– Я тоже.
Эмили плотнее закуталась в пиджак, наблюдая за вращением флюгера в виде чулка над главным входом загородного клуба.
– Кем из персонажей Хэллоуина ты хотела бы быть? – спросила она.
В последнее время Эмили мыслила категориями Тристы, пытаясь решить, каким из видов макаронных изделий, парковых аттракционов или растущих в Роузвуде деревьев она могла бы стать.
– Женщиной-кошкой, – не раздумывая, ответила Триста. – А ты?
Эмили отвела взгляд. Сейчас она чувствовала себя ведьмой.
Удивив Эмили своим внезапным появлением на пороге кабинета истории школы, Триста объяснила, что ее отец – пилот авиакомпании U.S. Air, и ей полагаются большие скидки даже на билеты, купленные непосредственно перед рейсом. Вчера, получив эсэмэску от Эмили, она решила немедленно прилететь сюда, чтобы вместе сходить на маскарад, а потом переночевать на полу в ее комнате. Эмили не знала, как сказать Тристе: «Зря ты приехала»… да и не хотела ей это говорить.
– Когда мы встречаемся с твоей подругой? – спросила Триста.
– Она уже, наверное, здесь.
Эмили пошла с парковки мимо стоявших один за другим в ряд восьми «БМВ» седьмой серии.
– Круто.
Триста смазала губы бальзамом Chapstik и передала гигиеническую помаду Эмили, соприкоснувшись с ней пальцами. Эмили пробрала сладостная дрожь. Она посмотрела на Тристу и по блеску ее глаз поняла, что той владеют столь же искушающие мысли.
У стойки работника, обслуживающего парковку, Эмили резко остановилась.
– Послушай. Я должна кое в чем тебе признаться. Мы с Майей вроде как встречаемся.
Триста безучастно смотрела на нее.
– И я сказала ей, и родителям тоже, что ты моя подруга по переписке, – продолжала Эмили. – Что мы с тобой переписываемся уже несколько лет.
– О, в самом деле? – Триста шутливо подтолкнула ее локтем. – А разве не проще было бы сказать правду?
Сглотнув комок в горле, Эмили носком туфли растирала опавшие сухие листья под ногами.
– Ну… боюсь, она бы не так поняла… если бы я рассказала о том, что произошло… в Айове.
Триста пригладила волосы.
– А что, собственно, произошло? Мы просто потанцевали. – Девушка хлопнула Эмили по плечу. – Боже, она что, прямо вся такая собственница?
– Нет. Не совсем.
Эмили смотрела на путало, стоявшее на газоне. На территории клуба таких декораций для Хэллоуина было три, однако на флагштоке неподалеку спокойненько сидела ворона и ничего не боялась.
– Я тебе мешаю? – прямо спросила Триста.
Ее розовые губы имели точно такой оттенок, как любимая пачка Эмили, которую она надевала в ту пору, когда занималась балетом. Голубое платье подчеркивало красоту груди, плоский живот и округлость ягодиц. Триста была как спелый сочный персик, и Эмили хотелось впиться в нее зубами.
– Да нет, что ты, – выдохнула она.
– Отлично. – Триста надела маску. – Тогда я сохраню твой секрет.
Едва они ступили в шатер, Эмили нашла Майя. Развязав маску кролика, она приникла к Эмили в страстном поцелуе. Целуясь с ней, Эмили открыла глаза и заметила, что Майя смотрит прямо на Тристу, будто бравируя близостью с Эмили.
– Когда ты от нее отделаешься? – шепнула ей на ухо Майя.
Эмили отвела взгляд, притворившись, что не услышала вопроса. Они пошли по залу. Триста то и дело хватала Эмили за руку, восклицая: «Как красиво! А подушек сколько!», «В Пенсильвании столько горячих парней!», «А девчонки в бриллиантах!» Она ходила с раскрытым ртом, как ребенок, впервые попавший в Диснейленд. Когда возле бара толпа школьников оттеснила их друг от друга, Майя сняла маску.
– Слушай, она как будто выросла в герметично запаянном террариуме. – Майя выпучила глаза. – Каждой мелочи удивляется!
Эмили глянула на Тристу. Та стояла, облокотившись о барную стойку. Возле нее терся Ноэль Кан, он поглаживал Тристу по руке, – видимо, задался целью ее соблазнить.
– Она просто взволнована, – пробормотала в ответ Эмили. – В Айове все довольно примитивно.
Склонив голову набок, Майя отступила на шаг.
– Вообще-то странно, что твоя подруга по переписке живет в том самом городке, из которого тебя на прошлой неделе выперли. Удивительное совпадение!
– Ничего удивительного, – буркнула Эмили, глядя на мерцающий зеркальный шар в центре шатра. – Она из того же городка, где живут мои двоюродные братья и сестра, и наша школа сотрудничала с ее по программе обмена. Мы начали переписываться пару лет назад.
Майя плотно сжала губы, напрягла подбородок.
– Она чертовски привлекательна. Ты подбирала себе друзей по фотографиям?
– Это же тебе не сайт знакомств.
Эмили пожала плечами, стараясь принять безразличный вид. Майя бросила на нее многозначительный взгляд.
– Если бы по фотографиям, твой выбор был бы вполне логичен. Ты любила Элисон ДиЛаурентис, а Триста очень на нее похожа.
Эмили застыла на месте, только водила глазами туда-сюда.
– Вовсе нет.
– Как скажешь.
– Слушай, Майя, а где ты берешь свою банановую жвачку? – спросила Эмили, тщательно подбирая слова.
Майя смешалась.
– Папа привез коробку из Лондона.
– А в Штатах ее можно купить? Ты видела, чтобы еще кто-нибудь ее жевал?
У Эмили гулко забилось сердце. Майя удивленно уставилась на нее.
– Что за дурацкие вопросы? При чем тут банановая жвачка? – Не дожидаясь ответа, Майя шагнула в сторону. – Слушай, я в туалет, ладно? Не уходи никуда без меня. Вернусь и поговорим.
Эмили смотрела вслед Майе, лавировавшей между карточными столами, и ей казалось, что в животе у нее пылают угли. Почти тотчас же из толпы выступила Триста с тремя пластиковыми стаканчиками в руках.
– Они с алкоголем, – возбужденным шепотом поведала она, показывая на Ноэля, который все еще стоял у барной стойки. – У того парня фляжка с чем-то спиртным, он мне немного налил. – Триста огляделась. – А где Майя?
– В туалет пошла.
Триста сняла маску, и на ее лицо упали блики от огней, освещающих танцпол. Может, она и впрямь чем-то напоминала Эли – розовые губки бантиком, большие голубые глаза, широкие скулы. Эмили взяла у нее стаканчик: сначала она выпьет, а об остальном подумает позже. Триста возбуждающе водила теплым пальцем по ее запястью. Эмили старалась сохранять невозмутимость, хотя чувствовала, будто сейчас растает.
– Каким цветом ты сейчас хотела бы быть? – шепотом спросила Триста.
Эмили отвела взгляд.
– А я – красным, – все так же шепотом призналась Триста. – Но… не бешеного оттенка. А таким, знаешь, густым, темным, восхитительно сексуальным красным. Чувственно-красным.
