Я спешно растормошила Сергея, который начал проявлять проблески сознания.
– Ну? – спросил он. – Уже бежать?
– Тише. Может быть, да. Главное, все делай, как я скажу. Понял?
Он кивнул.
– Вставай, недотепа. Они пока на палубе, надо этим воспользоваться. Их всего человек пять, не больше: двое сторожат водолаза…
– Кого?
– Водолаза, не перебивай! А трое ждут хозяина. Вот пока они его ждут, мы должны смыться отсюда.
– Угу, – согласился он, поднимаясь и пошатываясь от слабости. – Вот черт… Бред какой-то…
Стена была тонкой, железной и проржавевшей. Но первый же удар по ней обрезком трубы поднял бы на ноги наших заботливых стражей.
Поэтому я придумала, как справиться с ней по-другому: снять с пазов все восемнадцать (я посчитала) винтов и просто вынуть из стены одну секцию.
С тремя такими винтами я уже проделала пробные операции, они теперь валялись в мусоре. Предстояло в максимально короткие сроки сделать то же самое с остальными.
Я взмокла, подцепляя винты за шляпки острой гранью среза трубы и с некоторым все же скрежетом вынимая их из пазов… Сергей укладывал их на пол неровными рядами. Кажется, от активных движений ему постепенно становилось лучше.
Наконец, шесть минут спустя после начала работы, овал переборки был очищен от креплений на всех стыках.
– С Богом! – шепнула я, налегая на край стенки.
Она подалась… но визг и скрежет были слышны, наверное, на другом берегу.
– Ложись! – прошипела я Сергею, сама проскальзывая вперед и с силой задвигая гнутую железную пластину обратно: топот и крики приближались, бандиты ворвались в отсек секундой позже, чем я выскользнула оттуда, тяжело дыша, обливаясь потом и сжимая в поврежденной правой руке тяжелый обрезок трубы.
– Где она?! – заорал один.
– Сука, сбежала! – заорал второй.
Третий заорать не успел: где-то в недрах баркаса раздались два сухих резких хлопка, услышав которые я побледнела, – это фыркнул пистолет с глушителем. А значит, на судне появился профессионал.
Перекатившись к откидному столу, я пошарила на поверхности, не поднимаясь, нащупала ручку ящика, открыла… никакого оружия, как и следовало ожидать, не было.
Парни притихли, но я сильно подозревала, что они рванут прямо сюда, поэтому тут же закатилась под кровать, готовясь к худшему.
Они оказались глупее и непрофессиональнее, чем я думала: ввалились в каюту всей толпой, громким шепотом выясняя, что же здесь происходит.
– Убьют всех, убьют, – шепнул один отчаянно, – как корову оттрахать…
– Заткнись! – прошипел старшенький. – Где эта сука?! Куда делась?!
– Может, это она и шмаляет… Сама же призналась, что киллер! Вот уже низовых грохнула…
– А откуда у нее пистолет?! В жопе она его, что ли, прятала?..
– Значит, ее дружок, – решил старшенький. – Тише вы, придурки, он может услы…
Бах! – кашлянул пистолет с глушителем со стороны иллюминатора, на который придурки даже не обернулись, и выстрел закончил жизнь неудачника.
Второй далеко не убежал, его развернуло повторным выстрелом и бросило на дверь.
Третий успел выскочить в темноту. Он затопал к носу… но даже на фоне его топота, прижавшись ухом к палубным доскам, я разобрала тихие быстрые шаги киллера, уходящего в ту же сторону.
Это был единственный и неповторимый шанс: оставив трубу в углу, я взяла два пистолета убитых и притаилась у распахнутой двери.
Как только на носу раздались хлопок и стон, я скользнула на палубу и полезла наверх, к рубке.
Раздался еще один хлопок, и стоны прекратились. Я лезла, сдерживая шипение, когда приходилось переносить вес на правую руку.
Шаги снова раздались и тут же стихли – подумав сначала, что убийца остановился, я тут же поняла, что он просто спустился к механику в моторный отсек под палубой.
Когда я долезала до крыши, внизу раздалось громкое: «Нет! Не на…», оборванное все тем же хлопком.
Наступила тишина. На баркасе гуляла СМЕРТЬ.
Я лежала в ночи, прижавшись к крыше рубки, и смотрела вниз, изредка смещая угол обзора.
Киллер долго не подавал признаков жизни, а появился неожиданно и не в том месте, где я его ждала: он вышел из черноты каюты, волоча за собой связанного водолаза с мешком на голове. Кажется, тот еще был жив.
Мужчина во всем темном и облегающем сбросил водолаза в лодку, привязанную к баркасу. Сам он собирался спрыгнуть туда же, когда мы оба вздрогнули, услышав: «Стоять, скотина!»
Сергей, все еще слегка пошатываясь, держал обеими руками неведомо откуда взявшийся пистолет, кажется, довольно большой. Нет, это был даже не пистолет, а какое-то специальное оружие – с широким круглым стволом, типа малого гранатомета, что ли.
Я сдержала дрожь, а также ползущие на лоб глаза и начала медленно, как можно тише, спускаться вниз с невидимой для обоих стороны.
На баркасе притаилась СМЕРТЬ, выбирая, кто же из нас троих станет ее жертвой…
– Брось пистолет! – приказал киллеру Сергей.
Раздался стук брошенного оружия.
– Теперь второй.
Второй последовал за первым после некоторого колебания – я успела сползти на палубу и замереть, приструнивая бешено колотящееся сердце.
– Теперь нож, бросай его осторожно… я слежу за каждым движением.
Нож тихо звякнул о палубу, скрыв мои шаги.
Теперь я видела взмокшую спину Сергея.
От него исходили волны напряжения и… страха.
– Медленно повернись спиной… вот так. Руки за голову. Сейчас я подойду совсем близко, лучше не шевелись… Я подойду, и ты спрыгнешь в лодку. Понял?.. Давай, руки за голову!
Мы тронулись одновременно, шаг в шаг: я кралась за Сергеем, сжимая в обеих руках пистолет… взяв его за ствол.
– Тихо, мальчик, тихо, – проронил Сергей. – Сам же цел останешься. – Он подошел к киллеру на три шага и внезапно со всего размаха врезал ему в затылок тем, что сжимал в руках все это время, – моим брошенным куском трубы!
Убийца свалился практически беззвучно.
Сергей словно ожил: плечи распрямились, страх из его души мгновенно улетучился.
– Таня! – заорал он, пугая ночную Волгу своим криком. – Таня, ты где?!
– Здесь, – ответила я и тоже довольно основательно врезала ему рукоятью в затылок.
Водитель упал на киллера. Что может быть милее такой картины?!.
Сгрузив обоих вниз, я облегченно вздохнула, спрыгнула сама и отчалила подальше отсюда, дернув за шнур мотора, как это делали в фильмах. Лодка завелась сразу же и без колебаний, с ровным ворчанием мотора начала отъезжать от баркаса – темного, зловещего и неподвижного.
