– Ох уж эти мелкособственнические замашки, – беззлобно проворчал полковник. – Ладно, посмотрим. Что там с Волховкой?
Вадим поморщился. Командировка на один из трудных участков фронта тоже не вызывала у него приятных воспоминаний.
– Я все написал в рапорте, Валерий Павлович. У меня четверо раненых. Состояние лейтенанта Шадрина вызывает опасения. Жить он будет, но ходить на боевые – уже никогда.
– Как же меня достала эта бродячая артиллерия противника, – процедил Богданов. – Привозят орудия на заранее подготовленные позиции, обстреливают наши территории, пока снаряды не кончатся, и бегом на тягачах обратно. Дескать, мы не используем запрещенные виды вооружения, чтим дух и букву Минских соглашений. Виноваты террористы. Это они стреляют. Главное, не забыть во всем обвинить Россию. А стоит нам ответить в том же духе – истерика на весь мир: проклятые террористы и их хозяева снова убивают ни в чем не повинных украинцев.
– Это реалии нашего времени. – Вадим пожал плечами. – Но ничего, когда-нибудь и мы научимся вести пропагандистскую войну. Эта батарея работала несколько часов, повредила железнодорожную ветку, разнесла заброшенный завод в Черенцах, склад. Два снаряда разорвались в жилом квартале поселка. Пострадали несколько местных жителей.
– Что там у вас произошло? Очевидцы говорят, неплохой салют отгрохали.
– Мы не делали ничего, у них самих все получилось. Боженька, видно, наказал, надоело терпеть. Думаю, элементарная халатность. Или снаряд случайно подорвался. Красота неописуемая, действительно как на салюте. Боеприпасы у них в двух укрытиях лежали и благополучно детонировали. Три орудия сразу раскурочило вместе с расчетами, блиндаж на воздух взлетел. Мы даже дойти не успели. Когда добрались, там уже выжженная земля была. Человек пятнадцать у них по собственной дури полегли. От них жуткая каша осталась. Кто успел в канаву нырнуть, те выжили. Впрочем, мы их добили, когда подошли. Два орудия остались, мы их тоже подорвали, провели надлежащую видеосъемку. Потом спецназ укропов как снег на голову. В Камышовке, похоже, сидели, страховали, а когда шабаш начался, за десять минут прибыли. Их пара дюжин была, товарищ полковник, а нас – всего восемь. Отходили с боем, огонь вызывать не могли, чтобы не давать им лишний повод все вывернуть. Человек семь мы точно положили, и наших четверых зацепило. Кащин, Червоный и Петрухин своим ходом дошли, а Шадрина пришлось на волокуше вытаскивать.
– К тебе претензий нет, капитан, – заявил Богданов. – Ты словно оправдываешься. Восьмером сдержать две дюжины и дать им по зубам – это дорогого стоит. Мы выяснили, против вас работал взвод специальной разведки аэромобильной бригады. Это натасканные звери, большинство – западенцы, проходили подготовку на тренировочной базе НАТО, по всем стандартам спецподразделений стран – участниц альянса. Вы их основательно разделали и ушли. Руководство довольно. Орден, конечно, не получишь, но…
– Валерий Павлович, обойдусь без ордена. Отпуск дайте.
– Ты еще заплачь. – Полковник досадливо крякнул. – Ладно, бери свои выстраданные дни. Вот только… – Он замолчал, и у Вадима внутри все напряглось.
Сколько досады и разочарований из-за этих «вот только»!
– Ладно, не делай такое трагическое лицо, – заявил полковник. – Дуй в свою Грозу. По пути заедешь в Войново. Оно же рядом?
– Рядом, – подтвердил Вадим. – Пара верст от Войново до Грозы.
– Вот и славно. ЧП там случилось этой ночью. Бандиты обнесли магазин у дороги на въезде в Войново, погибли гражданские.
– А мне туда с какой стати, товарищ полковник? Милиция мышей не ловит?
– В силу должностных обязанностей, капитан. Убийцы прибыли с украинской территории. Они не диверсанты, обычные пьяные отморозки, но с навыками. Возможно, бывшие армейцы, члены нацистских батальонов, каких-то военизированных группировок. Предположительно четверо, все вооружены. Автомат Калашникова, охотничье ружье или обрез, пистолеты. Это если верить экспертам, извлекавшим пули из тел. Видимо, хотели потихоньку обнести магазин, но напоролись на хозяев, занятых разгрузкой. Положили всех. Под раздачу попал и местный житель, асоциальный, но безвредный тип. Жильцы соседнего барака услышали шум, вызвали милицию. Так эти сволочи на «Ниве» ушли от погони, обстреляли наш пост, ранили одного бойца, потом огородами прорвались к границе. Наши выслали БМД, «УАЗ» с мобильной группой, но потеряли, упустили. Теперь есть опасность, что эти отмороженные гады могут повторить свой рейд. Что их остановит? Им кровь нужна. У себя убивать боятся, идут сюда. Так что это не простые грабители, а банда, способная доставить нам проблемы. Выдели на это пару часиков, капитан. Побеседуй с ментами из Войново, съезди на блокпост, перетри с командиром мобильной группы прикрытия границы, выясни, почему наши бравые вояки не смогли догнать подержанную «Ниву». Может, след остался. В общем, пробей ситуацию, выясни, что сможешь, дай подробный отчет по телефону. А уж потом, если совесть, конечно, позволит, можешь валить в свою Грозу, продавать кулацкое имение.
Капитан Верест из районного отдела внутренних дел чувствовал себя не в своей тарелке. Послать визитера он не мог. Ему уже позвонили сверху и настойчиво порекомендовали оказать содействие этому человеку. Он мялся, отворачивался, скорбно вздыхал.
Да и вообще невесело было в помещении районного морга. Запашок формалина лишь усугублял настроение. Бессловесный работник этого учреждения поочередно откидывал простыни с мертвых тел. Смотреть на это было тошно, но Вадим держался.
Людей убивали жестоко, не щадя свинца. Молодому парню изувечили лицо, от которого почти ничего не осталось. Мужчина постарше выглядел целым, но как будто надел восковую маску. Женщина была симпатичная, если не замечать, что половину черепа ей снесли выстрелы, и тело вдоль и поперек напичкано свинцом.
Четвертый мертвец был тут явно лишним, смотрелся чужеродно в этой компании. Убогий, какой-то синий, физиономия такая, словно его на горшке прикончили в самый ответственный момент.
– Семья Локтионовых, – уныло бормотал Верест. – Мы выяснили, им товар привезли ночью: бакалею, консервы, кондитерские изделия. Сын доставил. Днем у него не было времени. Это не первый раз, обычная практика. Сергей Локтионов, отец, – представлял клиентов морга капитан. – Магазин был записан на него. Стреляли в сердце, точное попадание, две пули извлекли. Оружие какое-то странное. Эксперт предположил, что это парабеллум времен Второй мировой войны. Коллекционер здесь был, не иначе. Это Лариса Локтионова, совладелица «Чертополоха», попутно продавец и жена. В нее стреляли двое. Один бил, не целясь, ниже шеи. Пять попаданий – в грудь, плечо, в руку. Оружие еще более раритетное – наган. Преступник выпустил весь барабан, одна пуля прошла мимо, в пол. Видимо, женщина не умерла, и сообщник выстрелил ей в голову крупной дробью. По ней, сами понимаете, никакой эксперт ничего не скажет. Скорее всего, из охотничьего ружья. Так же застрелен сын Локтионовых Петруха… – Капитан старался не смотреть на убитого парня. – Тоже в голову. Сволочи какие-то. Могли ведь просто ограбить, на хрена убивать? Удовольствие они получали от этого занятия. Семья-то мирная, конфликтов ни с кем у них не было.
