Тут его как раз окликнули и доложили, что завтрак уже готов, и лэйн вышел из палатки.
Во время завтрака лэйн дважды как бы между прочим посмотрел в ту сторону, откуда вечером прибыл дозорный, но ничего там не увидел. Это мне туман мешает, думал лэйн, солнце поднимется выше – и туман развеется.
Когда они, закончив завтракать, поднялись в сёдла, туман ещё не развеялся. Лэйн махнул рукой – и они двинулись ему навстречу. Дорога, по которой они ехали, по-прежнему была широкая и хорошо утоптанная. Вот только по обеим её сторонам расстилалась бескрайняя пустошь. А раньше там росла трава, подумал лэйн и снова посмотрел вперёд. Дорога уходила к горизонту прямо, как стрела. На горизонте, если присмотреться, там, где раньше лежал туман, теперь тянулась узкая жёлтая полоска. Это, наверное, именно её дозорный и принял за Стену, подумал лэйн, невольно понукая лошадь. Лошадь пошла быстрей. Отряд, следовавший за лэйном, тоже прибавил шагу. Так, скорым шагом, а то и рысью, они проехали ещё немало. Солнце тем временем поднялось к зениту, стало довольно жарко. Нужно было объявлять краткий дневной привал, чтобы люди могли перекусить и отдохнуть, напоить лошадей…
Но узкая жёлтая полоска на горизонте уже превратилась в хорошо заметную полосу. Дозорный, ехавший впереди, остановился и оглянулся на лэйна. Лэйн поднял руку и махнул вперёд. Дозорный развернулся и поехал дальше, но уже не так быстро, так что лэйн вскоре поравнялся с ним. Теперь они ехали все вместе, плотной группой – впереди лэйн и дозорный, а сразу за ними оруженосец, оба стремянных и четверо слуг. Все молчали. Жёлтая полоса на горизонте становилась всё шире.
А вот уже стало довольно отчётливо видно, что это и в самом деле стена, на которой через равные промежутки устроены башни. Стена была очень длинная и, надо полагать, очень высокая. Так что, вне всякого сомнения, это была та самая Стена, которую они искали, думал лэйн. Которую никто не мог найти. В которую почти никто не верил. А они нашли! Вот она, перед ними! Теперь лэйн ехал впереди, а дозорный и все остальные – за ним. Было очень жарко, небо раскалено до белизны, смотреть на него не было никакой возможности, так что определять время по солнцу уже не получалось.
Да и кому нужно было знать точное время? Они просто ехали и ехали вперёд, смотрели на Стену и молчали. Ни есть, ни пить не хотелось. Усталости они тоже ничуть не испытывали. Было только состояние тревожности.
Стена всё приближалась и приближалась. Уже можно было рассмотреть равновеликие блоки, из которых она сложена, и такие же равновеликие зубцы на её вершинах, и башни, на которых пока что никого не было видно, а только иногда что-то сверкало. Это, наверное, доспехи, думал лэйн, или наконечники стрел.
Отряд, не убавляя шага, двигался вперёд. Стена продолжала приближаться. Дороги уже не было, отряд ехал по голой пустоши, усыпанной камнями, ничего среди камней не росло. Было очень жарко, но пить почему-то совершенно не хотелось. Лэйн смотрел на Стену и прикидывал, какой она примерно высоты. Получалось, что никак не меньше трёх сотен локтей, то есть как он того и ожидал.
Жара начала спадать. Небо потускнело. Солнце сверкало уже не так сильно, и уже можно было определить, что оно мало-помалу склоняется к западу, тени тянулись на восток, а сама Стена стояла впереди, на севере. До неё было совсем немного, может, две тысячи шагов, не больше. Лэйн поднял руку и махнул вперёд. Отряд прибавил шагу.
И также и Стена тоже как будто начала незаметно двигаться им навстречу. Или так только казалось? Ехать и смотреть на Стену, на её вершины, было очень утомительно, лэйн смотрел прямо перед собой, на дорогу. Лошадь под ним шла нехотя, то и дело сбиваясь с шага, а то и вовсе останавливаясь. Очень хотелось пить. Очень хотелось сойти с лошади, опуститься на колени и начать перебирать чётки. А вот о латах и о мече совсем не думалось.
Так же совсем не думалось о том, что делать дальше, как подниматься на Стену, ведь ни лестницы, ни верёвки с ними не было, а всерьёз думать о том, что Стену можно прорубить при помощи меча – такое даже не приходило в голову. Лэйн просто ехал вперёд, вот и всё. Теперь он уже ясно видел, что Стена сложена из очень крупных и крепких каменных блоков, подогнанных между собой с такой удивительной точностью, что было понятно, что не только ухватиться за них, но даже просунуть между ними лезвие кинжала вряд ли получится. Да, что и говорить, Стена была очень высокая и неприступная. Стена была уже так близко, что ничего кроме неё увидеть было невозможно. От Стены веяло жаром. Тени возле Стены не было. Трава возле Стены не росла. Лэйн остановился и, не дожидаясь стремянных, без их помощи сошёл на землю. Последние двадцать шагов до Стены лэйн прошёл пешком. Подойдя к Стене вплотную, лэйн осторожно потрогал её. Стена была горячая и твёрдая. Это было не видение, это была настоящая стена. Лэйн убрал руку, поднял голову и попытался увидеть вершину Стены, но вместо этого ему показалось, что он смотрит на солнце, святящее ему прямо в глаза. Лэйн опустил голову, развернулся и посмотрел на свой отряд. Его люди, спешившись, стояли неподалёку и смотрели на него. Все они были очень насторожены, даже, скорей, сильно напуганы. Лэйн усмехнулся.
Раздался свист – и рядом, возле лэйна, в землю воткнулась стрела. Стрела была пущена сверху, с вершины Стены. Стрела вдвое длинней обычных и железная. Какие же у них там луки, подумал лэйн, и какие лучники. Лэйн ещё раз посмотрел наверх, на Стену, затем развернулся, подошёл к своей лошади, сел в седло и махнул рукой, указывая вдоль Стены. Они так и поехали.
Так они ехали и ехали – довольно долго, может, несколько часов. Справа от них была Стена, слева – бескрайняя пустошь, над которой висело багровое солнце, которое медленно спускалось всё ниже и ниже. Когда солнце коснулось горизонта, лэйн остановил лошадь и посмотрел на оруженосца. Оруженосец объявил привал. Все спешились. Слуги набрали огненного камня, развели костёр.
Ужин, как всегда, прошёл в полном молчании. Только уже после того, как лэйн ушёл к себе в палатку, оруженосец вновь заговорил, и говорил довольно громко, стремянные его перебивали, а вскоре даже слуги начали подавать голоса. Лэйн, чтобы не слышать их, закрыл уши руками, и так и лежал. Вначале он очень волновался, думал о всяких глупостях, а потом понемногу успокоился, взял в руки чётки и подумал, что если бы ему было суждено погибнуть, то он бы уже и погиб – от той железной стрелы. А так он ещё жив. Значит, перед своей смертью он ещё должен что-то совершить. Скорей всего, он должен подняться на Стену. С этой мыслью лэйн заснул.
Утром, когда его позвали к завтраку, лэйн вначале ничего не понял, он только почувствовал общее напряжение, и только потом заметил, что исчез дозорный – вместе с лошадью. Наверное, нужно было расспросить своих людей, как это могло случиться, но лэйн, как всегда, завтракал в полном молчании. Также молча они ехали весь день, без остановок, вдоль Стены. Стена, как и вчера, была такая же высокая и раскалённая от солнечного жара, лучников на её вершинах видно не было. Стена тянулась совершенно однообразно, блоки, из которых она была сложена, были совершенно неотличимы одни от других. Пустошь, тянувшаяся рядом, от Стены до горизонта, тоже нисколько не изменилась. На небе не было ни облачка. Солнце вначале медленно поднялось в зенит, затем так же медленно спустилось в горизонту. Лэйн поднял руку, оруженосец объявил привал.
