Главный валютный стратег инвестиционного банка Saxo Bank Джон Харди следующим образом прокомментировал заявление Народного банка Китая: «Переключив внимание рынка на новый индекс юаня, Китай теперь может махнуть рукой на любые крупные движения против доллара (особенно если он вдруг начнет резко расти), и сказать, что это все из-за корзины. Время для заявления НБК также выбрано далеко не случайно – прямо перед заседанием Федерального комитета по открытым рынкам на этой неделе; напомним, что августовская девальвация китайского юаня спровоцировала коллапс на рынках и вынудила ФРС ничего не предпринимать на заседании в сентябре, хотя ставки были бы повышены на нем, если бы Китай не раскачал рынки».
После включения юаня в корзину официальных резервных валют МВФ (зо ноября 2015 г.) многие гадали по поводу дальнейшей валютной политики Китая: будет ли взят курс на повышение юаня по отношению к его конкуренту доллару или, наоборот, начнется игра на понижение. Прошло всего две недели после исторического решения МВФ, и мы видим: Пекин начал игру на понижение юаня.
Курс юаня к доллару США на торгах в понедельник обновил четырехлетний минимум, поскольку заявления НБК были восприняты трейдерами как сигнал того, что Центробанк готов к дальнейшему ослаблению национальной валюты. Стоимость юаня к закрытию рынка в Шанхае уменьшилась на 0,06 % – до 645,91 юаня за 100 долларов. В течение сессии курс опускался до 646,65 юаня за 100 долларов, что является минимумом с июля 2011 года. НБК понизил в понедельник справочный курс юаня на 0,21 % – до минимальных за 4 года 644,95 юаня за 100 долларов. С августа юань подешевел на 3,9 %. Однако теперь дяде Сэму будет трудно давить на Пекин. Последний будет ссылаться на «невидимую руку» валютного рынка или отсылать дядю Сэма к другим странам, участвующим в валютной войне.
Часть III. Финансовые ловушки для китайского дракона
О редкоземельных металлах, нефти и «опиумных войнах» Китая. Уроки для России
РНЛ. 07, 08.06.2012
Спрашивается: с какой стати Западу потребовалось втягивать Россию в ВТО? К настоящему время Россия превратилась в страну, экспорт которой почти полностью состоит из энергоносителей и сырья. На долю сырой нефти, нефтепродуктов и природного газа в общей стоимости российского товарного экспорта в настоящее время приходится около 70 %. А ведь еще есть металлы, руды металлов, нерудное сырье, лесоматериалы, сельскохозяйственное сырье и т. п. Все это Запад принимает из России с большим удовольствием, и пошлин на импорт сырьевых товаров из России не возводил и не возводит. Ведь корпорациям нужно дешевое сырье. Что касается барьеров для импорта товаров в Россию, то здесь также особых проблем для западного бизнеса нет. Многие иностранные компании давно уже завоевывают российский рынок изнутри, приобретая наши отечественные предприятия. Таким иностранным компаниям находится под прикрытием импортных пошлин даже комфортно. Но, тем не менее, российские власти на протяжении многих лет снижали импортные пошлины, что создавало благоприятные возможности для захвата российского рынка иностранными компаниями, производство которых находится вне территории РФ. Наши чиновники цинично заявляют, что фактически Россия уже привела свои пошлины и всякого рода нормы в соответствие с требованиями ВТО. На данном этапе речь, мол, идет лишь о юридических формальностях (ратификация протокола о присоединении РФ к ВТО).
Большинство публикаций по проблемам ВТО в российских СМИ в основном посвящено обсуждению вопросов таможенных пошлин, в меньшей степени – государственного субсидирования экономики. Конечно, это важные, но, на наш взгляд, далеко не главные вопросы. Одна из главных угроз, исходящих от ВТО для России, – угроза установления западным капиталом жесткого прямого контроля над нашими природными ресурсами.
Концепция: «природные ресурсы – наследие человечества»
Мы уже неоднократно слышали высказывания разных западных государственных и политических деятелей, которые прямо или намеками проводили простую мысль: некоторые страны обладают большими природными богатствами, но эффективно распорядиться ими не могут. По их мнению, природные богатства – «общее наследие человечества». «Человечество» может (и даже обязано) установить «эффективный контроль» над природными ресурсами тех стран, которые сами не в состоянии осваивать эти ресурсы или темпы освоения этих ресурсов этими странами не устраивают «человечество». В переводе с «птичьего» языка современных политиков «человечество» – транснациональные корпорации (ТНК), а «общее наследие» – природные ресурсы, по недоразумению находящиеся под контролем суверенных государств.
Приведу примеры высказываний. Бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт: «Величайшая несправедливость, когда такими землями, как Сибирь, владеет одна Россия» (аналитическая передача «Постскриптум» весной 2005 года). А вот знакомый всем Збигнев Бжезинский: «Для европейцев Сибирь могла бы обернуться тем, чем Аляска и Калифорния вместе взятые стали в свое время для американцев: источником огромных богатств… Чтобы удержать Сибирь, России понадобится помощь, ей не под силу одолеть эту задачу самостоятельно в условиях переживаемого ею демографического спада и новых тенденций в соседнем Китае. Благодаря масштабному европейскому присутствию Сибирь могла бы со временем превратиться в общеевразийское достояние, использование которого происходило бы на многосторонней основе». (3. Бжезинский. «Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство»). В книге «Великая шахматная доска» («The Grand Chessboard», 1997), он прямо говорит о расчленении России на три государственных образования. Сибирь с ее природными ресурсами, по Бжезинскому, не должна находиться под контролем Москвы.
Не надо думать, что разговоры об «общем наследии человечества» – новинка конца XX – начала XXI вв., связанная с глобализацией и резким усилением в мире экономического и политического влияния ТНК. Примерно четверть века назад известный наш экономист и публицист А. Цикунов (псевдоним «Кузьмич») писал: «В конце ХГХ века, с развитием промышленного производства, проблема сырья встала срочно на повестку дня. В 1884 году в Берлине ведущими странами мира был принят «Акт Берлинской конференции», в котором закреплялся принцип эффективной оккупации, суть которого сводилась к тому, что каждая страна обязана была эффективно добывать сырье на своих территориях и пускать его в оборот, а если не позволяли технические средства, то допускать к эксплуатации другие страны и картели» (цит. по: М. Антонов. Капитализму в России не бывать! – М.: Яуза, Эксмо, 2005, с. 579). Далее автор продолжает мысль: на основании установок Берлинской конференции, «Россия стала объектом совместной эксплуатации международных концернов». Таковы были политические установки Западной Европы.
А вот Америка еще в начале XIX века провозгласила доктрину Монро, согласно которой вся Америка (и Северная, и Южная) с ее природными ресурсами принадлежит Соединенным Штатам, вернее – ее частному капиталу. Известный американский геополитик адмирал Мэхен в 1895 году сделал следующее политическое заявление: «Большая часть мира все еще принадлежит дикарям или же государствам, которые в экономическом или политическом отношениях недоразвиты и из-за этого не в состоянии использовать полный потенциал территорий, которыми они владеют. С другой стороны, у высокоцивилизованных государств накапливаются излишки энергии. Эта энергия в очень близком будущем должна быть направлена на завоевание новых пространств». Вскоре начался выброс «излишков энергии» в виде империалистических войн за раздел и передел международных рынков и захват источников сырья на планете.
