– Деньги на расходы? – поинтересовался детектив.
– Сколько потребуется.
– Я думаю подослать к этому Дону Грейвсу парня, который
представится журналистом из какой-нибудь бульварной газетки или криминального
вестника, которые хотят получить свидетельства человека, видевшего все
собственными глазами, причем они готовы заплатить за рукопись, написанную самим
этим свидетелем.
– Я согласен, если это сочинение не окажется слишком
длинным, – сказал Мейсон.
Дрейк улыбнулся:
– Ты имеешь в виду – при условии, чтобы были лишь те слова,
что ты хочешь видеть в этом признании?
– Ну, это, по-моему, одно и то же.
Детектив встал и потушил сигарету в медной пепельнице.
– Ладно, я пошел работать, – заявил он.
– Дашь знать, как идут дела.
– Не сомневайся.
– Сосредоточься на экономке. Это мегера. Здесь нужно быть
очень внимательным.
– Отчеты представлять в письменном виде?
– Нет. Или устно, или никак.
В дверь постучали, появилась Делла Стрит и многозначительно
посмотрела на Мейсона.
– Что случилось, Делла? – спросил адвокат. – Ты можешь
говорить при Поле.
– В приемной сидит мистер Кринстон. Он утверждает, что дело
очень важное и не терпит отлагательства.
– Хорошо, я приму его.
Мейсон многозначительно взглянул на Дрейка и обратился к
нему достаточно громко, чтобы было слышно в приемной:
– Все в порядке, мистер Дрейк. Я сейчас занят очень важным
делом и не могу немедленно переключиться на ваше, но у вас в распоряжении целых
десять дней. За это время я подготовлю процессуальный отвод. Таким образом, вас
нельзя будет считать не выполнившим обязательства, а потом мы уже займемся
деталями.
Он пожал руку Дрейку при выходе из кабинета и пригласил
Кринстона:
– Проходите, пожалуйста.
Кринстон сразу же направился в кабинет со свойственной ему
агрессивностью. Создавалось впечатление, что он сметет любые препятствия на
своем пути, если кто-то посмеет их установить, силой своей личности.
– Приветствую, мистер Мейсон, – поздоровался он, пожимая
руку адвокату. – Рад вас видеть. Догадываюсь, что вы очень заняты, не так ли?
Мейсон задумчиво посмотрел на него:
– Да, я времени даром не теряю.
Кринстон опустился в большое кресло и заполнил его все,
достал сигару из кармана, откусил кончик и зажег спичку о подошву ботинка.
– Все, конечно, запутано-перепутано, – заметил Кринстон.
– Да, – согласился адвокат. – У дела много различных
нюансов.
– Но, я думаю, оно придет к логическому завершению, – заявил
Кринстон. – Я хотел бы спросить, почему вы не стали следовать моим указаниям?
– Каким указаниям?
– Не впутывать Фрэнсис.
– Я старался не впутывать ее, пока мог. У бедной девочки
случилась истерика. Она пришла ко мне в контору и просто сломалась. Я вызвал
врача, и он прописал полный отдых, отвез ее куда-то в клинику и даже мне не
сообщил, где эта клиника находится, чтобы я не стал с нею связываться.
Кринстон выпустил клубы голубого дыма и задумчиво посмотрел
на адвоката.
– Неплохо, – заметил он.
– Ее нервы совсем сдали, – продолжал Мейсон.
– Да, да, я знаю, – нетерпеливо прервал его Кринстон. – Не
надо терять ваше и мое время. Я все понял. Я зашел спросить, знакомы ли вы с
неким Джорджем Блэкманом, адвокатом?
– Да.
– Он позвонил и заявил, что мне следует немедленно связаться
с вами по важному вопросу.
– Блэкман приходил сюда сегодня утром, – ничего не
выражающим, ровным тоном ответил Мейсон, – и сообщил, что для всех
заинтересованных лиц, и для семьи в частности, будет лучше, если Девоэ признает
себя виновным в непреднамеренном убийстве.
– Черт побери! – выругался Кринстон. – Он – убийца. Это было
жестокое, подлое, хладнокровное убийство!
– Блэкман хотел обсудить со мной отношение семьи к этому
вопросу, – все тем же тоном продолжал Мейсон. – Блэкман заявил, что если семья
убитого будет мстительна по отношению к его клиенту, то это повлечет за собой
мстительность клиента, и тогда мистер Блэкман докажет, что дело против Девоэ
было сфабриковано.
– Как он сможет это доказать? – спросил Кринстон.
– Есть много способов, – ответил Мейсон. – Аксиомой
уголовного права является высказывание о том, что следует рассмотреть все
кандидатуры, кроме обвиняемого. Иногда даже можно попытаться разобрать действия
адвоката противной стороны. Очень часто стараются привлечь к судебной
ответственности свидетеля противной стороны. Начинают копать во все стороны,
проводить перекрестный вопрос по вроде бы не относящимся к делу вещам, с целью
найти хоть какой-нибудь мотив убийства. Затем представляют этот мотив
присяжным, показывают возможность, а если уж удалось вытащить и мотив и
возможность, ты можешь внезапно перевести обвинение и утверждать, что есть
такие же основания подозревать свидетеля противной стороны, как и обвиняемого.
– То есть переложить вину на Фрэн Челейн? – спросил
Кринстон.
– Я не упомянул ни одного имени, – ответил Мейсон. – Я
просто попробовал объяснить вам, как работают адвокаты по уголовным делам.
– Послушайте, вы выяснили, что конкретно хотел этот Блэкман?
– Он сказал, что хочет получить гонорар, а также чтобы
окружному прокурору было отправлено прошение о том, чтобы власти как можно
более терпимо отнеслись к рассмотрению дела по обвинению Девоэ и приняли его
признание в совершении непредумышленного убийства.
Кринстон внимательно посмотрел на адвоката:
– Вы утверждаете, что он это сказал?
– Да.
– Но вы всем своим видом показываете, что не думаете, что он
хотел именно того, что говорил.
– Не думаю.
– Почему?
– Потому что просто уверен – окружной прокурор не станет
рассматривать возможность непреднамеренного убийства. Это будет или тяжкое
убийство первой степени, или вообще ничего.
– Так что же все-таки хотел Блэкман? – настаивал Кринстон.
– Я считаю, что он пытался выяснить нашу реакцию на подобное
предложение. Если бы мы были готовы принять его, то он бы вытащил из нас
столько денег, сколько мог, а затем продолжал бы шантажировать и в конце концов
надул бы во время судебного процесса.
