Далее Роберт продолжил обвинять секретаря:
– Государственный секретарь пытается посадить на трон после смерти королевы испанскую принцессу, предпочитая по неведомой причине видеть именно ее у власти, а не любого другого претендента.
Тут Роберта прервали, потребовав предъявить доказательства. Он был вынужден признать, что таковых не имеет. Обвинения с Роберта не сняли, выдвигая все новые и новые свидетельства его измены…
Сразу после Роберта вызвали графа Саутгемптона. Вначале он тоже попросил признать его невиновным.
– Моя верность Ее Величеству не знает границ. Она не пошатнулась ни на миг, – клялся граф. – Если я и нарушил закон, то только из безмерной преданности и теплого отношения к моему другу – Роберту Эссексу.
Генри говорил недолго. Он тронул судей своим мягким и спокойным голосом, сдержанностью и искренним раскаянием.
Суд длился одиннадцать часов. В итоге обоих узников признали виновными.
– Заклинаю вас передать Ее Величеству мои заверения в преданности и верности, – пылко произнес напоследок Саутгемптон со слезами на глазах.
– Я не прошу меня помиловать, – сказал Роберт вслед за своим несчастным другом. – Это не значит, что я не чту милость Ее Величества. Я лишь не смею более ею злоупотреблять. Надеюсь, все в душе меня оправдывают, несмотря на закон, который меня обвиняет.
Таковы были последние слова оправдания, которые прозвучали из уст брата. Королева могла его помиловать, но враги Роберта решили действовать до конца. Они знали, как искренне любит Ее Величество двух своих фаворитов. Они знали ее слабость и привычку откладывать подписание приговора. Поэтому после суда к Роберту направили священника, которому он доверял. Пользуясь плохим здоровьем Роберта, его неспособностью ясно мыслить, священник начал уговаривать брата сознаться во всех своих греховных проступках.
В не отправленных из Тауэра письмах, которые мы прочитали позже, Роберт искренне раскаивался и писал о встречах со священником:
«Меня убедили в необходимости признать свои грехи и раскаяться. Господь не простит меня, если я не сознаюсь в измене, ужасной и отвратительной. Я согласен, на небеса возможно попасть, лишь сознавшись. Иначе Господь не примет мою душу».
Смирившийся со своей судьбой, Роберт умолял привести к нему членов Тайного Совета, в том числе и Сесила, для того чтобы они выслушали его признания. Роберт задался целью не скрывать ничего. Он рассказал о письмах шотландскому королю. Он выдал каждого человека, каждого друга, который помогал ему или знал о его планах.
Опасность нависла над Чарльзом. Он по-прежнему находился в Ирландии, и только это спасло его от гнева королевы. Чарльз сумел сделать невозможное, а потому Ее Величество после возвращения лорда сделала вид, что забыла о признаниях Роберта.
Так повезло не всем.
– Сэра Невила отправили в Тауэр, – рассказала Дороти, услышавшая историю бывшего друга Роберта из уст мужа. – Вместо назначения послом во Францию он оказался в тюрьме. А ведь сэр Невил не поддерживал планы Роберта. Его обвиняют лишь в том, что он о них не доложил королеве и Тайному Совету.
– То есть сэр Невил не рассказал о заговоре, так как дружил с Робертом. А получается, близкий друг предал его, – я покачала головой. Мои чувства притупились. Слезы закончились. Я только молила Бога пощадить Чарльза.
В тот же день я зашла проведать секретаря Роберта. Оказалось, он побывал в Тауэре:
– Сожалею, но граф Эссекс находится в очень удрученном состоянии. Священники ходят к нему постоянно. Он следует их советам и рассказывает подробности планов, которые вынашивал. Я умолял графа лишь притворяться, а не быть искренним на самом деле. Я даже взял на себя смелость упрекнуть господина в предательстве тех, кто более всего был предан ему. Но граф остался равнодушным к моим словам. Он спокойно готовится к смерти, убежденный священниками, что, предавая других, граф спасает свою душу!
Окончательно решить судьбу Роберта тем не менее могла только королева. У нее оставалась возможность проявить великодушие и помиловать его либо лишить жизни, как постановил суд. Мама знала, несмотря на вердикт палаты лордов, Ее Величество была в силах предотвратить казнь. И потому мама приехала вновь в Лондон. Летиция попыталась встретиться с королевой. Просьбы отклонялись. Письма от нас не принимали.
– Я слышала от подруг, – говорила нам Дороти, – вначале королева все известия о готовящемся мятеже воспринимала спокойно, с присущим ей мужеством и стойкостью. Даже когда Роберт уже вышел на улицы города, она не показывала своего удивления и печали. Однако после суда ее горе стало очевидным. Смятение и замешательство стали очевидными и для окружающих.
Действительно, Ее Величество столкнулась с двумя совершенно противоположными чертами характера Роберта. Он обладал качествами, редко встречавшимися в подданных королевы. Мужество, красноречие, щедрость и страсть, с которой Роберт выполнял поручения Елизаветы, заставляли ее проявлять к нему снисходительность, когда фаворит забывал об исполнении своего непосредственного долга и обязательств.
Часто королева раскаивалась в жестоком, презрительном отношении, которое она выказывала по отношению к изменникам. Смягчить ее сердце могло раскаяние и повиновение. А по отношению к Роберту – оставшиеся у королевы теплые чувства и привязанность, взывавшие к проявлению милосердия. Но ежедневные новые и новые признания Роберта и его сторонников делали королеву жестче. С каждым очередным свидетельством совершенного предательства ее охватывали воспоминания о неблагодарности, об оскорблениях, которые она иногда терпела от Роберта. И обиды росли в душе Елизаветы, не давая ей изменить приговор.
Два раза королева отменяла смертную казнь. Последней каплей стало появление в дверях ее покоев странной личности, услугами которой пользовался Роберт. Этот страшный человек помогал ему в переговорах с графом Тироном в Ирландии и проделывал какие-то темные делишки в Англии. Обманом он попал во дворец и проник в комнату, где находилась королева. Там он потребовал подписать указ об освобождении двух графов, Эссекса и Саутгемптона. Человека схватили, однако страхи у королевы возобновились с новой силой. Ее Величество подписала указ о казни в третий раз.
* * *
– Ты слышала? Это конец, – я обратилась к Дороти. – Завтра Роберта поведут на эшафот! Мне сказали, это решение окончательное. Враги Роберта постараются не терять времени даром и больше не ждать, пока королева вновь не отменит приговор.
– Надо поехать во дворец. Уговорить королеву, пасть к ее ногам. Что угодно! – вскричала Дороти. – Ты говорила маме?
– Нет. Она и так в отчаянии. Ее все эти дни Елизавета не принимала. Письма возвращаются обратно. Королева отказывается их читать.
Мы поехали вдвоем. У ворот дворца нас остановили и не позволили ехать дальше. Мы торопливо достали письмо, в котором умоляли позволить нам хотя бы встретиться напоследок с братом. Письмо забрали, а мы остались ждать ответа. Через час дверь кареты распахнулась:
