Абстрактный мир элегантных вещей
Соня Делоне – русская парижанка, гениальная художница и знаменитая модница, превратившая текстиль в палитру, а костюм – в произведение авангардной живописи. Она стала одним из создателей и идеологов арт-моды парижской школы, философом и дизайнером новой цветовой абстракции.
Творчество этой амазонки авангарда обычно называют симультанным, акцентируя его связь с цветовой философией и живописью Робера Делоне. Художница действительно увлекалась теорией супруга, в особенности идеей создавать формы с помощью колористических контрастов. Но свою арт-моду сформировала на базе разнообразных пластических систем парижской школы.
В 1912 году, впечатленная теориями и работами Робера Делоне, художница решила создавать абстрактные цветовые композиции. Затем разработала симультанные костюмы, представленные на вечеринке в танцевальном холле Bai Bullier весной 1913 года. Гийом Аполлинер был ими восхищен: «У этих мастеров так много идей <…>. Фиолетовый костюм, длинная фиолетово-зеленая мантия и под жакетом – облегающая туника, разделенная на яркие цветовые зоны <…>, розовый “антик”, желто-оранжевый, синий “натье”, алый и так далее – все это на кусочках материала, и притом шерсть, тафта, тюль, фланель, струящийся шелк противопоставлены друг другу»
[18].
Вероятно, именно эти яркие симультанные наряды спровоцировали интерес итальянских футуристов к авангардному костюму. Известно, что на той вечеринке присутствовал Джино Северини, любитель джазовых танцев. Он был столь поражен симультанным дефиле, устроенным Делоне, что на следующий же день послал в Милан телеграмму-молнию. Блез Сандрар вспоминал: «Великая каланча (Дж. Северини. – О. X.) незамедлительно телеграфировал в Милан об увиденной одежде, в частности о деталях симультанного платья мадам Сони Делоне. Он был настоящим разведчиком. По Милану мгновенно разнеслась новость о костюмах супругов Делоне и их футуристском перформансе»
[19].
Показательно, что до этого момента авангардную одежду создавал только Джакомо Балла (совместно с супругой Элизой). После телеграммы Северини в среде футуристов заметно оживился интерес к проектированию авангардных костюмов. Дискутировать о взаимовлиянии искусства и моды начали Томазо Маринетти, Фортунато Деперо (он стал разрабатывать проекты футуристских костюмов), Вольт (Винченцо Фани) и Тулио Крали. Можно предположить, что именно симультанные костюмы подтолкнули Балла написать ряд манифестов, посвященных моде. В них были отражены основные философские и формообразующие принципы футуристической одежды
[20].
Робер Делоне
Фотография 1960-х годов.
Архив О. А. Хорошиловой
В 1920 году, вернувшись во Францию из Испании, где они жили с 1914 года, Делоне оказались в новой художнической среде. Фовизм, кубизм, экспрессионизм теперь считались уделом скучных стариков. В авангардном фаворе был дадаизм – агрессивное, эпатажное, ироничное искусство молодых циников, подранков Великой войны.
С поэтами-дадаистами Делоне познакомились сразу после переезда в Париж. Особенно тесно они общались с Тристаном Тцарой, Филиппом Супо, Луи Арагоном, которые в феврале того же года начали издавать журнал «Литература». На его страницах, помимо стихотворений, критических заметок и анонсов художественных событий, публиковались манифесты дадаизма, большинство которых написал Тцара.
Делоне приглашали авангардистов к себе в мастерскую. По четвергам устраивали вечера поэзии, на которых бывали самые известные деятели парижского искусства– Супо, Бретон, Арагон, Голь. Замысловатый верлибр, пьянящий ритм и цветность их стихов вдохновили Соню Делоне, и она создала арт-объекты – «Холст-поэму», «Занавесь-поэму» и «платья-поэмы».
«Холст-поэма» был посвящен Маяковскому, посещавшему дадаистские журфиксы Делоне. Ему определенно нравилась живопись Робера. В эссе «Семидневный смотр французской живописи» 1923 года он отмечал: «Делоне – весь противоположность Пикассо. Он – симультанист. Он ищет возможность писать картины, давая форму не исканием тяжестей и объемов, а только расцветкой <…>. Он весь, даже спина, даже руки, в лихорадочном искании»
[21].
Соня Делоне.
«Холст-поэма»
Фототипия 1920-х годов.
Архив О. А. Хорошиловой
«Холст-поэма» был разделен на четыре цветовые зоны. В центре – круг, на котором Соня вывела известные и любимые ей строки: «В 140 солнц закат пылал.
Светить всегда! Светить везде! До дней последних донца. Светить – и никаких гвоздей! Вот лозунг мой и солнца». Ниже, за пределами круга поместила подпись: «В. Маяковский». К «Холсту-поэме» привинтили дверную ручку и прикрепили его к внешней стороне двери, превратив холст в дадаистский реди-мейд. Маяковский писал: «Он (Робер Делоне. – О. X.) разрешает вспышки своего энтузиазма раскрашиванием дверей собственного ателье. Тоже кусок жизни»
[22]. До кончины Сони Делоне в 1979 году эта работа хранилась на даче художников. Настоящее местонахождение холста, к сожалению, неизвестно.
Одновременно с «Холстом-поэмой» Соня Делоне создала «Занавесь-поэму», вдохновленную Филиппом Супо. Она восхищалась его романтичными, печальными и свободными стихами, которые решила перенести на поверхность роскошной бархатной занавеси в 1922 году. Вышила строки из стихотворений, а на стороне, обращенной к входной двери, – два слова: «Bonjour» и «Bonsoir». В зависимости от времени суток художница открывала одну или другую часть занавеси и таким образом приветствовала гостей. Рене Кревель в эссе «Визит к Соне Делоне» отмечал: «Хозяин дома (Робер Делоне. – О. X.) приглашал каждого гостя написать стихотворение на стенах его мастерской, а также посмотреть на занавесь из серого крепдешина
[23], на котором его супруга Соня Делоне так изящно вышила арабесками импульсивное творение Филиппа Супо со всем его юмором и поэтичностью»
[24]. Иногда в праздничные и веселые вечера художница снимала занавесь и дефилировала в ней по студии, словно в манто.
