– Будет лучше, если ты сделаешь вид, что не встречала меня, – произнес Давид.
– Для кого лучше? – опешила сестра.
– Для всех, – ответил Флагман, уходя от девушки и надеясь, что Старейшины призовут его до того, как она успеет осознать его слова и броситься вдогонку.
Ему повезло: не успел он дойти до конца улочки, как сопровождавшие дали сигнал к возвращению.
* * *
Поднявшись по винтовой лестнице, Давид остановился на прежнем месте и вопросительно посмотрел на Старейшин. Они сидели, опустив глаза в пол, и, казалось, не заметили его прихода.
– Отцы, – тихо обратился к правителям города Флагман, привлекая к себе внимание. Те тут же подняли на него взгляды, удивленные настолько, словно его появление было полной для них неожиданностью.
– Я прибыл, как вы мне приказали, – аккуратно напомнил Давид.
– Да… Мы так приказали, – задумчиво потирая подбородок, произнес правитель города, традиционно бравший слово первым, и вновь замолчал.
Не дождавшись ответа, Флагман вновь решил о себе напомнить:
– Я готов следовать по любому указанному вами пути.
– Мы укажем тебе путь…Возможно, в итоге он даже окажется единственно верным, но ты должен знать, что за решение, которое мы приняли, весь наш народ заплатит непомерную и невозвратную цену… – Лицо Старейшины подернулось судорогой, как от сильной боли, и он, сглотнув, положил руку на грудь. – Создавая «Щит возмездия», мы все знали, что этот день наступит, и вот он наступил. – Правитель устремил глаза в пол.
– Я сделаю все, что от меня зависит, и даже больше, – заверил Давид, несмотря на то, что речь правителя по-прежнему оставалась для него непонятной и загадочной.
– Этого недостаточно. Ты должен совершить невозможное. То, что никому до тебя не удавалось. Ты обязан вернуть нам то, что было утрачено века назад. И у тебя всего одна попытка.
– А если… – попытался спросить Флагман.
– Не существует «если». Наша судьба в твоих руках. Мы отдаем тебе все. Причем буквально все. Ошибешься, и тебе некуда будет возвращаться, но не потому, что мы тебя не примем, – едва слышно произнес правитель города.
– Я понимаю, – так же тихо сказал Давид.
– Мы очень надеемся на это.
– Только у меня есть вопрос: что такое «Щит возмездия»? – почти шепотом спросил Флагман.
– Увидишь. И очень скоро. Мы лично сопроводим тебя. А теперь подожди нас на нижнем этаже. Чуть погодя мы присоединимся к себе.
Поклонившись каждому из Старейшин, Давид пошел к винтовой лестнице.
* * *
Судно-«птеродактиль» вырвалось из морских глубин и стремительно понеслось ввысь, быстро удаляясь от земной поверхности.
Адмирал Каливар, находясь в кресле капитана, пристально следил за действиями команды, а также за сидящим подле Старейшин Давидом.
В другое время адмирал был бы чрезвычайно горд тем, что его судно удостоилось столь великой чести со стороны правителей города. В другое время, но не сейчас…
Еще раз смерив сына недовольным взглядом, Каливар посмотрел в лобовое стекло на активно увеличивающуюся в размерах Луну, к темной стороне которой они направлялись.
– Каливар, – обратился к нему один из Старейшин, – свяжись с лунной базой. Уточни, завершили ли они приготовления к отлету. И если да, пусть поднимут «Щит возмездия» на поверхность.
Адмирал явно не был в восторге от идеи правителей города, тем более, что за ней, по его мнению, стоял Давид, но у него не было иного выбора, кроме как исполнить волю Старейшин.
Флагман старался не реагировать на обращенные в его сторону ядовитые взгляды отца, по крайней мере, открыто. Он не понимал, никогда не понимал, чем заслужил столь сильное презрение со стороны родителя, особенно если брать в расчет то, что двух других детей Каливар практически «носил на руках».
Ответив адмиралу самодовольной ухмылкой, Давид сосредоточился на приближающейся Луне, а также на множестве кораблей-«птеродактилей», летящих по тому же маршруту, что и они.
Но не только это поразило Флагмана. Как только их «птеродактиль» приблизился к поверхности Луны настолько, что можно было разглядеть горы и кратеры, его взору предстала огромная и абсолютно ровная посадочная площадка, большую часть которой занимал гигантский раздвижной люк, откуда медленно поднималось, то, что превышало размером даже крупный имперский крейсер.
– «Щит возмездия» – это корабль? – вслух догадался Давид.
– Именно так, – ответил ему сидящий рядом, Старейшина.
– Но как? Когда вы его построили? Где вы взяли материал для изготовления двигателей, способных входить в тоннели? – продолжал задавать вопросы Флагман, в то время как его взгляд был практически «прикован» к тянущимся на сотни метров двигательным гондолам и возвышающемуся над ними многопалубному корпусу, напоминающему сильно раздутый, чуть заостренный спереди цилиндр, сплошь увешанный пушками и орудиями, словно иголками – морской еж.
– Совсем скоро ты все узнаешь, – с грустью в голосе ответил правитель города.
Окинув Старейшину пристальным взглядом, Давид замолчал и стал ожидать посадки.
Глава 9
Проснувшись на широкой, мягкой постели, Амонис сладко потянулся. Этим утром жизнь ему казалась особенно радостной и приятной. Никуда не хотелось спешить, ни о чем не хотелось думать. Все сомнения и размышления о смысле жизни и о Стихиях не только отошли на задний план, а даже практически полностью стерлись теплыми солнечными лучами, ласкавшими его обнаженное тело через неплотно задвинутые занавески.
Набрав полную грудь свежего утреннего воздуха, Верховный зарас улыбнулся своему отражению, взирающему на него из большого зеркала, закрепленного над кроватью. Ощущение счастья переполняло Амониса: последние сутки он провел так, как хотел, позабыв о том, что он не на Зарине, и игнорируя чопорные правила Правящего дома.
Еще раз потянувшись, он посмотрел на четверых сладко спавших вокруг него красавиц. Их смуглые, бархатные тела вновь разбередили в нем желание, и он уже было собирался пойти на поводу своих инстинктов, как вспомнил, что приглашен на обед к господину Бертолуччо, причем на Коддор. Воспоминания бурной ночи настойчиво умоляли его отменить все дела и вновь погрузиться в пучину наслаждения, но пробудившийся разум советовал так не делать.
Еще раз взглянув на фавориток и проведя кончиками пальцев по их бархатистой коже, Верховный зарас поднялся на ноги и, вызвав к себе Харфаса для дальнейших распоряжений, отправился в ванную.
* * *
Коддор приятно удивил Амониса. Он давно не видел такого четко организованного мира. Здесь было все отстроено настолько, что каждая часть планеты смотрелась как деталь единого механизма, выточенная на станке мастера-перфекциониста. Увлеченный наблюдениями за отлаженным и при этом гармоничным миром, где не было ни одного бездарно используемого участка поверхности, а каждый житель жил в техногенно благоустроенном доме, Верховный зарас сделал еще несколько витков в разных направлениях вокруг планеты и лишь потом направил маленький серебристый кораблик Мастера (во время визитов к членам Ордена и тортугариям он использовал исключительно его) к дворцу правителя Коддора.
