И зачем же ему теперь ехать в Маркс?
Карл подошел к зеркалу и взглянул на свое отражение. Как пишут в романах – он постарел на десять лет. Не на десять, конечно, но морщин вроде бы стало больше. А в глазах такая тоска, такая безысходность…
Нет, ни в какой Маркс он, конечно, не поедет. Пока не отыщет Сару и рукописи. Но и в милицию обращаться тоже не станет.
Он вышел из гостиницы и купил кипу местных газет. Стал читать объявления.
У себя в Мюнхене у него была возможность читать русские газеты хоть каждый день. Поэтому он знал, что в России уже существуют частные детективные агентства. Но проглядывая тарасовские газеты, он понял, что сюда еще цивилизация не добралась. Местные обыватели, очевидно, до сих пор пользовались бесплатными услугами родной милиции. Можно себе представить, какими темпами продвигалось следствие, если оно вообще продвигалось.
Карл в бессилии повалился на кровать. Он, пожалуй, впервые в своей жизни не знал, что ему делать.
Мафия. Таинственное, почти нежное слово, мягкое, как мех, страшное, как морфий.
Где обитает русская мафия? Он знал ответ на этот вопрос. Все злачные места, пожалуйста. И, конечно, администрация. Некоторые тихие чиновники, которые еще не успели слететь со своих насиженных мест.
С чего начать?
Карл подошел к окну и выглянул на расположенный прямо перед гостиницей оживленный проспект, по которому прогуливались нарядные горожане. Карл распахнул окно и почувствовал поднимающийся снизу запах жареных сосисок – напротив гостиницы распустило свои красно-белые зонтики летнее кафе. Там Карл увидел много красивых девушек в мини-юбочках, они нежились на солнышке, выставив на обозрение проходящих мужчин стройные ножки. Конечно, почему бы им не радоваться жизни, ведь у них ничего не украли.
И тут ему в голову пришла мысль, от которой закружилась голова и сразу стало легче дышать. Красивые девушки!
Он снова повернулся к зеркалу, поправил съехавший галстук и причесался. Русские девушки больше всего любят иностранцев. И этим надо пользоваться. Они-то хоть что-нибудь да знают про мафию.
Он уже подходил к двери, когда в нее постучали.
Пришел официант.
– Я дозвонился до Сергея, он будет ждать вас завтра утром возле гостиницы. На нем будут джинсовая куртка и спортивные – красные с желтым – брюки.
Карл дал ему несколько марок и поблагодарил. «Кто знает, – подумал он, – быть может, к этому времени что-нибудь изменится?»
Он вышел вслед за официантом, спустился вниз, пересек просторный холл, который если раньше когда-то и принадлежал полностью гостинице, то теперь напоминал секцию супермаркета: оптика, галантерея, готовое платье и аптечный киоск, и вышел на улицу. Постояв немного в стороне, Карл выбрал для себя худенькую русоволосую девушку в розовом облегающем платье, одиноко скучавшую за столиком, и подошел к ней.
– Вы извините меня, – сказал он, подчеркивая свой иностранный акцент, – но я только что прибыл в ваш город, остановился вот в этой гостинице, – он небрежно махнул рукой, – и совершенно растерялся.
– Сейчас вы скажете, что вам нужен гид, станете вешать мне лапшу на уши, клеить меня, а потом предложите мне половой акт в извращенной форме и расплатитесь жевательной резинкой – «Дирол без сахара»?
Карл Либен оторопел. Он почти ничего не понял из того, что со злой иронией в голосе выдала ему девушка. Какую лапшу он будет наклеивать на «Дирол» да еще без сахара, причем в извращенной форме?
Он встал и, пройдя мимо нескольких столиков, опустился на пустой, только что освобожденный каким-то господином, стул.
Прямо перед ним сидела девушка в черном шелковом костюме и белой кружевной блузке – так обычно одеваются секретарши. Она чистила апельсин, и оранжевый сок стекал с ее длинных тонких пальцев прямо на зеленую скатерть.
Карл достал из кармана чистую бумажную салфетку, которую прихватил в ресторане, поскольку в мужском туалете не было фена для сушки рук. У него уже имелся опыт в этом плане.
Он протянул салфетку, и девушка, слегка удивившись, все же приняла ее и вытерла ею руки.
– Спасибо, – сказала она. – Хотите? – И она, отломив половинку апельсина, поднесла его на ладони к самому лицу Карла.
Ему это было очень приятно.
Он хотел повторить для нее свой короткий рассказ, который он минуту назад поведал девушке в розовом платье, но вдруг услышал:
– Вы иностранец. Немец или финн. Я угадала?
– Да.
– По делам к нам?
– По делам.
– Может быть, вы проголодались, а я морочу вам голову? Здесь неплохо готовят курицу-гриль.
– Нет, я хорошо пообедал в ресторане. Можно я угощу вас мороженым?
Девушку звали Алиса. Она не была проституткой, а работала, как он и предполагал, секретаршей в одной фирме.
В меру общительная, обаятельная, с чудесной улыбкой и добрыми серыми глазами, Алиса расспрашивала его о Германии и охотно отвечала на его вопросы.
Спросить ее вот так, в лоб, о мафии было бы глупо. Разве что стоило превратить все в шутку? И он спросил. Шутливо. И она – тоже шутливо – ответила:
– У нас везде мафия. Начиная с рынка и кончая жетонами для телефонных автоматов. Это как метастазы рака, понятно? – хохотала Алиса, слизывая тертые орешки с верхушки бананового мороженого. – Мафия – это порядок. Это разделение города на секторы, или, как их еще называют, сферы влияния. За каждым сектором стоит главарь, как в сказке атаман-разбойник.
Она держала его за идиота и разговаривала с ним как с мальчишкой. Но ее можно было понять. Не будет же она первому встречному иностранцу рассказывать правду, называя при этом имена и фамилии мафиози.
– …так что мы все потихоньку вооружаемся. Весь цивилизованный мир разоружается, а я лично купила пистолет.
– Пистолет? Зачем он вам, Алиса?
– Защищаться.
– От кого?
– От маньяков, убийц, воров и просто дураков. Он газовый. Главное – самой не наглотаться этого самого газа. А то маньяк очнется раньше тебя да и начнет насиловать. Понятно?
И она, повертев в руках маленький черный пистолетик, спрятала его обратно в сумочку.
Дикая страна, но куда деваться?
Они долго гуляли по городу, спустились на набережную, выпили там в речном ресторане шампанского и вернулись к гостинице.
– Вы не хотите посмотреть, как я устроился? – спросил Карл, беря ее за руку и слегка пожимая ее.
…Она ушла от него утром. В дверь кто-то постучал, очевидно официант, который беспокоился за своего друга водителя.
Какой Маркс, какие вообще дела, когда такая девушка лежала на его плече, прижимаясь к нему всем телом!
Она была неопытна, но прекрасна. От нее пахло летом, цветами и молоком.
