Плечи Эбби разочарованно поникли. Она-то вообразила, что Доминик увлек отца Сомса идеей выпуска нового интересного журнала и убедил поддержать этот проект и инвестировать в него средства. А на самом деле он просто выполнял секретное поручение коммунистов.
– Он также был привлекательным мужчиной в сексуальном плане, – продолжил Горшков, тщательно подбирая слова. – Часть наиболее важной информации была получена им не из разговоров с разными людьми, а в постели. Очарованные им секретарши посольств, референты шишек из Уайтхолла, жены политиков. Один из таких романов оказался особенно полезным – с женой министра обороны Джеральда Гамильтона. – Он позволил себе насмешливо хмыкнуть. – Вы даже не представляете, какую важную информацию иногда можно получить через вторые руки.
Эбби, которой очень не хотелось во все это верить, покачала головой.
– Откуда нам знать, что вы нас не обманываете? – запальчиво бросила она.
Но Алексей, похоже, не обиделся.
– Дорогая моя, холодная война в прошлом. Моя жизнь также подходит к финальному акту. Отвечая на ваш вопрос, я рассказываю вам все, что знаю. Когда вам восемьдесят пять, уже нет никакого смысла что-то утаивать.
– Алексей, на самом деле нам бы очень хотелось узнать, что все-таки случилось с Домиником Блейком, вне зависимости от того, был он шпионом или не был.
– А почему это так важно для вас теперь, через пятьдесят лет после его смерти?
– Потому что этого заслуживают те люди, которых он любил.
Алексей протяжно вздохнул.
– Когда человек работает на разведку, опасность состоит в том, что он может стать беспечным. Долгое время ведя двойную жизнь, стараясь избегать разоблачения, рискуя все больше и больше, человек начинает верить в то, что он стал неуязвимым. Именно это и случилось с Домиником Блейком. Очаровательный во многих отношениях персонаж, искатель острых ощущений, он считал, что ему все по силам.
– Например, в одиночку отправиться в джунгли.
– Наверное, сегодня это было бы возможно. Новые технологии, GPS… В шестьдесят первом это означало желание умереть.
– Розамунда говорила нам, что он уже совершал подобное путешествие за год до этого.
– И оно было вполне успешным. Друзья мои, жизнь Доминика Блейка, возможно, действительно была весьма неоднозначной, зато смерть его оказалась относительно простой и ясной.
– Он просто исчерпал свой запас везения, – угрюмо подытожила Эбби.
Взглянув на Эллиота, она поняла, что у него на этот счет другое мнение.
– А вы уверены, что КГБ или ГРУ не имеют к его смерти никакого отношения? – многозначительным тоном произнес он.
Алексей заколебался.
– Точно я не знаю, но очень в этом сомневаюсь. Когда Доминик сошелся с Розамундой Бейли, это вызвало недовольство у нашего руководства. Его полезность зависела от того, считает ли местный истеблишмент его своим, а связь с Розамундой этому не способствовала. Но как бы ни изображали нас в голливудских фильмах про шпионов, мы не избавляемся от наших товарищей без особой необходимости.
* * *
Алексей посоветовал им поужинать в кафе «Музыка», и после долгих поисков они наконец нашли его в хитросплетении переулков у реки. Очевидно, персонал был предупрежден об их приходе, потому что Эбби и Эллиота встретили радушно и сразу провели через весь зал на террасу в задней части кафе, откуда открывался красивый вид на темные, тускло поблескивающие воды Невы. Эбби была заворожена этой картиной. Огни витиевато украшенных зданий на другом берегу мерцали в темноте, как будто в глубине домов горели крошечные костры.
– Не могу поверить, что мы пошли в кафе по рекомендации сотрудника КГБ, – улыбнулась она после того, как официант поставил перед ней бокал русского вина.
– Но ведь приятно оказаться в стороне от накатанных туристических маршрутов, независимо от того, как мы сюда попали, – сказал Эллиот, выдерживая ее взгляд.
Эбби отвела глаза в сторону; эта романтическая обстановка волновала ее. Она подумала, что Алексей мог специально выбрать это место для них. Ей не хотелось сейчас размышлять над тем, посчитал ли он, что их отношения с Эллиотом выходят за рамки чисто деловых.
– А что такое ГРУ? – Она не сомневалась, что Эллиот это знает.
– КГБ выполнял задания советского правительства. ГРУ, Главное разведывательное управление, было военной разведкой. По сути, эти организации были конкурентами. Функции КГБ теперь исполняет СВР, Служба внешней разведки. А вот ГРУ по-прежнему существует.
– Вы что, вообще все знаете? – лукаво спросила она, оторвав взгляд от меню. Она неожиданно поймала себя на том, что уже флиртует с ним.
– Нет, – улыбнулся он и залпом допил свое вино. – Вот о вас я знаю мало.
Она положила меню на стол перед собой.
– Что бы вы хотели узнать, например?
– Что побудило вас стать архивариусом?
– Это само собой произошло, – пожав плечами, сказала она.
– Как это?
Ей было неловко вспоминать о своем прошлом; нет, ей нечего было скрывать, просто она никогда не думала, что это может быть кому-то интересно.
– Моя мама так пила, что ее едва не лишили родительских прав, а я чуть не попала в приют. Нам удалось этого избежать, но я сама себя воспитывала. Мама не работала. У нас не было ни денег, ни какой-либо поддержки. По выходным я подрабатывала в одном из отелей в Портри – владельцы ценили мою старательность и честность. Перед тем как осесть на острове Скай, они были заядлыми путешественниками. В отеле было полно книг и фотографий тех мест, где они побывали. В Венецию они ездили, чтобы посмотреть Дворец дожей, во Флоренцию – чтобы посетить галерею Уффици, в Канаду – ради искусства местных индейцев. Все это меня очень интересовало, и они посоветовали мне поступить на факультет истории искусств. Учась там, я стала подумывать о карьере, связанной с художественными галереями и музеями. В результате я попала на стажировку в Музей Виктории и Альберта. С того все и началось.
Произнеся это, Эбби вдруг задумалась, была ли она достаточно инициативной, определяя свою жизнь. Принимала ли она сама решения или пускала все на самотек, не была ли чересчур подвержена влиянию окружающих?
Эти размышления прервал официант, явившийся принять заказ. Эллиот доверху наполнил ее бокал вином. Верхний свет стал постепенно меркнуть, и официант зажег свечу, стоявшую на их столике. Терраса вдруг превратилась в волшебный уголок, и, подняв глаза, Эбби была застигнута врасплох: Эллиот был невероятно красив при этом мягком, призрачном освещении.
– Вы верите всему, что нам сказал Алексей? – спросила она и вдруг подумала, что кафе это может быть напичкано «жучками» для прослушки.
– А зачем, скажите, ему сочинять такую изощренную ложь?
Она не знала, что на это ответить.
