Повозка на Азарий отправлялась от центральных ворот ровно в одиннадцать, но надеяться, что места в ней хватит всем желающим, не стоило. Судя по числу учеников, что в свободный день не отлеживались в постелях, а уже суетились во дворе в полной боевой готовности, и трех повозок будет мало.
Мы уверенно шагали по тропинке, ведущей к выходу с территории школы. Если магистр Шакс решил пойти пешком… то я не против. Мой «дорожный образ» – спасибо Сиаре – к этому прекрасно располагал. Как ни странно, мы совершенно не привлекали внимания. Настолько уж я была невзрачной, что даже если на нас, идущих куда-то вдвоем, и обратили внимание, то наверняка решили: нам просто по пути, не больше. Хотя пару заинтересованных взглядов в сторону Шакса я все же заметила. Но – только пару, и то сквозь меня, точно я пустое место. И это меня более чем устраивало.
Пока прокрутились все шестеренки в замке, пока скрипнул по очереди каждый из десяти засовов, прошла, казалось, вечность. Шакс вновь вежливо пропустил меня вперед, а едва ворота за нами закрылись, он так залихватски свистнул, что звон в моих ушах простоял еще секунд десять, прежде чем полностью утих.
– Что вы…
– Ты же не думала, что мы своим ходом отправимся? – усмехнулся Шакс.
Издалека донесся глухой топот, похожий на звук молота, ритмично быстро ударяемого о землю, и спустя несколько мгновений перед нами предстала… лошадь. Красивая, крепкая, темно-мышастой масти. Она проделала вокруг нас пару кругов, пофыркала и ткнулась носом в плечо Шакса.
– Блик, дружище, – магистр похлопал коня по шее, – скучал?
– Это мальчик? – восхищенно поинтересовалась я.
– Мальчик! – возмущенно воскликнул Шакс, одарив меня страшным взглядом. – Это у вас в классе мальчики, а Блик – мужик самый что ни на есть.
– И он бродил все эти дни здесь один? А вдруг его бы украли?..
– Дейрис Литте, я вас умоляю, – снисходительно произнес Шакс. – Этот конь сам кого хочешь украдет.
Словно соглашаясь, Блик помотал головой, после чего резко и пристально уставился на меня. Мне показалось, что, увлекшись оценкой моей скромной персоны, он даже один глаз прищурил в задумчивости.
– Здрасте, – неуверенно пробормотала я, несколько сокрушаясь, что правила поведения с лошадьми мне никто не преподавал.
Конь развернулся ко мне крупом. Видимо, мои знания конского этикета оставляли желать лучшего. Но Шакс одобрительно усмехнулся, после чего взмыл Блику на спину и протянул мне руку.
– Верхом умеешь ездить?
– Не очень, – призналась я. Мой опыт подобных путешествий по большей части ограничивался парой кругов вокруг фонтана в парке на симпатичном, но очень ленивом пони лет десять назад.
– Беда, – заключил он и вдруг резко нагнулся, ухватил меня за талию и, словно невесомую, подбросил вверх. Я едва успела вскинуть одну ногу, просвистев сапогом прямо над ушами Блика, и оказалась между Шаксом и лошадиной шеей в довольно многообещающей позе. Шакс ухватился за гриву, надежно сжав меня в кольце рук, чтобы я не съехала, и направил коня на дорогу.
– Все в порядке? – прозвучало прямо у меня над ухом.
Дышать лишний раз я опасалась, будто бы стоит мне пошевелиться, как Шакс уберет руки, отчего я тут же шлепнусь прямо в дорожную пыль. Но если так и дальше пойдет, то до Азария я доеду в глубочайшем обмороке, и это в лучшем случае.
– Абсолютно, – сдавленно пискнула я. – А почему вы без седла ездите?
– Лень каждый раз седлать, – усмехнулся Шакс мне прямо в волосы и пустил Блика рысью.
А я вновь возрадовалась тому, что никто не додумался нацепить на меня платье.
Иначе, боюсь, увеселительная прогулка в Азарий закончилась бы одинаково плачевно как для меня, так и для платья.
Глава 4
Столица Арлантара напоминала мне торт с невкусной начинкой.
Потрясающая своим убранством «вишенка» в виде красивого королевского дворца, чьи купола сверкали сотнями разноцветных камней, а витражи переливались в лучах яркого солнца, в самом сердце города. Под вишенкой – вкусный свежий бисквит, покрытый глазурью, – это улочки с небольшими опрятными домишками, тесно наставленными друг к другу, традиционно бежевых и желтых тонов, где на маленьких балкончиках вовсю пестрели горшочки с цветами и аромат их заполонял собой целые проулки. Там же стояли и небольшие торговые лавочки с тканями, украшениями, а также с выпечкой, на запах которой ученики порой шли как завороженные, прикрывая в предвкушении глаза и ориентируясь только по обонянию.
И грязные окраины с их вонючими трактирами, где толпился разнообразный и разношерстный сброд всех возможных рас и где день прошел зря, если никого не побили. Начинка.
Нужный нам «Пьяный демон» находился на «стыке эпох» ровно в том месте, где окончательно исчезал запах не совсем свежей рыбы и едва начинали проглядывать красивые цветные балкончики.
Шакс спешился, после чего снял с Блика меня так же легко, как если бы на моем месте была его дорожная куртка. Конь спокойно процокал в сторону от лишних глаз, а магистр молнией взлетел на крыльцо таверны.
– Магистр Шакс… – неуверенно позвала я.
– Да-да, дейрис Литте? – насмешливо-надменно отозвался он, обернувшись у дверей.
– Я могу идти?
– Можешь. А есть куда? – хмыкнул он, прислонившись к дверному косяку.
– Не-а, – созналась я. Я не прочь была бы и просто побродить по улочкам города, но обычно со мной ходила Сиара или кто-нибудь из одноклассников, а одна я вполне могла и заплутать.
– Тогда идем со мной. Познакомлю с приятелями. – Шакс подмигнул мне. – Только одно условие!
Он так резко преградил мне путь одной рукой, что я с разбега невольно на ней повисла на несколько ударов сердца. Вскинула брови и встретила золотисто-зеленый взгляд.
– Не называй меня магистр или учитель. Слухов не оберешься потом.
– А как тогда? – удивленно приподняла брови я.
– Рей. – Шакс закатил глаза. – Я был уверен, что ты запомнила мое имя.
– Я помню! Рейвелл! Но…
– Никаких «но», я тебя умоляю. Восторг моих товарищей, которым я представлю тебя как ученицу, словами просто не описать. А потом поползут байки о том, как волчара Шакс девчонку совратил. Оно тебе надо?
Я активно замотала головой из стороны в сторону.
– То-то же. Айла?
– Рей? – Я неуверенно произнесла его имя вслух.
– Умница. Схватываешь на лету. Вперед! – И он распахнул передо мной дверь трактира.
В нос ударил застоявшийся запах хмеля и вяленой рыбы, что гирляндами была развешена по стенам вперемешку со связками чеснока и сушеных трав. Рей зашел следом, и дверь на растянутой пружине закрылась с таким грохотом, что невольно подскочила я, пустая кружка на ближайшем столике и опрокинулся трехногий – некогда четырехногий – стул в углу.
