Беспрепятственно добравшись до двери, они выскочили на улицу. Но не успели их ноги коснуться мостовой, как на них набросились вызванные кем-то жандармы.
Кловис начал было отбиваться, но вырваться из рук двух солдат, державших его мертвой хваткой, так и не смог.
Посетители вертепа, едва завидев представителей власти, тут же схватили Костолома и его дружка с лисьей физиономией и потащили в надежное укрытие.
Что касается Танкреда, то он поступил совершенно правильно, оставив свою льняную рубашку в руках жандарма, решившего препроводить его в тюрьму, и побежав от него с такой скоростью, что бравые вояки, удовлетворившись одним пленником, даже не стали его преследовать.
XV
Отчаявшись, полагая, что за ним по-прежнему гонятся фараоны, с тоской думая о том, как он сообщит брату и Ролану, что Кловис в тюрьме, юноша бежал все дальше и дальше, минуя одну за другой извилистые, грязные улочки, примыкавшие в то время к улице Пон-Лон. В наше время они перестали вилять из стороны в сторону, но остались все такими же грязными. Как хотите – так это и понимайте.
Но головы во время этой бешеной гонки Танкред не терял. Он старался держаться ближе к мэрии или, по крайней мере, к аллее д’Альбре, чтобы беспрепятственно добраться до дома графини де Блоссак.
Спустя несколько минут он уже изо всех сил колотил в дверь особняка на улице Миниметт. Но ему никто не ответил.
– Боже праведный! – прошептал он. – Неужели произошло новое несчастье!
И вновь замолотил со всей силы, на которую только способен восемнадцатилетний юноша.
Но и на этот раз безрезультатно.
Когда молодого человека уже стало охватывать отчаяние, он вдруг почувствовал, что кто-то схватил его за руку.
Он удивленно обернулся и увидел перед собой замочных дел мастера с лицом, испачканным сажей от кузнечного горна.
– Что вам от меня надо? – спросил Танкред, отпрыгнул и встал в боксерскую стойку.
В ответ раздался раскатистый хохот.
– Ну ты даешь, – сказал кузнец, – видимо, здорово я замаскировался, раз меня даже родной брат принял за кого-то другого.
– Как? Это ты! – воскликнул Танкред. – Правда твоя, я и в самом деле тебя ни за что бы не узнал.
– Давай отойдем, не будем околачиваться у двери. Стучать бесполезно, все равно не откроют – графиня по моему совету распорядилась до четырех часов дня никого не пускать.
– Но нам-то можно!
– Во-первых, мой дорогой, ты выглядишь как настоящий американский матрос и домочадцы графини де Блоссак тебя попросту не узнают. А во-вторых, ты взволнован? Что случилось?
– У нас серьезные неприятности.
– Выкладывай начистоту. Я тебя слушаю.
– Во-первых, мы пошли в грязный притон и подрались там с заправскими бандитами.
– Что с Кловисом? – спросил Мэн-Арди, первым делом подумав о брате Ролана.
– Кловиса арестовали жандармы и теперь он, должно быть, в участке.
– Досадно, черт побери! Что еще?
– Двоим негодяям, которых мы так славно отлупили, заплатили за то, чтобы они убили полковника де Сезака.
– Где?
– В месте под названием то ли Бирамбис, то ли Бегль, я точно не знаю.
– Ладно, выясним, – сказал Годфруа. – Но какого черта он туда отправится?
– По всей видимости, его пригласят на обед.
– На обед? Тогда у нас еще есть время его предупредить.
Беседуя на ходу, братья миновали собор, обращенный к ним тыльной стороной, и пошли по улице Труа-Кониль.
– А Кловис? Мы что, оставим его там куковать?
– Ни за что на свете. Ступай в порт. У причала Фенвик возьмешь ялик и велишь доставить тебя на борт американского судна «Нептун».
– Знаю. То, на котором мы прибыли во Францию.
– Оно самое. Найдешь капитана Клелана, представишься и попросишь, чтобы он объявил Кловиса своим матросом и обратился к властям с просьбой его вернуть. Если потребует объяснений, расскажешь все без утайки.
– Может, нам лучше самим отправиться в участок и добиться его освобождения?
– Нет, друг мой, ведь полицейские крайне любопытны, им обязательно захочется узнать, зачем вы переоделись матросами.
– Правда твоя.
– И нам придется все рассказать, что только помешает реализации наших планов, ведь комиссар ни за что не поверит, что мы хитрее его ищеек.
– Но если мы расскажем о том, что замыслили эти двое бандитов, их можно будет заманить в ловушку и арестовать.
– Согласен, однако нам это ни к чему. Поверь мне, я долго думал и пришел к выводу, что метить нужно выше, в голову. Беги к капитану и живо возвращайся, я буду ждать тебя у полковника. И не теряй времени, мы и так с тобой уже заболтались.
– Через час вернусь.
– Одна нога там, другая здесь, ведь я должен рассказать тебе, зачем переоделся замочных дел мастером. И поверь мне, я времени тоже не терял.
Танкред торопливо зашагал по улице Сент-Катрин, Годфруа провожал брата взглядом до тех пор, пока тот не пересек плас де ла Комеди.
Затем отправился на площадь Сан-Реми и стал стучать в дверь небольшого, всего в два этажа, строения. Именно в нем жили полковник и Мосегюр.
Бравый майор был дома один.
– А господин де Сезак уже ушел? – без предисловий спросил Годфруа, назвав себя, чтобы офицер мог его узнать.
– Откуда вы знаете, что он сегодня должен обедать в городе?
– Ради бога, не задавайте лишних вопросов. Ответьте мне.
– Что-то случилось? Да, полковник ушел.
– Куда? В Бирамбис? В Бегль?
– Ну да, в Бегль. Но почему вы так взволнованы?
– Майор, поезжайте быстрее в дом, куда полковник получил приглашение, и сообщите, что над ним нависла смертельная угроза.
– Как! Над моим Робером? Но, сударь, во имя Господа, объяснитесь.
– Полковника хотят убить.
– Кто?
– Не осмелюсь утверждать, что я кого-то подозреваю, но знаю наверняка, вы слышите, наверняка, что двум головорезам заплатили за то, чтобы они подкараулили господина де Сезака и постарались от него избавиться.
– Но это невозможно! – воскликнул Монсегюр, хватая шляпу и трость.
– Майор, поверьте, нельзя терять ни минуты, – сказал Мэн-Арди. – Ступайте, вы должны спасти друга.
Монсегюр, взволнованный до глубины души, заторопился. Он взялся за дверную ручку и уже собирался переступить порог, но вдруг замер и хлопнул себя по лбу.
– Послушайте, я же совершенно не знаю, где находится дом, в который он отправился обедать.
