Указательным пальцем она стала водить по ручке кресла, точно
так же, как делала это в кабинете Мейсона.
– Теперь, после смерти дяди, не играет роли – замужем я или
нет, не так ли?
Он холодно посмотрел на нее:
– Насколько я помню, ваш дядя в соответствии с завещанием
мог на свое усмотрение передать деньги в благотворительные учреждения, если вы
выйдете замуж до достижения вами двадцатипятилетнего возраста.
– Но в случае его смерти управление имуществом,
осуществляемое доверенным лицом, прекращается, не так ли?
– Да, доверенное лицо больше им не управляет.
– В таком случае, если он больше не может действовать на
свое усмотрение, то, замужем я или нет, роли не играет?
– На первый взгляд я бы именно так интерпретировал
завещание, – заявил Мейсон.
Она с облегчением вздохнула:
– Тогда не имеет значения, пытался меня кто-то шантажировать
или нет.
Глаза Мейсона впились в лицо девушки, словно пытались
сорвать с нее маску и проникнуть в глубь ее души.
– Я бы не стал делать никаких комментариев по этому вопросу,
милая леди, – заметил Мейсон.
– Почему?
– Потому что если полиция вдруг откуда-то прослышит про
подобную теорию, то они решат, что это идеальный мотив для убийства.
– Вы хотите сказать, что это я его убила? – спросила Фрэн
Челейн.
– Я хочу сказать, – твердым голосом ответил ей адвокат, –
что у вас был прекрасный мотив для убийства.
– Его прикончил Пит Девоэ, – настаивала девушка.
– В полиции могут прийти к выводу, что Девоэ был просто
сообщником, – заметил Мейсон.
– Могут, – пожав плечами, согласилась она.
– Ладно, давайте спустимся на грешную землю, – с
раздражением в голосе сказал Мейсон. – Не пора ли вам для разнообразия открыть
мне всю правду?
– Послушайте, – быстро заговорила она. – Я должна получить
большую сумму денег. Мне нужен кто-то, кто бы защищал мои права. Я много
слышала о вас и знаю, что у вас замечательный ум. Я вам прекрасно заплачу – за
все. Вы понимаете?
– Да. Что вы хотите от меня?
– Я хочу, чтобы вы представляли мои интересы, причем только
мои интересы. Ваш гонорар составит сорок тысяч долларов, а если вам придется
работать с этим траст-фондом – выступать в суде или что-то там еще, – то я
заплачу вам еще больше.
Он молча смотрел на нее пару минут, потом сказал:
– Это очень большая сумма за защиту прав, если ничего не
нужно делать.
– Что вы имеете в виду?
– Если вы просто без разрешения взяли машину вашего дяди и
ездили по округе, вернули машину и обнаружили, что его убили, то нет
необходимости платить адвокату сорок тысяч долларов за то, чтобы он защищал
ваши права.
Она скрестила пальцы и спросила:
– Вы будете со мной спорить?
– Нет. Я просто прокомментировал ваши слова. Я хочу, чтобы
вы понимали все факты.
– А вы понимаете, что я обещаю заплатить вам сорок тысяч
долларов, если вы будете защищать мои права? – спросила она.
– Да, – ответил Мейсон.
Она встала с кресла, пересекла комнату быстрым шагом,
опустилась на плетеный стул, стоявший перед письменным столом, взяла лист
бумаги, написала на нем несколько строк и поставила внизу свою подпись.
– Вот, – сказала она, протягивая лист адвокату. – Долговая
расписка. Я обязуюсь уплатить вам сорок тысяч долларов, как только получу
наследство, оставленное моим отцом. Я также упомянула, что если начнется
судебный процесс, связанный с наследством, то я заплачу вам еще больше.
Мейсон сложил расписку и опустил в карман.
– Полиция подробно расспрашивала вас?
– Нет, они меня, в общем-то, не беспокоят. Понимаете, то,
что я ездила на машине, когда убили дядю, дает мне алиби, то есть я не могу
знать, что происходило в доме во время совершения преступления.
– А когда произошло убийство?
– Они точно знают время – одиннадцать часов и тридцать три
или тридцать четыре минуты. Понимаете, мистер Кринстон приехал в машине судьи
Пурлея. Судья очень торопился домой. Он отъехал от нашего дома ровно в
одиннадцать тридцать. Он точно помнит время, потому что, заводя мотор,
посмотрел на часы и сказал что-то о том, что провел здесь целых полчаса. Мне
кажется, мистер Кринстон обещал судье Пурлею, что тот потеряет не больше
получаса, если забросит его сюда. У мистера Кринстона была назначена встреча с
дядей Эдвардом ровно на одиннадцать, а он опоздал на целых семь минут. Я думаю,
вы успели составить представление о моем дяде, чтобы понять, что он скажет
опоздавшему на семь минут. По пути сюда мистер Кринстон все время поторапливал
судью Пурлея.
– Я все равно не понимаю, как время убийства было определено
с такой точностью, – заявил Мейсон.
– Но Дон Грейвс видел, как оно совершалось! – объяснила она.
– Машина отъехала от дома в половине двенадцатого. До того места, где Грейвс
оглянулся и увидел, что происходит в кабинете дяди Эдварда, ехать минуты три.
Он заметил, как дядю бьют тростью по голове.
– Бьют– во множественном числе? – спросил адвокат.
– Кто-то бьет– в единственном, – быстро поправилась она.
– Понятно, – сухо заметил Мейсон.
Глава 7
Перри Мейсон столкнулся с Доном Грейвсом, как раз когда
последнего отпустила полиция после подробного допроса.
Грейвс вытер лоб и улыбнулся адвокату.
– Ну и история, – вздохнул секретарь. – Рад, что меня здесь
не было.
– Что вы имеете в виду? – спросил Мейсон.
– Полицейские бы, наверное, попытались тогда приписать
убийство мне. Они же просто разбирают на части и подвергают сомнению каждое
слово.
– Не могли бы вы мне в общих чертах передать то, что
рассказывали полиции? – спросил Мейсон.
Грейвс устало вздохнул:
– Я уже столько раз все повторял, что охрип.
Мейсон взял молодого человека под руку и отвел в оранжерею,
где вокруг плетеного столика стояло несколько кресел.
– Вы курите? – спросил адвокат, протягивая пачку сигарет.
Грейвс кивнул и нетерпеливо взял предложенную сигарету.
Мейсон зажег спичку. Мужчины закурили.
– Начинайте, – предложил адвокат.
