Таким образом, за истекшее столетие был лишь один случай, когда произошла смена валюты, которая в полном объеме выполняла функции мировых денег (в том числе резервной валюты). Мы говорим о британском фунте стерлингов и долларе ФРС США. Эта смена не проходила мирно и спокойно. Она была подкреплена двумя кровопролитными мировыми войнами. Началась смена в августе 1914 года и завершилась в июле 1944 года, переходный период длился ровно 30 лет. Для вытеснения фунта долларом потребовались миллионы человеческих жизней. При всей шаткости доллара его доля в мировых золотовалютных резервах и сегодня превышает 60 %. Впрочем, для удержания долларом его нынешних слабеющих позиций хозяева «печатного станка» ФРС могут принести своему богу мамоне новые жертвоприношения в виде бесчисленных человеческих жизней.
Юань: стихийное превращение в резервную валюту
Если быть реалистом, то следует признать, что юаню никогда не заместить доллар в качестве мировых денег. В международных финансах возможны иные сценарии развития событий (разговор о них выходит за рамки данной статьи). В лучшем случае юань может стать региональной валютой. И, соответственно, может стать резервной валютой «регионального значения». Скажем, в рамках АСЕАН. Может юань стать резервной валютой и у экономически слаборазвитых стран. Таким странам накапливать доллары, евро и другие резервные валюты достаточно проблематично. К тому же их разворот в сторону Китая как главного торгового партнера сегодня очевиден. Особенно стран в Африке, которую Китай облюбовал как свою вотчину. Три с лишним года назад Нигерия объявила, что часть ее резервов в иностранной валюте будет переведена в юани. Она стала первой африканской страной, заявившей об этом. Сегодня на африканском континенте таких стран уже несколько. Впрочем, особые отношения у Китая уже сложились и со многими странами Латинской Америки. Странам не обязательно даже заявлять о включении юаня в состав своих международных резервов, поскольку МВФ не требует в обязательном порядке от стран-членов представлять данные об этих резервах в разбивке по валютам. Не все страны представляют такую информацию. Кстати, если говорить об официальных заявлениях денежных властей других стран об использовании юаня в качестве резервной валюты, то приоритет тут принадлежит Национальному банку Белоруссии (НББ). Еще в сентябре 2007 года НББ сообщил о включении юаня в состав своих золотовалютных резервов. Согласно различным источникам, некоторые объемы юаней в своих резервах имеют Центробанки Малайзии, Южной Кореи, Камбоджи, Филиппин и России.
Юань в российско-китайском сотрудничестве
В настоящее время в золотовалютных резервах Российской Федерации на доллар США и евро приходится около 85 %. Далее следуют такие валюты, как британский фунт, японская иена, швейцарский франк и некоторые другие. В условиях нынешней кампании Запада в области экономических санкций против России такая валютная структура наших международных резервов крайне рискованна. Во-первых, следовало бы обеспечить более равномерное распределение резервов по тем валютам, которые там присутствуют в настоящее время (в первую очередь, резко снизить долю доллара США). Во-вторых, дополнить набор ныне используемых валют новыми денежными единицами. Среди них на первом месте стоит китайский юань. В любом учебнике можно прочитать простую мысль: структура валютных резервов по видам валют должна максимально соответствовать географической структуре внешней торговли страны. С этим трудно спорить. Если исходить из такого подхода, то доля Китая во внешнеторговом обороте России в последние годы находилась в диапазоне 10-12 %. Следовательно, доля юаня в международных резервах России должна также находиться в этом диапазоне. А учитывая нынешние санкции Запада против России и наш разворот на восток, видимо, эта доля со временем должна повышаться.
Что касается такого недостатка юаня как ограниченная конвертируемость, то его можно было бы преодолеть путем заключения Российской Федерацией с Китаем специального соглашения о режиме наибольшего благоприятствования для российских компаний на китайском рынке. Такой режим должен предусматривать помимо всего возможность свободного доступа российских компаний к тем секторам и предприятиям китайской экономики, которые до сих пор остаются закрытыми для западных инвесторов. Впрочем, на проходившей в начале сентября с.г. в Пекине российско-китайской комиссии по инвестиционному сотрудничеству китайская сторона также добивалась ослабления ограничений для инвестиций в российскую экономику. Нынешний объем прямых китайских инвестиций в российскую экономику составляет 30 млрд. долл., что ставит Китай на четвертое место среди других стран по объемам иностранных инвестиций в России. Китай заявил, что готов немедленно вложить еще 20 млрд. долл., но для этого просит внести изменения в Федеральный закон «Об иностранных инвестициях», которые бы открыли ему доступ в стратегические отрасли.
Более активное внедрение юаня и рубля в российско-китайские отношения было бы крайне целесообразно в свете того, что у нас имеются сферы масштабного стратегического сотрудничества. В частности, можно назвать две сферы такого сотрудничества, в которых заинтересован Пекин: восстановления «шелкового пути» (чтобы при поставке товаров из Китая в Европу обходить проблемные проливы – Малаккский, Баб-эль-Мандебский и Суэцкий канал) и развитие западных и северных областей Китая. Для России такими сферами является развитие Дальнего Востока и строительство магистральных трубопроводов для транспортировки нефти и газа на восток.
Юань, Международный валютный фонд и Фонд БРИКС
Итак, де-факто юань уже в какой-то мере стал для некоторых стран резервной валютой. А вот деюре он еще далек от этого. Последней инстанцией, определяющей статус валют, на сегодняшний день остается Международный валютный фонд. Высший «знак качества» Фонд поставил всего четырем валютам – доллару США, евро, британскому фунту стерлингов, японской иене. Именно они составляют «корзину валют», с помощью которой определяется курс специальных прав заимствования (СДР) – наднациональной безналичной денежной единицы, эмитируемой Фондом. МВФ пересматривает состав «корзины» по СДР каждые пять лет. Китай еще в 2009 г. предлагал включить юань и другие валюты развивающихся стран в структуру СДР МВФ, уменьшив влияние доллара. Нынешняя структура СДР такова: доллар – 41,9 %, евро – 37,4 %, фунт – 11,3 %, иена – 9,4 %. Следующая возможность пересмотреть состав «корзины», а, следовательно, переквалификации валют наступит в 2015 г. Можно не сомневаться, что Китай опять будет поднимать вопрос о включении юаня в «корзину» СДР, а США будут выступать против этого. Вопрос о статусе юаня – еще одна трещина, усугубляющая кризис Международного валютного фонда. В свою очередь, нарастающие коллизии в Фонде толкают Китай и другие страны, находящиеся на периферии мирового капиталистического хозяйства, к созданию альтернативных финансовых структур. Как известно, в Бразилии летом этого года проходил саммит стран БРИКС, на котором было принято решение о создании Фонда (Пула условных валют) БРИКС. Общая сумма валютных резервов этого альтернативного фонда – 100 млрд. долл. (доля Китая – 41 %). На данном этапе Фонд БРИКС предполагает предоставление помощи странам-членам в валютах, которые являются действительно (де-юре) резервными (прежде всего, доллар США). Но если Фонду БРИКС удастся встать на ноги, не исключено, что в дальнейшем он будет работать также с юанем и другими национальными валютами стран-членов БРИКС.
