Тем участникам движения, кто противился его воле, Дивайн угрожал болезнями и смертью, поэтому большинство слепо подчинялись ему.
Его высказывания часто были нелепы, туманны, экстравагантны. Тем не менее они вызывали восторг у его последователей. Дивайн говорил и о политике. Он выступил с «Платформой справедливого правительства», в которой, требуя равенства, ратовал за запрещение профсоюзов, за цензуру печати, отмену страхования, предлагал заменить приветствие «Здравствуй» словом «Мир», наказывать врачей за смерть их пациентов. Он приглашал президента Рузвельта посетить его, обращался за поддержкой к Папе Римскому, угрожал лишить правительственных чиновников их мест, если они не станут с ним сотрудничать, обещал водвориться в Белом доме, утверждая, что контролирует 20 миллионов голосов. Газеты над ним потешались, его высмеивали, но для него главным было то, что о нем писали, ибо это создавало ему рекламу. В целом «философия» Дивайна приходилась по душе северным политиканам, которые стремились заручиться голосами его последователей. Они охотно посещали собрания движения и выступали на них с хвалебными речами в адрес Дивайна, учение которого, по их словам, положительно сказывалось на нравах общества. Не менее благожелательным было отношение к Дивайну различного рода торговых компаний, универсальных магазинов, в свою очередь заинтересованных в продаже своих товаров его сторонникам. Они не скупились на пожертвования в кассу движения, на рекламные объявления в его органе «Новый день», из 132 страниц которого рекламой было заполнено более 120. Реклама заканчивалась словами «Мир» и «Спасибо Тебе, отец Дивайн».
Однако особую популярность принесли культу Дивайна не эти собрания, а «священные причащения» – грандиозные банкеты, которые он давал ежемесячно для своих сторонников в одной из многочисленных резиденций. В них участвовали по несколько сот человек. Считалось, что гости, получавшие приглашение откушать за одним столом с Дивайном, удостаивались особой чести. На таких «причащениях» подавались десятки самых разных блюд, много сладкого, мороженого, фруктов, соков и других безалкогольных напитков. Причем каждое блюдо до его разноса подносилось лично к Дивайну, который его благословлял и вкладывал в него ложку и вилку. На банкетах Дивайна все блестело и искрилось: приборы были из серебра, посуда – лучшего качества, скатерти и салфетки – накрахмалены. Сам Дивайн восседал в кресле, на высокой спинке которого золотыми буквами было начертано слово «Бог». Так как из-за малого роста его ноги не доставали до пола, ему клали под них подушечку. Во время банкета два женских хора, «Розы» и «Лилии», и мужской – «Крестовики» – пели песни и гимны. Участники банкета свидетельствовали о чудесных исцелениях. Перед подачей десерта Дивайн произносил громким, уверенным, хриплым голосом проповедь – туманную, но обнадеживающую. Он начинал обычно такими словами: «Мир всем! Хорошего здоровья, доброты, приятного аппетита, хороших манер, хорошего поведения, всем успеха и благоденствия. Да здравствуют жизнь, свобода, подлинное счастье!» Его слова стенографировали 25 молоденьких белых и черных секретарш.
На этом банкет заканчивался. Сытые и довольные гости расходились.
Такие «причащения» пользовались, конечно, особым успехом среди последователей Дивайна.
Бульварная печать, как правило, весьма подробно их описывала, перечисляя многочисленные блюда и отмечая аппетит, с каким их поглощали.
Но были и те, кто открыто разоблачал этого авантюриста от церкви. СентДжон Вайн, бывший его компаньон по секте, высмеивал его претензии на святость. Это он сообщил печати, что подлинное имя Дивайна – Джордж Бэйкер. Епископ баптистской церкви Лавсон в Нью-Йорке на протяжении многих лет доказывал в своих проповедях, что Дивайн – нечистоплотный аферист. Некая Виола Уилсон, бывшая проститутка, алкоголичка и воровка, неоднократно сидевшая в тюрьме, была «обращена» Дивайном, вступила в его движение, где приняла имя Преданной Мэри. Она сделала молниеносную карьеру в секте: год спустя после вступления уже возглавляла все финансовые операции секты. Но Дивайн вскоре уличил ее в присвоении крупных сумм, снял с ответственного поста и отослал на кухню мыть посуду. Преданная Мэри взбунтовалась, покинула секту и основала свое собственное Универсальное движение «Светоч». Она не переставала обвинять Дивайна во всех смертных грехах, в частности, в том, что он занимался вымогательством, присваивал деньги своих поклонников, бил жену Пенни, сожительствовал с другими женщинами. Газеты охотно печатали ее разоблачения.
Но затем Преданная Мэри снова запила, попала в автомобильную катастрофу, раскаялась и стала умолять Дивайна простить ее и разрешить вернуться в секту. Когда она публично заявила, что клеветала и лгала на него, Дивайн проявил к ней снисхождение, и она вновь вернулась в движение, хотя и не занимала уже в нем ответственных постов.
И все же, несмотря на скандалы и разоблачения, культ-бизнес Дивайна расширялся и процветал. Банкеты его пользовались колоссальным успехом, политиканы благоволили к нему, его доходы росли. Он даже приобрел личный самолет. Движение распространилось на 25 штатов, где у него имелось 175 «королевств». Он утверждал, что его секта располагала последователями также во многих зарубежных странах.
Дивайн хвастался, что никогда не болел и будет жить «вечно», но смерть пришла и к нему. В 1965 году он скончался, согласно утверждениям его последователей, в возрасте 101 года. Он оставил многомиллионное состояние своей «Матери». Она пыталась продолжать дело своего «божественного супруга», однако не смогла заменить Дивайна. Некогда Дивайн утверждал, что у него 22 миллиона последователей. Возможно, в период наивысшей популярности секты у него было их несколько десятков тысяч. Из них три четверти – женщины и 10 процентов – белые. После смерти Дивайна число его приверженцев упало до нескольких сотен.
Георгий Гурджиев
(1877–1949)
Мистик, основавший свое учение о человеке и космосе на точных науках. С юности увлекался восточными легендами и обрядами, много путешествовал по странам Востока, где изучал местные культы. С 1912 года выступал в роли «учителя жизни» в Москве и Петербурге. Открыл в Тифлисе Институт гармоничного исследования человека, затем во Франции, в Фонтенбло, близ Парижа, содержал специальную школу, находя последователей своего учения. Во время Второй мировой войны перебрался в США, где выдавал свое учение за последнее откровение высшего разума.
Личность Гурджиева окружена тайной и легендами. Согласно им, Гурджиев – праведник, обладающий бессмертием, общавшийся с Христом, Александром Македонским; святой, наделенный сверхъестественным даром творить чудеса, обладавший завидными знаниями как в гуманитарных, так и в точных науках, ласковый и заботливый учитель.
Рождению легенд способствовал сам Гурджиев. В поисках смысла жизни, рассказывал он в 1930-е годы своим последователям во Франции, он в течение многих лет путешествовал по Персии, Афганистану, Тибету, Индии. По его словам, во время странствий ему встречались обители, сохранившие религиозные и культурные традиции четырехтысячелетней давности. Ему посчастливилось общаться со старцами, прожившими на свете двести и более лет, но сохранившими бодрость духа и тела, доводилось находить приют в пещерах йети – снежных людей. Добрался великий маг и до страны, населенной сверхъестественными существами – махатмами, сразу же понявшими, что он из их круга… Гурджиев пытался соединить учения восточных магов с европейской наукой, что успешно сделал его ученик Петр Успенский.
