– Мы, сменяя друг друга, считали стыки рельс, чтобы на отдельных участках установить точное расстояние. В других случаях, отвлекая внимание сотрудников НКВД, фотографировали различные военные объекты, мосты, тоннели.
Японцы также вели визуальное наблюдение и фотографирование с борта почтово-пассажирских пароходов, курсировавших между Владивостоком и Японией, и уделяли большое внимание получению так называемой пьяной информации. Для этого они в вечернее время посещали рестораны Владивостока, знакомились там с офицерами флота, спаивали их, добавляя в спиртное расслабляющие волю или же усиливающие степень опьянения препараты, и затем проводили разведывательные опросы.
С началом военных действий японская разведка в целях завладения оперативной документацией органов НКВД-НКГБ, прибегала к заманиванию агентами-двойниками работников советской разведки на территорию, контролируемую японцами, для их физического устранения.
Широко ими применялась перевербовка нашей агентуры. Так, некоторые агенты вошли во вкус, работая на две разведки и получая двойную зарплату. Были случаи, когда один и тот же агент перевербовывался десятки раз. Имелось даже злачное место для подстав. Это происходило в одном из ресторанов на берегу реки Сунгари в Харбине. Такие двойные агенты почти открыто предлагали свои услуги японской и советской разведкам.
В Управление особых отделов (00) НКВД В.С. Абакумову была направлена руководством 00 Дальневосточного фронта шифрованная телеграмма. В ней говорилось о ликвидации агента «306», который к этому времени был перевербован уже пятнадцать раз!!! При очередном переходе в районе Спасска он был ликвидирован спецназовцами.
В ответной шифровке Центр рекомендовал распространить информацию на территориях Маньчжурии и Кореи. Такая операция была проведена, после чего количество зарабатывавших на жизнь двойной игрой заметно поубавилось. По рассказам участников тех событий, в оперативном сленге появилось новое выражение – «отправить по маршруту № 306», то есть физически устранить.
Автор решил подробно развернуть полотно оперативной обстановки на Дальневосточных рубежах только для того, чтобы показать, с каким коварным противником пришлось встретиться подполковнику Александру Шурепову в 1945 году.
Глава пятнадцатая
Противодействие ЯВМ
Чтобы подчеркнуть сложность оперативной обстановки в борьбе со спецслужбами нового противника, действовавшими с позиций «японских военных миссий» (ЯВМ), есть смысл привести еще один пример.
В этой главе хотелось рассказать и о деятельности капитана Павла Васильевича Крамара (1919–1987), являвшегося младшим коллегой и соратником по борьбе с ЯВМ подполковника Шурепова.
О противодействии японской разведке Крамар написал повесть «Расплата».
В ней есть такой эпизод. Однажды начальник Отдела контрразведки Смерш армии вызвал его и поставил конкретную задачу.
Перед отбытием на командный пункт 2-й танковой бригады капитан Крамар проверил у подчиненных наличие и состояние оружия и боеприпасов, заложил в специальные водонепроницаемые капсулы списки сотрудников и агентов вражеской разведки, отпечатанные на тонкой рисовой бумаге, и зашил их в обмундирование.
11 августа 1945 года танкисты ворвались в Лишучжень. Хорошее отношение китайского населения и русских эмигрантов к советским войскам действительно значительно облегчало задачи оперативников, выступавших под видом представителей советской военной комендатуры. Армейские колонны встречали тысячи жителей с красными флажками, цветами и возгласами «шанго» («хорошо»).
Главной задачей группы было приобретение доверенных лиц. И такие люди находились. Нашим воинам стала помогать русская учительница Мария Сергеевна – дочь белоэмигранта, бывшего колчаковского офицера.
Крамар вышел на них после предварительного изучения через других лиц.
– Как вам жилось тут? – спросил капитан отца и его дочь.
– Оккупация самураями была тяжелой. Они в одинаковой степени ненавидели как китайцев, так и русских. Нас простить не могли за 1905 и 1921 годы, за Хасан и Халхин-Гол да и нынешнее явное поражение, – торопливо поясняла Мария Сергеевна.
– Я соскучился по России, которой служил, и с которой пришлось по молодости воевать в армии Колчака, но я готов умереть за нее сегодня, – искренне, как показалось Крамару, произнес бывший белый офицер.
В дальнейшем они действительно проявили себя как патриоты в поиске вражеской агентуры…
* * *
Оперативникам надо было в первую очередь определиться с изучением самого помещения ЯВМ в городе. Оно представляло собой большой одноэтажный каменный дом с дюжиной комнат. Перед военными контрразведчиками предстала картина, свидетельствующая о спешном бегстве японцев. В некоторых комнатах стояли запертые металлические шкафы.
Вскоре сейфы были вспороты ломами и кувалдой.
– Мария Сергеевна, помогите разобраться в этих иероглифах, – обратился капитан к учительнице, вытаскивая из металлической утробы какие-то списки.
Она стала внимательно перечитывать некоторые из документов.
– Вот удача – это же картотека, списки и адреса агентуры!!! – радостно вскрикнула учительница…
В ходе этой операции смершевцы группы капитана Крамара задержали более полусотни агентов ЯВМ…
Это только одна из многочисленных страниц деятельности военных контрразведчиков в борьбе с японской разведкой на территории Маньчжурии, в которой принимал активное участие и подполковник Александр Алексеевич Шурепов.
* * *
По воспоминаниям А.А. Шурепова, японская разведка активно вербовала в свои сети представителей так называемых малых народностей Сахалина, Приморского и Хабаровского краев, Камчатки и Чукотки. В войну японцы предпринимали попытки создать из них разведывательно-диверсионные подразделения (РДП). По мнению специалистов из Токио, именно представители малых народностей больше всего отвечали требованиям эффективных агентурных кадров в связи с определенными оперативными параметрами:
• физическая выносливость;
• умение быстро приспосабливаться в условиях сложной обстановки;
• наличие способностей выжить в неблагоприятных условиях, в том числе без пищи и воды;
• хорошее ориентирование на незнакомой местности, прежде всего в сопках и тайге;
• трудность в идентификации этих народностей европейцами из-за похожести друг на друга;
• знание некоторыми японского языка и пр.
А.А. Шурепов вспоминал, что в 1945 году дальневосточными военными контрразведчиками была разоблачена резидентура ЯВМ, расположенная в поселке Карафуто. Японская разведка с контрразведывательной целью внедрила на границе между Северным и Южным Сахалином своих агентов под «крышей» охотников. Они жили в тайге в специально построенных домах, снабженных телефонной связью с резидентом. Их задачей было вести постоянное наблюдение за состоянием границы и за лицами, переходящими кордон в оба направления. Нарушителей задерживали и доставляли к резиденту.
