— Который час?
— Четыре утра.
— Мне пора идти.
— Когда мы снова увидимся?
— Не знаю.
Она поднялась.
— Может, когда-нибудь поужинаем вместе? — Он вскочил на ноги. — Или пообедаем? Завтра? Ты свободна?
Она не смогла удержаться от смеха.
— Я не знаю.
Первый раз в жизни ее добивались. И это было так приятно…
— Вот черт, — пробормотал он. — Я, похоже, достал тебя своим нетерпением?
ёОн уперся руками в бедра и уставился на ковер, кляня себя на чем свет стоит.
Марисса подошла ближе. Буч вскинул голову.
— Можно, я тебя потрогаю? — тихо спросила она. — Перед тем, как уйти.
Его глаза вспыхнули.
— Можно? А, Буч?
— Где пожелаешь, — выдохнул он.
Подняв руку, она собралась дотронуться до его плеча, но не могла оторвать глаз от губ. Весь вечер она следила за их движением и гадала, каковы они на ощупь.
— Твой рот, — сказала она. — Он очень…
— Что? — Его голос стал хриплым.
— Красивый.
Марисса дотронулась кончиком пальца до нижней губы. От резкого вдоха кожу обдало холодом. А когда мужчина судорожно выдохнул, ей стало тепло и влажно.
— И мягкий, — добавила она, обводя контуры рта.
Буч закрыл глаза.
Опьяняющий запах его тела кружил голову. Она почувствовала этот крепкий аромат, едва войдя сюда. А теперь он заполнил вокруг все.
Поддавшись любопытству, она скользнула пальцем в рот. Глаза копа распахнулись.
Марисса провела по передним зубам. Никаких клыков. Потрогала глубже. Там все оказалось гладким, влажным и теплым.
Губы медленно сжали палец, а язык ласкающим движением обвел его и коснулся подушечки.
Жаркая волна прокатилась по ее телу.
— Ой!
Грудь заныла, и что-то произошло внизу живота. Марисса почувствовала тянущую боль и голод.
— Я хочу… — Она не знала, как это назвать.
Буч накрыл ее руку своей и медленно отвел голову назад, лаская палец по всей длине, пока тот не выскользнул изо рта. Пристально глядя Мариссе в глаза, он развернул ее руку, коснулся языком середины ладони и прижался к ней губами.
Женщина качнулась в его сторону.
— Ну, так чего ты хочешь? — негромко спросил он. — Скажи, детка. Скажи мне, чего ты хочешь?
— Я… не знаю. Со мной такое впервые.
Этот невинный ответ мигом разрушил чары. С мрачным лицом Буч выпустил ее руку и шагнул в сторону. С губ сорвалось приглушенное проклятие.
— Я чем-то тебя рассердила?
Слезы обожгли глаза. Ее снова отвергли. Господи, ну почему в отношениях с мужчинами всегда лучше всего ей удается именно это?
— Рассердила? Нет, ты прекрасно справляешься. Настоящая профи.
Он запустил руку в волосы, пытаясь вернуться к реальности.
— Просто эти твои номера с невинностью сбивают меня с толку.
— Номера?
— Ну да. Этот непорочный взгляд и прочие трюки.
Марисса шагнула ближе, пытаясь найти подходящие слова, но он выставил руки вперед.
— Ближе не надо!
— Почему?
— Пожалуйста, детка. Угомонись.
У нее вытянулось лицо.
— Я тебя не понимаю.
— Да что ты? — подыграл он. — Поверь, ты заводишь меня даже на расстоянии. Не надо строить из себя ничего особенного. Я нормально отношусь к подобным делам. И арестовывать тебя за это не собираюсь.
— За что меня арестовывать?
Когда Буч закатил глаза, она перестала понимать, о чем идет речь, и спохватилась:
— Мне пора.
Его раздражение возрастало с каждой секундой.
— Подожди. — Коп схватил ее за локоть. Но, едва прикоснувшись, отдернул руку. — Я все еще хочу тебя видеть.
Нахмурившись, она смотрела, как он оттирает что-то с ладони, как будто пытаясь отделаться от неприятного ощущения.
— Почему? — спросила Марисса. — Тебе ведь противно дотрагиваться до меня.
— Угу. Конечно. — Буч обвел ее циничным взглядом. — Слушай, а во что обойдется прекратить весь этот цирк?
Глаза Мариссы загорелись гневом. После разрыва с Рэтом она больше не собиралась терпеть такое.
— Я тебя не понимаю, — заявила она.
— Да ладно, детка. Скажи: неужели мужики так любят раздавить вишенку, что покупаются на это представление?
Марисса не поняла ни слова из его жаргона, но уловила суть. Потрясенная, она выпрямила спину и расправила плечи.
— Прошу прощения!
Он захлопнул рот и вытаращил глаза. Затем выдохнул:
— Ч-черт. — Потер подбородок. — Слушай, давай замнем, а? Забудем, что мы вообще встречались…
— Но я действительно девственница. Хеллрен был ко мне равнодушен. В моей жизни не было мужчины, который испытывал бы ко мне страсть, целовал или обнимал. Но я в этом не виновата. — Ее голос начал срываться. — Просто меня никто никогда не желал.
Глаза копа вылезли на лоб, как будто его наотмашь ударили по лицу.
Марисса отвела взгляд.
— Я никогда не трогала мужчину, — прошептала она. — И действительно не знаю, что делать.
Человек медленно выпустил из себя воздух. Сдулся как шарик и поник.
— Святая Мария, Матерь Божья, — пробормотал он. — Извини меня, пожалуйста. Я настоящий засранец. Так ошибиться на твой счет.
Его ужас и стыд были настолько осязаемы, что она улыбнулась.
— Похоже, ты говоришь правду.
— Проклятье, конечно правду. Надеюсь, я не смертельно тебя оскорбил. Черт, наверняка оскорбил. Иисусе… я так виноват.
Кровь отхлынула от его лица.
Марисса похлопала его по плечу.
— Я тебя прощаю.
Буч недоверчиво рассмеялся.
— Так нельзя. Ты должна позлиться. Неделю, месяц. Или даже больше. Я действительно наломал дров.
— Но я не хочу сердиться.
Последовало долгое молчание.
— Так мы встретимся завтра?
— Да.
Буч не поверил своим ушам.
— Серьезно? Господи, да ты просто святая.
Потянувшись вперед, он кончиком пальца погладил ее щеку.
— Где, детка? Где тебе будет удобно?
