– Айден так и не передумал уезжать?
– К сожалению, нет. Корабль уже через два часа, Эдрик сказал, что они будут на пристани, так что надо успеть повидаться. Хоть агарес после Кроствера и не давал о себе знать, но все же стоит опасаться, что проявиться он может в любой момент. А здесь, в Азарии, сама прекрасно знаешь, чем это грозит. Пока мы не узнаем, как их разделить без вреда, ему придется держаться подальше от Ордена.
– Жалко, – вздохнула я. – Я по нему буду скучать.
– Тебе будет некогда, – улыбнулся Рей, притянув меня к себе и поцеловав в висок. – Я не позволю. Кстати, открой мне секрет. Чем юные маги занимаются на летних каникулах?
– Стараются, чтобы никто поблизости не узнал, что они юные маги на каникулах, – хихикнула я. – А вообще меня к себе приглашала Сиара. Никогда не бывала в Нейеросе! Правда, к ней еще собирается поехать Лин, так что надо будет дождаться послания…
– В котором будет сообщаться, был или не был дейр Далин съеден дружелюбными ферре?
– Именно. Если не был, то поеду. А если был, то пожелаю приятного аппетита и вежливо откажусь.
– А магистр Белл? Как она?
Когда в школу вернулся «чудесным образом» исцелившийся магистр Торрин, в услугах магистра Шакса директор нуждаться перестал. Выразил соболезнования по поводу утраты «работодателя» и распрощался.
Поэтому до весенних каникул он оставался в полном неведении, что же происходило в ставшей отчасти родной ему школе.
– О, она снова преподает! – восторженно выпалила я. – Не знаю, был Айден способен на это без агареса или это заслуга последнего, но у нее даже волосы стали менее зелеными! И директор Магнет позволил ей вновь приступить к работе! Жалко, правда. Она так красиво пела. – И я неподдельно вздохнула.
– Не переживай, она всегда может чокнуться снова, – усмехнулся Рей.
– Магистр Один не позволит, – блаженно зажмурилась я. – Он с нее глаз не спускает! Кажется, даже как-то подобрел… Хотя за экзамен мне все равно четверку поставил.
– Боюсь поинтересоваться, где ты допустила ошибку.
– В схеме, – рассмеялась я. – Можешь не спрашивать.
Раньше, чем голос Эдрика, мы услышали мелодичные напевы цитры, ветром подгоняемые по проулкам, еще за несколько домов до пристани. Гном что-то громко рассказывал кучке зевак, отчаянно жестикулируя, Айден восседал в стороне на высоком бордюре, делая вид, что вообще с ним незнаком, и слушал расположившихся у причала менестрелей из Соллвия. Когда мы оказались на расстоянии трех шагов, болтовня прервалась, и гном радостно воскликнул:
– А вот и главные действующие лица, познакомьтесь. Айла ухитрилась заточить настоящего архимага в вечную тюрьму.
– Так, а что дальше-то сделали с этой «тюрьмой»? – переключились на меня остальные гномы.
– Кажется, кто-то перебрал эля, – покачал головой Рей, улыбнулся и скрестил на груди руки.
– Не каждый день я друзей провожаю, между прочим!
– Когда я умер, ты так не отмечал, – хохотнул Шакс.
– Тогда я был опьянен своей скорбью. – Эдрик подмигнул мне, а после переключился на своих слушателей. – Все, ребята, извините, продолжение этих захватывающих приключений будет завтра в «Пьяном демоне».
Гномы, недовольно ворча, удалились, а я устроилась рядом с Айденом, болтая в воздухе ножками.
– А правда, что стало с моей «тюрьмой»? Я спрашивала, однако мне так никто и не сказал…
– Мои ребята из гильдии сообщили, что ее перенесли вместе с архимагом на самый нижний ярус его особняка, набросили заклятие забвения и полностью огородили само помещение. Теперь туда мышь не проскочит.
– А что за вещь он хотел отыскать в Азарии?
– Ривьен, – хмыкнул Рей. – Ему нужна Ривьен. И да, я знаю, что гном по-любому тебе про нее разболтал. И с этого же момента он перестал быть моим лучшим другом, но это мелочи. Что именно она утащила у Колгрима, я понятия не имею, но не просто так она подалась в места, где магию недолюбливают, притом что сама без этой магии чашку чая заварить не может. Знала, что он ее там точно не достанет.
– Но Эдрик говорил, что она… – Я запнулась, не зная, какое слово лучше подобрать в этой ситуации, но на помощь пришел Айден.
– Не знаю, что там ему донесли осведомители, но я более чем уверен, что эта стерва выжила бы даже после костра. Прости, друг.
– Не могу поспорить ни с одним из твоих утверждений, – развел руками Рей.
– Нашли кого вспомнить! – фыркнул гном и вдруг резко переключился на тихо тренькающих в сторонке музыкантов. – Мир вам, господа таланты!
Парень с девушкой, смущенно переглянувшись, поприветствовали его в ответ.
– Не скрасите ли тоскливый миг прощания какой-нибудь из своих очаровательнейших композиций?
– Вам погрустнее или наоборот? – хитро поинтересовалась девушка.
– Давайте чего-нибудь, чтобы душа свернулась и развернулась, – потряс гном рубашку за горловину, точно собираясь ее с остервенением разорвать на груди. Но вздохнул, пригладил смятую ткань на место и загремел монетками в кармане.
Пока менестрели переговаривались, Рей покачал головой.
– Эдрик, ну что ты задумал…
– Требую танец! Когда еще такая возможность подвернется! – выпалил гном. – И ставлю десять золотых, что тебе будет слабо!
– Кого из вас первым надо пригласить? – хохотнул Рей. – Тебя или Айдена?
– Зная, что я тебе по пояс, такой вопрос, адресованный гному, попахивает оскорблением, задевающим сразу честь и достоинство! Брось, волчара. Ты прекрасно справишься и один.
– Не один, – гордо заявила я и спрыгнула прямо в руки своему мужчине.
– И не такой уж теперь и волчара, – наигранно посетовал Рей, кивнув на меня.
Эдрик потрепал нас за плечи, вскарабкался на бордюр к Айдену и отхлебнул из фляги.
Звуки цитры разнеслись по пристани. Тихий мужской голос вплелся в них шелковой лентой, расплескался в звуках прибоя и криках чаек и точно окутал нас невесомой паутиной, ограждая от людской суеты.
Позволяя целому миру раствориться в каре-зеленых глазах.
Водят хороводы осенние звезды,
А на твоем окне пламень свечи.
Я вернусь, когда будет поздно,
В ледяной ночи…
Я взойду на твой порог,
Когда во мне умрет волк…
[13]
