Но других развлечений там нет! А ближайшее селение – это в трёх днях пути вниз по ущелью. Там есть храм. Женщины. И очень приличное, даже красивое кладбище. Но солдат, убитых в поиске, на этом кладбище хоронить запрещается. Потому что это, якобы, подрывает у местного населения уверенность в нашей мощи. Так что солдат хоронят в гарнизоне, возле Наклонной башни. А тела офицеров, и это уже за казённый счёт, можно отправлять на родину. Но это такая морока! И это такая неправда! Потому что своими силами этого делать нельзя, а нужно вызывать специальную команду и ждать. Так что этим правом никто не хочет пользоваться. Офицеры заранее, перед выходом в поиск, предупреждают об этом товарищей. Вот почему там всех хоронят вместе – и солдат, и офицеров. И вот почему там все убеждены, что им оттуда ни за что не вырваться ни живыми, ни мёртвыми. Кассис тоже был в этом убеждён. Особенно трудными считаются первые пять лет. Но потом оказалось, что не пять, а восемь. Потом что десять. Потом что тринадцать.
И вдруг ему несказанно повезло – он отличился! Вначале он весьма удачно сдержал удар на перевале и вовремя дал знать наместнику, дождался помощи, а после, выйдя дикарям во фланг, стремительно на них ударил и опрокинул, погнал, рассеял и порубил, взял два штандарта. Его заметили и вызвали в столицу. Здесь ему дали роту.
И вот уже четвёртый год он капитан столичной стражи. Ему положили двойной оклад, а это немалые деньги, он снимает вполне приличную комнату на третьем этаже гостиницы «Утеха», носит кирасу с золотой насечкой. Да и служба здесь лёгкая, совсем необременительная. Его роте надлежит поддерживать покой в порту, на рынке и в Хмельном Предместье. Конечно, на его участке случается и воровство, и поножовщина, и кое-что посерьёзнее. Но это же не свирепые дикари с Границы! Народ здесь сыт и труслив: только завидят караул – и все сразу разбегаются. Так что у него всегда порядок, тишина, он для всех «господин капитан», он всеми уважаем. Даже сам Великий Герцог, говорят, им доволен. Чего ещё желать?!
Но это так только кажется. Ничего здесь нет хорошего! Возможно, только в первое время, когда ему ещё все здесь было в диковину, капитан был доволен. А теперь он недоволен всем! Теперь его всё раздражает. Теперь – это уже достаточно давно, но особенно последние две недели.
Тогда, две недели назад, это случилось на рынке, уже ближе к вечеру. Возле мелочных рядов они заметили подозрительную давку. Там, похоже, кого-то поймали и били. А это непорядок, самосуд. Они сразу туда побежали. Капитан, он бежал первым, закричал:
– Эй, что здесь за шум!? Вяжите всех!
Но повязать никого не успели. Да и не собирались вязать. Но на толпу это хорошо подействовало – все сразу кинулись кто куда. Только на земле кто-то остался. Капитан поначалу ничего не понял. Он только подумал, что это ребёнок. Он остановился над ним и строго сказал:
– Эй, ты! Вставай!
Ребёнок не вставал. Он лежал, закрывая лицо руками. Тогда капитан наклонился, схватил его в охапку и поднял на руках перед собой. Ребёнок оказался девочкой. Она была очень плохо одета. Это была грязная худая нищенка, он видел таких сотни раз. Он всегда нарочито грозно кричал на них, грозился засадить в темницу, если они ему ещё раз попадутся…
А тут он молчал. Девочка тоже молчала и очень внимательно, как-то по-взрослому, смотрела на него. Капитану стало не по себе. Он осторожно опустил девочку на землю и сказал:
– Ну что же ты? Иди, нечего тебе здесь делать. А не то они тебя затопчут.
И девочка ушла. И скрылась за углом. А он продолжал стоять на месте. Он думал: кто она такая? И почему он вдруг так оробел перед ней? Ведь ничего же такого не было! Ну нич-чего!
Нет, что-то всё-таки было. И притом очень важное. Он это сразу почувствовал. Просто не понял, что именно. А вот теперь это «что именно» не давало ему покоя. Погода стояла просто мерзкая – каждый день дождь со снегом, грязь, слякоть кругом. А по ночам бессонница. И раздражение – на всех и вся. А всё из-за этой девчонки. Из-за какой-то нищей бродяжки. Скорей всего, малолетней воровки. По крайней мере, он себя в этом убеждал, когда искал её. Он думал: я должен её задержать, она воровка. Он искал её везде – в ночлежках, в храмах, в подворотнях, в заброшенных домах. Иногда, правда, он честно признавался себе, что, скорей всего, единственное, что эта девочка украла в своей жизни, так это его спокойствие. Точнее, украла, и то не нарочно, не она сама, а это сделали её глаза, их очень взрослый, очень пронзительный, пристальный взгляд. Но взгляд – это что! Капитану казалось, что если бы он тогда не поспешил, если бы он попросил эту девочку что-нибудь сказать, то она сказала бы ему нечто очень и очень важное. Может быть, даже самое важное в жизни.
Но что, помилуйте, такого важного может сказать маленькая несмышлёная бродяжка ему, человеку повидавшему многое?!
И, тем не менее, прекрасно понимая это, он продолжал её искать. Искать очень настойчиво.
И он её нашёл! Пять дней тому назад, после проверки караулов, он возвращался к себе в гостиницу. Было уже очень поздно, город давно опустел…
Но тут капитан вдруг увидел, что впереди, на противоположной стороне улицы, кто-то стоит. В длиннополом плаще, в капюшоне. Незнакомец стоял возле самой стены, он явно не желал, чтобы его заметили. Это очень даже неспроста, подумал капитан, подошёл к незнакомцу и строго окликнул его:
– Сударь!.. Эй, сударь, быть может, вы…
Но дальше он договорить не успел – незнакомец стремительно скользнул вдоль стены и попытался скрыться. Однако капитан легко настиг его, схватил за капюшон, рванул на себя…
И замер от неожиданности. Это была женщина! Так, не сказать, чтобы красавица. И, сразу понятно, что она из простых: в волосах у неё была дешёвая заколка, вместо серёг какие-то блёклые стекляшки.
Но зато какой у этой женщины был взгляд! Капитан даже невольно отступил на шаг, помолчал, а после нерешительно спросил:
– Простите… А у вас есть дочь?
– Дочь? – удивилась женщина.
– Да, дочь! – уже смелее сказал капитан. – Такая маленькая. А волосы такие, знаете… Как у вас! И глаза как у вас. Вы с ней так похожи! Да, я не ошибся. Это было примерно с неделю тому назад, на рынке. Шум, знаете, толпа. И вдруг ваша дочь. Ведь так было, да?
– Нет, – покачала головой женщина. – Вы ошиблись. Это была не дочь. Просто с той поры прошло так много времени, что я… – тут она улыбнулась. – Я немного подросла.
– Вы?! – поразился капитан.
– Да, я, – кивнула женщина. – Я помню вас. И я вам очень благодарна за то, что вы тогда для меня сделали. Без вас они меня тогда разорвали бы. Но вы заступились. Ну а теперь я, извините, спешу. Дальше я пойду одна. А вы останетесь. Ведь так? Вы обещаете? – и она снова улыбнулась. – Да! Вы ведь всегда держите слово!
Кассис молчал. Он не мог говорить. Он тогда вообще словно окаменел! Что это с ним такое случилось, растерянно думал он.
А эта женщина накинула капюшон, неспешно развернулась и пошла. И вот она уже скрылась за углом. На улице было очень темно. И очень тихо. Были слышны только её шаги – этой странной, непостижимой женщины!..
