены с кузиной пожелали задержаться на вчерашней тусовке, Эмили до ворот дома Уиверов подвезла Триста. Может быть, Эбби еще не возвращалась? Когда она последний раз ее видела, кузина вовсю обжималась с каким-то парнем в футболке университета Айовы с изображением сердитого сокола Герки
[37] во всю спину.
Эмили повернула голову и заметила в дверях Хелен. Вскрикнув, она поспешила натянуть на себя одеяло. На Хелен была футболка с гофрированной окантовкой по краям и сшитый из лоскутов длинный сарафан. На кончике носа – очки, которые, казалось, вот-вот свалятся.
– Вижу, ты проснулась, – сказала она. – Спустись, пожалуйста, вниз.
Эмили медленно встала с кровати, надела футболку, пижамные штаны с символикой команды по плаванию роузвудской школы и носки с узором «ромбиками». На нее нахлынули воспоминания о минувшей ночи, умиротворяющие, как горячая ванна, когда в нее погружаешься надолго. Остаток вечера Эмили с Тристой, как сумасшедшие, танцевали сквэр-данс
[38] с группой парней. По дороге к дому Уиверов они без умолку болтали, хотя обе выбились из сил. Перед тем, как Эмили вышла из машины, Триста тронула ее за запястье и прошептала:
– Я рада нашему знакомству.
Эмили тоже была рада.
Джон, Мэтт и Эбби сидели за кухонным столом, сонно глядя в глубокие тарелки с овсяными хлопьями «Чириоз». Посередине стола стояло блюдо с блинами.
