– Что? Ну да, прямо вот рукояткой так ей по хребту прошелся, что она теперь и думать про других мужиков забыла! Особенно тех, за утехи с которыми платить пришлось заработанными кровью и потом мужа монетами. Дроин так и сказал потом: «Лучше б, дура, с соседом изменяла, дешевле бы вышло!»
– Так она живая осталась? – изумленно пробормотала я.
– Да небо с тобой, что ей сделается? Живая, конечно, – махнул рукой Эдрик. – Ну что, за встречу? – И гном вскинул руку с кружкой вверх.
– Извините, – пискнула я, снедаемая любопытством. – А при чем здесь «плавать»?
– Да дурак этот, Дроин который, славится тем, что на корабле, куда за товаром не отправится, напивается да за борт падает. Хоть привязывай, чесслово. Ну, вздрогнем! – И он залпом опрокинул в себя наливку.
Зарайна вскоре принесла пузатый стакан с мутно-лимонной жидкостью, пообещав, что мне понравится, водрузила в центр стола сырную тарелку с зубочистками, букетом распадавшимися в крохотной емкости по центру блюда, и, получив еще заказ от Эдрика на мясо, да побольше, хихикнула: «Скоро все будет, мессир» – и умчалась обратно в нижние залы.
И были долгие разговоры… Половину того, о чем говорят мужчины, я не понимала, а переспрашивать не хотелось, чтобы не перебить. Больно уж красиво плелись рассказы гнома да ехидные замечания то Рея, то Айдена добавляли им цвета, и я со своими нелепыми просьбами разъяснить мне, неразумной, что значит то или иное слово, просто боялась разрушить эту атмосферу.
Дымилось мясо, жаренное на углях, пустела сырная тарелка – больше, правда, моими стараниями, поскольку сыр я любила, а под интересные истории и вовсе не замечала, когда рука умудрялась ухватить очередной кусочек.
Воображение уносило меня то в штормующие моря, так и норовящие разбить мой корабль о рифы, то в пустынные земли Арнари, где то и дело из-под ног выскальзывали разноцветные колохвосты
[6], чьи лапки смешно на бегу взрывали песок. То я оказывалась на вершине скалы, смотрящая за горизонт в надежде, что вот-вот покажутся зеленые паруса, и никакой кракен
[7] не переломил судна пополам, утащив моих братьев на дно морское…
Один стакан с лимонной водой опустел, оставив приятный кисловато-мятный привкус, и я с радостью согласно закивала, когда подбежавшая забрать кружки у мужчин Заринка поинтересовалась, принести ли мне еще.
Мне нравилось смотреть, как друзья перебрасывались шутками, точно игральными картами. Все трое мастерски отбивали каждую подачу, поэтому я только и успевала восхищаться остротой их ума, смеяться… Да замирать порой, излишне пристально глядя на острые уголки хищной улыбки Шакса, хитрый прищур золотисто-зеленых глаз. Замечать, как расслабленно он иногда откидывается на спинку стула, а еще вздрагивать, когда он мимолетно подмигивает мне, будто успокаивая, что обо мне не забыл.
– Но те красные панталоны я тебе, Шакс, никогда не прощу!.. – выпалил Эдрик после очередного бурного потока общих воспоминаний, наткнулся на меня карим взглядом и покачал головой: – Кажется, совсем мы твою девочку утомили.
– Нет-нет! – замахала руками я. – Вы так интересно рассказываете, мне очень нравится вас слушать!
– Да нет, Эдрик прав, – отозвался Айден. – Скоро темнеть будет, нам еще ехать через весь город до гостиного двора, да и вам путь неблизкий, как я полагаю?
Я вздохнула:
– Неблизкий. Но так не хочется уходить…
Гном хохотнул и легко потрепал меня по плечу.
– Рады познакомиться были, Ромашка. Надеемся, что это не последняя встреча. Береги этого белоголового. Сам себя-то он совсем не бережет.
– Сочиняй больше, – усмехнулся Рей, покачав головой. – Если хочешь знать, у вас с мессиром Айденом куда больше шансов получить по башке.
– Это почему же? – возмущенно отозвался Эдрик.
– У него физиономия подозрительная, а ты гном.
– Это у меня подозрительная? – еще более пронзительно вознегодовал Айден, возмущенно поднял указательный палец, точно собираясь возразить что-то до жути весомое, но печально вздохнул: – Ну да, подозрительная, – и опустил руку.
Мужчины не позволили мне вложить в общую стопку монет ни единой серебрушки, рассыпались в благодарностях перед Зарайной, а она в ответ любезно пригласила нас приходить еще, и лишь тогда все направились к выходу, вежливо пропуская меня вперед.
Я уже выскользнула на крыльцо, с нескрываемым удовольствием вдохнув свежий воздух и отметив, что уже сильно смеркалось, как услышала за спиной:
– Потом прочитаешь. На раздумья только пара недель.
Почувствовав приближение хозяина, из тени высунулся Блик. Шакс вышел следом за мной, попутно пряча за пазуху какую-то бумагу, и привычно приветствовал непарнокопытного товарища взмахом руки.
– Смотри-ка, а коняга твой по-прежнему бодр. Даже не скажешь, что порой сутками в твоем обществе находится, – хохотнул Эдрик.
– У него даже на тебя иммунитет давно выработался, – усмехнулся Шакс, между делом забрасывая меня, совершенно того не ожидавшую, на спину коню. – Вы в какую сторону?
– Нам через центр к восточным развалинам, – ответил Айден. Я же, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, пыталась устроиться верхом так, чтобы не съехать по лоснящейся серой спине прямо под ноги спутникам.
– По пути, – заключил Шакс, ободряюще похлопал Блика по морде, и они с товарищами зашагали вперед. Я вцепилась в черную гриву, как в последнюю надежду на счастье, и молилась, чтобы коня ничто не напугало.
Но Блик был самим воплощением невозмутимости. Мужчины тихо переговаривались, конь убаюкивающе цокал по каменной дороге, а я покачивалась на его спине, ощущая, как тяжелеют веки, закрываясь сами собой без моего на то дозволения. Если так и дальше пойдет, то я не только свалюсь с лошади, но еще и захраплю.
Звуки цитры, доносящиеся с дуновением ветра издалека, так гармонично вплетались в состояние полусна, что я почти перестала сопротивляться и лишь представляла, как было бы хорошо сейчас сползти по конской шее, распластавшись, словно по кровати. Мелодии же будоражили воображение, и чем громче они звучали, тем сильнее сражались во мне любопытство и сонливость, а мир расплывался под полуприкрытыми веками, все больше напоминая одну из картин в школьном обеденном зале…
– Ребята из Соллвия, кстати, неплохо поют. И репертуар на высоте. Помнишь эту? Что-то там «…забытые тропы, кривые следы…», – хрипло напел Эдрик.
– Сам ты кривой, – усмехнулся Айден. – «Забытые тропы уводят следы». Но песня и вправду хороша.
– Вы еще в бродячие менестрели запишитесь, – фыркнул Шакс. – Пару рифм для вдохновения вам так и быть подкину.
