Порой фрейлины выходили замуж с благословения королевы. В этих случаях она сама подыскивала им мужей. А фаворитам желательно было оставаться при королеве неженатыми. Их единственной возлюбленной навсегда становилась королева Англии. На словах они не давали ей в этом усомниться. На деле – влюблялись, ухаживали за дамами сердца и в итоге тайно женились. Тайное рано или поздно становилось явным. Ни один фаворит не избегал участи завести врагов и завистников. Кто-то пробалтывался…
– Случится скандал! – предупредила я брата, хотя он и сам догадывался, что последует за женитьбой. – Между прочим, от Генри я не ожидала подобного благородства.
– Он любит Элизабет. Потому и женится. Представь, он способен на сильные чувства. Пока он пребывал во Франции, они писали друг другу пылкие письма, и граф знал о беременности Вернон.
– Почему он только сейчас решил вернуться? – не поняла я.
– Сейчас королеве не до них. Саутгемптон надеется, его женитьба пройдет незамеченной.
– О, сомневаюсь. Королеве доложат обязательно. А она ничего не забывает. Элизабет продолжает находиться при дворе. После свадьбы и рождения ребенка ее удалят точно.
Роберт покачал головой. Действительно, что тут скажешь? Он сам женился втайне от королевы. Его простили, Френсис – нет. И с мамой случилась та же история, только хуже. Ведь ее мужем стал сам граф Лейстер. Мне повезло: ни Рич, ни Блант не являлись фаворитами королевы. Они верно служили Елизавете, но их личная жизнь ее не интересовала.
На следующий день я специально приехала в Гринвич. Меня раздирало любопытство. К обеду оно было вознаграждено: Вернон вместе с другими фрейлинами сопровождала королеву во время прогулки в парке. Элизабет отличалась не свойственной ей бледностью. Живот под платьем округлился. Но, видимо, стянутый шнуровкой не бросался в глаза. Это я, узнавшая накануне пикантную подробность, смотрела во все глаза и заметила чуть располневшую фигуру. Я искренне пожалела фрейлину: продолжать выполнять свои обязанности при королеве, будучи беременной, непросто. Хотя многие дамы прислуживали Ее Величеству, ожидая ребенка. Тут мою жалость подпитывала мысль о грядущем тайном замужестве Вернон. Она волнуется и ждет Саутгемптона.
Мало кто из придворных способен хранить свои секреты. Вскоре слухи о беременности фрейлины начали растекаться по дворцу, как вода растекается по полям после зимы из рек.
– Пенелопа, представь, Элизабет Вернон ждет ребенка! – Дороти подошла ко мне в парке, улыбаясь от того, что может рассказать мне интересную новость. Обычно новостями делилась я.
– Знаю. Роберт поделился со мной этой пикантной подробностью. Саутгемптон возвращается из Франции. Жениться, – я помахала веером перед носом у Дороти. – Недолго будет Элизабет сопровождать королеву в прогулках!
– Ага, – закивала сестра, – то есть, ты думаешь, ребенок от графа?
Я замолчала, открыв рот от изумления. Правильно поняв мое молчание, Дороти продолжила:
– У Вернон был роман с актером!
– С актером? – тут я смогла лишь повторить вслед за Дороти одно слово.
– Представь, она бегала на свидания к господину Шекспиру.
– Тот, который пишет пьесы? И сонеты посвящал Саутгемптону, кстати.
– Он пишет пьесы и играет в своем театре. Вообще-то, он актер, – Дороти сморщила презрительно лоб. – Их познакомил граф. Он дружил с Шекспиром.
– Почему ты уверена, что ребенок от Шескпира?
– Я не уверена, но поразмысли сама. Пока граф развлекался во Франции и до его отъезда туда, Элизабет постоянно ездила на свидания к актеру. Тут некоторые знают об этом наверняка. Теперь смотри. Граф уехал, а Шекспир остался. От кого ребенок? Скорее всего, от того, кто остался.
– И Генри собирается тем не менее на ней жениться? Если всему свету известно о связи Элизабет с актером, то ему тоже известно, – недоумевала я.
Дороти задумалась.
– Наверное, граф сильно ее любит. Она же не станет ему говорить правды. Он захотел ей поверить – и поверил.
– Странно. Как это не похоже на Саутгемптона! – я покачала головой. – Так влюбиться!
– С каждым может случиться, – мудро заключила Дороти. – Когда он приезжает?
– Думаю, в конце августа. Роберт сказал, граф выехал из Парижа.
Новостью я не могла не поделиться с Чарльзом. Ему, правда, сплетничать не нравилось, но обычно он терпеливо меня выслушивал и даже высказывал свое мнение.
– У Элизабет нет выхода, кроме одного: сообщить Саутгемптону, что ребенок его. Как ты себе представляешь ее замужество с актером?
– Никак, – я честно помотала головой. – Просто слухи дойдут и до Генри, если не дошли. Он узнает.
– Она скажет, это неправда. Пенелопа, ты меня удивляешь. Разве женщины всегда говорят правду о том, от кого родились дети.
Я вздохнула:
– Нет, не всегда. Скорее всего, Элизабет и сама не знает, от кого ребенок.
– Главное, Пенелопа, не делись этим сплетнями с Робертом. Он точно передаст Саутгемптону, и неизвестно, чем все закончится.
– Не буду. Не так уж я глупа. Зная характер Роберта, не удивлюсь, если он начнет отговаривать графа от женитьбы или сделает еще что-нибудь в своем духе. Хотела поговорить с Элизабет – она ведь наша родственница.
– Зачем? Нет никакого смысла. Любопытство твое понять могу, но лучше не пытаться выведывать чужие секреты.
* * *
Граф Саутгемптон прибыл тридцатого августа. Тайная свадебная церемония прошла в присутствии Роберта, меня с Чарльзом и Дороти, а также нескольких близких друзей графа и родственников Элизабет. Невеста была бледна и заметно волновалась. Граф, обычно улыбчивый и жизнерадостный, кусал губы и явно нервничал.
– Не праздничное настроение у собравшихся, – ехидничала Дороти. – Пригласили бы друга, актера. Он бы повеселил гостей.
– Зря ты смеешься. Не стоит. Когда королеве донесут о свадьбе, будет совсем не смешно. Сразу забудешь про Шекспира – такой спектакль нам покажут!
– В Тауэр отправит? – Дороти в ужасе расширила глаза.
– Уверена, Саутгемптону исключения не сделают. Он уехал во Францию после ссоры. Его простили. А он не успел вернуться, так сразу тайно женится. Я не помню случая, когда Ее Величество прощала подобные промахи фаворитов и фрейлин.
Церемония прошла быстро. Мы отправились по приглашению Роберта в Уонстед-хаус. Столы для гостей накрыли в саду в тени старых раскидистых деревьев. Лето закончилось, но погода продолжала нас баловать солнечными днями. Генри и Элизабет стояли чуть поодаль от остальных гостей.
– Он смотрит на нее влюбленными глазами, – прошептала я на ухо Дороти. – Нет, все-таки от Саутгемптона я такого не ожидала…
Не прошло и месяца, как королева услышала новости. Изменять себе она не стала и мгновенно посадила пару в Тауэр. Роберт просил за друга, но ему навстречу не пошли. Он понимал, тут бороться бесполезно, да и не стоит. Мы надеялись на одно: просидят они там недолго.
