Дом был маленький, даже без традиционной в этих местах прихожей комнаты и крытой кухни. Два помещения – комната с деревянной колонной посередине, для поддержания крыши, и спальня. Весь пол в спальне покрыт потертыми циновками и замызганными подушками. Но в целом домик был хоть и маленький, но опрятный. Каменная посуда вымыта и стоит стопкой на лавке в углу, пол выметен и увлажнен. На треугольном табурете кувшин для омовений, накрытый полотенцем.
Са-Амон ходил по пустому жилищу, жадно хлебая прохладное молоко из кувшина и набивая рот грубо помолотой мукой. Другой еды в доме не отыскалось. Ходил и поглядывал то в приоткрытую дверь, то в окошко. И правильно делал, потому что очень скоро заметил, что на открытой им помойке появилось несколько вооруженных людей. Они осмотрелись и направились к дому.
29
– Теперь я спрошу тебя вот о чем. Мой язык отказывается служить мне, так отвратителен предмет, о котором должна пойти речь. Но я не могу не спросить. С самого детства, когда меня хотели испугать, то говорили – не будешь молиться, не будешь почитать старших, тебя украдет Себек или тебя отправят в Аварис. Многие, особенно чернь, уверены, что за стенами этого города живет сам змей Апоп и питается он исключительно детьми мужского пола. Похищенными мальчиками или силою отобранными у родителей. Слухов этих я не опровергаю, и даже считаю полезным, что мой народ ненавидит Аварис и боится его. Не важно, подлинный ли змей там сидит или царь-человек под его именем. Однако с некоторого времени, когда достиг я известного положения, стало мне известно удивительное – мальчиков никто по ночам не ворует, никто насильно их ко двору Апопа не влечет. Родители сами везут их ко двору, и еще не всех берут… – начал Аменемхет.
– Это правда, – кивнул Мегила.
– Но это непонятно.
– Это понятно, если объяснить. Аварису не нужны вообще мальчики, ему нужны мальчики замечательные в своем роде.
– Такие, как Мериптах?
– Да, ты правильно назвал пример. Мериптах, сын Бакенсети, был дважды обречен на то, чтобы оказаться при дворе. Во-первых, он сын правителя княжества, открыто сияющего в короне Авариса. Все египетские номархи, некоторые правители городов в южной Сирии, вожди степных племен к западу от Халдеи присылают нам своих сыновей после достижения ими определенного возраста. Юношам этим предстоит сменить своих отцов у кормила власти, и необходимо, чтобы они получили нужное воспитание, выкинули из головы своих племенных идолов и поместили на их место славу и интерес Авариса.
– Предались омерзительному Сету?
– Сет это не всё и даже не главное для Авариса. Вторая причина, по которой Мериптах должен был прибыть в столицу, его собственные достоинства. Ведь сразу заметно, что он не совсем обычный ребенок, поразительный ребенок. Редкое сочетание энергичного ума, здравого, благородного характера, возвышенной души и особой привлекательности. Даже если бы он не был княжеским сыном, о нем стало бы известно рано или поздно. Рано или поздно его бы призвали в столицу. Правда и то, что в доме богатых родителей всем указанным качествам легче развиться, чем в хижине бедняка.
– Но если собрать всех сыновей ваших открытых данников, то получится три-четыре десятка юношей, но известно, что в ваших школах обучаются многие сотни «царских детей».
– Более двух тысяч. Далеко не все они выходят впоследствии из разряда «царских детей» в круг «царских друзей», не все равны способностями и усердием. Многие остаются лишь писцами, школьными надзирателями, библиотекарями, дворцовыми распорядителями, помощниками учителей, просто солдатами внутренней стражи. Но зато уж великолепными и великолепно верными солдатами. «Царские друзья» – это армейские офицеры, кормчие главнейших кораблей, начальники крепостей, богатейшие купцы и ростовщики, живущие повсюду, где торгуют. И главное – наши тайные послы при каждом правящем доме. Глаза, уши, слово и воля Авариса в пределах всего мира, освещаемого солнцем и луною. И совсем уж немногие поднимаются так высоко, что их начинают величать «царскими братьями». Таких всего лишь полтора-два десятка, и они есть главный царский совет. Это главный казначей, начальник конницы, главный школьный распорядитель, хранитель архива, хранитель «Дома женщин», управитель всех наук и другие. Я тоже среди них, как главный тайный посланник и надзиратель за исполнением заведенных правил.
– Но ты не ответил – откуда берутся эти две тысячи?!
– Ты невнимательно слушал меня. Я же упомянул о «Доме женщин». В гареме живут женщины, но не царя лишь, а всего Авариса. Гарем города.
– Не хочешь ли ты сказать, что на самом деле Аварис не стоит на омерзительном грязном обычае мужеложства, а лишь распускает об этом слух. Что когда ваши всадники побивают камнями пойманного извращенца в каком-нибудь египетском городе, то действуют они не в целях маскировки, а от всей души. Что бы ты мне ни говорил сейчас, я не поверю, что ваша столица – это не вместилище грязи и скверны.
– Ты смешал в кучу разные вещи. Я постараюсь ответить тебе по порядку. Наши доблестные всадники, воины племени шаззу и других степных племен, наказывают пойманных мужеложников от всей души, ибо ненавидят и презирают их не меньше, чем правоверные египтяне. Они иногда даже сами берут в руки камни, чтобы отличиться перед наблюдающими горожанами в этом деле, дабы те перестали их называть нечистыми, что ранит их воинские души. Но не забывай, что шаззу и другие кочевники отнюдь не гиксосы, не пастухи, а лишь собаки пастухов. Это первые племена, вставшие под высокое водительство в незапамятные времена, вставшие через своих прозревших вождей. Чем более дик и свиреп народ, тем более он и наивен, и прост в управлении. Я как-нибудь расскажу тебе и эту историю, хотя она уже ощутимо попахивает обычной народной легендой. А народное наименование «нечистые» – это простая путаница, я думаю, или совпадение разных причин, в одной из них наши азиаты невиновны. Зато во второй… Ты когда-нибудь принюхивался к нашим конникам? Сложное устройство их боевой одежды в сочетании с влажной жарой долины дает этот запах, столь досаждающий нюху чистоплотных египтян. Наши конники слывут «нечистыми», потому что воняют, а не потому что предаются сношению с мужчинами.
– Это я понял, хотя не так уж часто приходилось мне обнюхивать ваших солдат.
– Поясню теперь о женщинах Авариса. «Дом женщин», и очень большой, в самом деле имеется. Он устроен в лучшей части города. Напоминает он огромный и небывалой красоты сад. Множество больших и маленьких бассейнов повсюду. Там посажены все деревья, что плодоносят в Черной Земле, но не только в ней. Доставлены туда и выращены такие, что можно было прежде видеть только в отдаленных царствах. Главное же содержание этого места – сами женщины. Как и деревья, и цветы, собраны они отовсюду. Из разных концов мира. И не просто первые попавшиеся, все это лучшие дочери своих народов. Именно их собирают по всему свету наши тайные посланцы, и сам я несколько лет был занят этим.
– Кто же отдает вам своих дочерей, и именно лучших?
– Многие мечтают породниться с Аварисом, несмотря на несколько темный оттенок его славы. «Царскому брату» редко бывает отказ, если он вздумает жениться на царской племяннице или княжеской дочке. Когда же высокородный отец против, можно найти дорогу прямо к сердцу намеченной дочери, минуя обычаи местности. Так, например, было с дочерью правителя колхов, чье комариное царство лежит на северном берегу самого северного моря. Узрев «царского пастуха», она воспылала, охотно предала отца и дом свой, ослепленная славой Авариса. Овладеть душою женщины очень легко, если смотришь на нее трезвым взглядом. Взгляд же «царского пастуха» всегда трезв. Случаи, когда бы он оставлял свое высокое предназначение ради переменчивого, сварливого, неверного, вечно недомогающего, неспособного видеть истинную красоту женского существа, так редки, что даже упоминать о них нет нужды. Сам я женился четырежды на дочерях правителей городов и островов. Самое тут трудное – это дорога от ее отчего дома до «Дома женщин». Молодые жены безумствуют, не понимая своей роли. Они ведь выходят замуж не за одного отдельного гиксоса, но за весь Аварис. Сейчас три десятка царских и княжеских дочерей живут в крепости «Дома женщин», ни в чем не зная недостатка, но не обладая своими постоянными мужьями. Многих приходится выкупать у знатных, но разорившихся родителей или неудачливых купцов, утративших караван с товаром. Иных мы просто воруем.
