Винтовая лестница без перил убегала в сторону подвала, прячась в темноте, другим же концом устремляясь к крыше. Две серебряные искры вспыхнули рядом со мной, а мужская рука несильно сжала ладонь, увлекая за собой вверх по ступеням. Когда я ходила сюда раньше, то всегда брала что-нибудь для освещения. Заговоренную свечку или факел…
Хотя, получается, сегодня тоже взяла. Рея.
– Может, позвать? – шепотом предложил Шакс.
– Кого из них? – поинтересовалась я.
Но ответить он не успел – навстречу нам выплыл светящийся силуэт в сиреневом платье со шлейфом, волочащимся по ступеням следом за банши. Голубоватая кожа ее при свете казалась не такой жуткой, как сейчас, в темноте, белые глаза обрамляла растекшаяся угольная подводка, а длинные тонкие пальцы с загнутыми ногтями выписывали в воздухе странные волны, точно помогая ей сохранять равновесие.
– Скорбь моя велика, и холодеет душа, предчувствуя смерть…
– Госпожа Белл! – шепотом воскликнула я.
– Здравствуй, девочка… Да не услышать тебе моих стенаний о твоей утекающей жизни.
– Она всегда такая? – тихо полюбопытствовал Рей.
Я кивнула:
– Почти. Например, в позапрошлый раз она оплакивала Одина, а в прошлый то, что ее рыдания не сбылись.
– Она не любит Одина?
– Имя предателя заставляет меня тосковать… Над печалью моей потешиться ты пришел, человек с душой странной, чужой?
– Ни в коем разе, госпожа. Мы девочку лишь ищем.
– Ты нашел уже девочку, которую искал, и держишь ее за руку. Это так трогательно, я сейчас… кажется… заплачу… – Голос ее начал прерываться на всхлипывания, я тут же протянула ей чистый платок, хранившийся в кармане, а Рей скривился, видимо не зная, что делать с рыдающими женщинами.
– Эта девочка меня, конечно, очень устраивает, но ищем мы другую. Подругу ее, – уже чуть менее уверенно заговорил Рей, вымеряя каждое слово.
– Чужестранку… Я видела ее…
– Где? Когда?
– Вообще. Видела. Симпатичная девочка.
– А сегодня ее здесь не было?
– Не знаю я… Ведь не всевидящей по воле судеб стала я… И то проклятие мое… Ищите сами здесь, я трогать вас не буду. – И, всхлипывая, она прошла по краю лестницы мимо нас в сторону подвала.
А мы отправились наверх, прислушиваясь к звукам и стараясь не шуметь.
– Никого тут нет, – заключил Шакс всего через пару этажей. – Если только она не разучилась дышать.
Я охнула, и он поспешил уточнить:
– Если бы здесь находился хоть один живой человек, я бы услышал дыхание. Идем вниз. Что у вас в подвале?
– Там… гадость, – честно сообщила я. – Я всего один раз туда спускалась, но там очень грязно и мокро. Говорили, что через подвал можно даже к русалочьему гроту выйти, но Сиара не любит сырость и русалок тоже… не любит.
– На завтрак или вообще? – усмехнулся Рей.
– Вообще, – смеясь, ответила я. – Их так магистр Один замучил, проштрафившихся учеников присылая, что они теперь всех людей, кажется, недолюбливают.
– Так подружка твоя ферре вроде. Или на них какие-то животные законы действуют? Полухищники с полурыбами не могут выбрать, кто кем питается в голодное время, например. Нет?
– Не слышала про такое, – хихикнула я.
– Тогда предлагаю прогуляться в грот. Мало ли.
Я скривилась, но кивнула. Искать Сиару нужно было любыми средствами и в самых неожиданных местах. Легким бегом мы ринулись вниз по лестнице, я вцепилась в ладонь Рея, страшно боясь оступиться, хотя прекрасно понимала, что он не даст мне упасть.
Мы петляли между ящиками и бочками, коробками и шуршащими мешками, пробираясь к двери в другом конце подвала. Судя по тому, что она была здесь единственной, других вариантов, куда идти, у нас не возникло.
Тяжелые отсыревшие створки с трудом поддались, издав раздраженно-возмущенный скрип, похожий на усиленный эхом крик лесного сыча.
Шаги наши почти срывались на бег, хоть и не было никакой уверенности в почве под ногами. Вдалеке, вторя звукам наших сапог, отзывалась вода, размеренно, капля за каплей, падая на камни.
Мы же сосредоточенно молчали. Я не знала, чем разрушить тишину, Шакс старательно размышлял, что делать с Сиарой, когда мы ее найдем, если наше опасение подтвердится.
– А можно спросить? – тихо произнесла я.
– Нет.
Я вздохнула и замолчала, Шакс же расхохотался.
– Спрашивай, конечно! Что за вопросы?
– Вы видите в темноте, и у вас слух такой…
– Повезло, правда? – хмыкнул Шакс, и я не услышала привычной насмешливой нотки в его голосе, хоть он и старался ее сымитировать.
И наверное, мне стоило замолчать, чувствуя, что он совершенно не хочет об этом рассказывать, но желание таки разбить нависшую над нами тишину вкупе с любопытством меня одолели.
– Вы не всегда так умели?
Шаги Рея ускорились, хоть руку мою он так и не выпустил, и я уже еле поспевала за ним.
– Вас кто-то специально учил или…
– Или.
– Простите, – резко стушевалась я, чувствуя, что залезла туда, куда совершенно не стоило.
На несколько секунд вновь воцарилась смущенная тишина, нарушаемая лишь звуками падающих капель, но вскоре, к счастью, ее разрушил сам Рей:
– Я как-то говорил тебе, что охраняю жизнь архимага Колгрима.
– Это он вас всему научил? – перебила я Рея и вновь осеклась.
– Он заставил меня этому научиться. Я слишком дорого ему обошелся.
– Почему дорого?.. – непонимающе тряхнула головой я.
– У каждой жизни своя цена. Он заплатил за мою, я охраняю его.
– Не совсем понимаю…
– Нам подругу твою надо искать. Если хочешь, когда все закончится, я попробую объяснить подробнее, если тебе это интересно.
– Конечно, интересно! – оживленно выпалила я. – Мне вообще все интересно… с вами связанное.
Казалось, я должна была сгореть от стыда и стеснения на месте, но Шакс усмехнулся и успокаивающе произнес:
– Впервые за долгое время могу честно сказать девушке, что это взаимно.
Моя рука грелась в теплой ладони Рея, а я, замолчав, улыбалась его словам и собственным мыслям. Тишина вернулась вновь. И мне совсем не хотелось нарушать ее в этот раз.
– Мутного вам дня. – Мускулистый русал скрестил на груди руки, по пояс возвысившись над водой. Рядом с ним вынырнули еще две блестящие лысинки с заостренными ушами-плавниками.
– А почему мутного? – озадачилась я.
– Чистейшего вам, – учтиво кивнул Шакс. – Мы не вовремя, ваше мокрейшество?
