Он содрогнулся.
- Не поверишь, какая ужасная тут тюрьма. Похоже, они кормят арестантов на десять центов в день.
- Но ты не первый раз в тюрьме. - Меня слегка удивила такая бурная реакция.
- В тот раз я не боялся, что с тобой что-нибудь случится. А сейчас, похоже, весь город сговорился против нас.
- Ты это чувствуешь?
- Я чувствовал бы себя спокойнее, если бы здешний известный адвокат и шериф не были закадычными приятелями и не были бы замешаны в деле, по которому нас сюда пригласили. В тюрьме я не мог спать. Мне подкинули вдрызг пьяного сокамерника, он храпел и вонял. Я так долго не спал, что убедил самого себя, что со мной там что-нибудь сотворят, а после скажут, что, дескать, я наступил на мыло и проломил себе голову или споткнулся и случайно попал головой в петлю. А после возьмутся за тебя.
- Филлис говорит, что мы не обязаны оставаться в Сарне.
- Тогда уедем завтра утром.
- С удовольствием.
Толливер достал из своего чемодана чистое белье и отправился в ванную, а я поехала купить ему поесть. Я решила воспользоваться магазинчиком для автомобилистов, чтобы купить все, не выходя из машины. Моя паранойя зашкаливала, хотя следовало признать, что люди Сарна, не питавшие ко мне личной неприязни, никогда не обращались со мной дурно. Девушка в магазине оказалась вежливой и веселой, женщина на заправке тоже вела себя воспитанно, а судья был деловым и проворным. Так что у меня наверняка просто сложилось о Сарне превратное впечатление.
«Ну и пусть, - подумала я. - Скоро мы уедем». Еду, которую я купила для себя, я съела с таким аппетитом, какого у меня не было несколько дней. Потом прилегла и задремала. Сквозь сон услышала, как перестала бежать вода, как Толливер принялся за еду. Он старался не шуметь, но бумажные пакеты все-таки шуршали. Я уже приготовилась распрощаться со сном, когда скрипнули пружины: Толливер улегся на другую кровать. Наступила тишина, лишь мирно гудел обогреватель.
Я проспала не так долго, как брат, потому что мне удалось подремать прошлой ночью. Раздвинув занавески, я выглянула на улицу: небо затянули тучи, собирался дождь. Было около четырех часов дня. Я почистила зубы, причесалась, надела туфли и уселась за столик с листом бумаги и карандашом. Мне нравится составлять списки, хотя они редко бывают нужны: я не часто хожу в магазин, и большую часть наших дел мы выполняем в дороге.
Я решила перечислить все запомнившиеся мне факты, а потом посмотреть, что получится.
1. Сибил и шериф - брат и сестра.
2. Сибил и Пол Эдвардс - любовники.
3. Сына Сибил застрелили.
4. Подругу сына Сибил застрелили тогда же.
5. Подруга сына Сибил - Тини Хопкинс, сестра убитой жены помощника шерифа Холлиса
Бокслейтнера.
6. Салли (жену Холлиса) убили после того, как она убирала кабинет…
7. Муж Сибил стал жертвой неожиданного сердечного приступа. Это произошло, когда он изучал…
8. Медицинские страховки своего сына (тогда еще живого), своей дочери и собственные.
9. Убили также Хелен Хопкинс, мать Тини Хопкинс и жены Холлиса Бокслейтнера.
10. Хелен несколько лет была домработницей в семье Сибил, пока не начала пить. Ее избил бывший муж, Джей Хопкинс.
11. Ее адвокатом в деле, возбужденном против бывшего мужа, и в более раннем деле о разводе был Пол Эдвардс, являющийся также адвокатом и любовником Сибил.
12. Терри Вейл рекомендовал Сибил воспользоваться моими услугами.
13. Холлис хотел знать, что на самом деле случилось с его женой.
14. Пол Эдвардс рад был заплатить нам.
15. Кто- то за деньги подговорил подростка Скотта (не исключено, однако, что тот действовал по собственной инициативе) спрятаться в моей комнате и избить меня.
16. Этот «кто-то», а возможно, другой человек, стрелял в меня на кладбище.
17. Моего брата посадили в тюрьму под вымышленным предлогом. Возможно, чтобы человеку, который в меня стрелял, удобнее было совершить на меня покушение. Может, это было сделано, чтобы напугать нас и вынудить уехать, что бы ни говорил нам шериф.
Толливер потянулся, зевнул и заглянул мне через плечо.
- Зачем это все? - спросил он.
- Нужно понять, что здесь происходит. Это единственный способ отсюда уехать.
- Уедем завтра утром. Плевать мне на все. Пусть хоть выставят на дороге заставу, мы уезжаем из города.
Глава четырнадцатая
Я проглотила две таблетки парацетамола и заставила себя улыбнуться.
Толливер подошел к окну и посмотрел на улицу.
- Ой-ой-ой! - воскликнул он. - Собирается гроза.
- То-то у меня начинает болеть голова.
- Может, ты в придачу проголодалась? - мягко спросил он.
- Я ела несколько часов назад.
- Так уже пора. Тем более ты и съела-то всего полсэндвича. Поедем в «Маунт Парнас», хватит приключений на наши головы.
- Неплохая мысль. Но, знаешь, мы могли бы просто упаковаться и двинуться в дорогу,- сказала я.
- Но не в грозу же.
Из- за меня мы не могли ездить в непогоду, потому что временами я очень плохо реагировала на ненастье. Еще одна моя слабость.
- Поедем в «Маунт Парнас», - сказал он. - До него всего двенадцать миль.
На улице уже стемнело, отчасти из-за надвигающейся грозы. Поскольку у меня болела голова, за руль сел Толливер. Поэтому, когда зазвонил мобильник, ответила я. Звонил старший брат Толливера, Марк.
- Привет, - сказала я. - Как ты?
- Бывало и лучше, - ответил он. - Толливер рядом?
Я молча подала Толливеру трубку. Он не любил говорить и вести машину одновременно, поэтому свернул на обочину. Марк Лэнг был уже почти в том возрасте, когда юноша может покинуть дом, когда моя мать и его отец стали жить вместе и в конце концов поженились. Моя мать ему не нравилась, ему не нравилась обстановка в доме, и он убрался оттуда при первой же возможности. Ради Толливера он заглядывал к нам каждые две недели. Он помогал кормить и одевать нас, заботился о медицинской помощи, когда мы болели, а взрослые были слишком накачаны наркотиками, чтобы об этом подумать. Любимицей Марка была Камерон, как я была любимицей Толливера. Две младшие девочки для Марка были просто еще двумя существами, которым нужен уход и присмотр. Можно представить, как он расстроился, когда ему позвонили и рассказали об исчезновении Мариеллы. Наверняка потому сейчас он и связался с Толливером.
- Он ее нашел, - сообщил мне Толливер, на мгновение отстранив трубку от уха. - За какой-то час.
Слава богу. У меня, конечно, было несколько вопросов, но я решила дождаться окончания разговора.
