– Но ты, по крайней мере, сходишь к доктору Нейлор? – уже менее эмоционально спросил он.
– Пока не знаю, – ответила она, желая быть с ним максимально честной.
Он протянул руку через стол, чтобы прикоснуться к ее пальцам.
– Эбби, прошу тебя! Я готов на что угодно, лишь бы все исправить.
В этом жесте было столько любви и надежды, что она не смогла отозваться на него, руководствуясь ложными намерениями.
– Ник, я встретила другого человека, – наконец сказала она.
Она ожидала, что он придет в ярость, станет обвинять ее в лицемерии, по меньшей мере бросит что-нибудь язвительное вроде «быстро это у тебя получилось». Но вид у него был такой, будто ему разбили сердце.
– Это у вас серьезно?
Эбби и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос. Да, ей нравилась компания Эллиота, и да, у них был секс, а на следующее утро после этого они вместе завтракали на балконе, как любая пара, вырвавшаяся ненадолго в другой город развеяться. Ей не хотелось задумываться над тем, что будет в Англии.
После расставания в аэропорту Хитроу они больше не виделись. У Эллиота был очень напряженный рабочий график, а помимо этого у него была запланирована пятидневная поездка в Сан-Франциско, где он должен был взять интервью у вундеркиндов, которые совсем недавно учредили в Силиконовой долине новую компанию, только что заработавшую свой первый миллиард. Но он трижды звонил ей и присылал десятки эсэмэсок – в основном это была болтовня обо всем на свете. Он писал о мужчине в смешной шляпе, которого увидел в аэропорту; об отличном ресторане, обнаруженном им в районе Пасифик-Хайтс; о романе о русской революции, который он рекомендовал бы ей прочитать. Но также он назвал дату их совместного ужина – понедельник, когда он должен был вернуться в Лондон. Она не могла понять, что это значит, – все или ничего? В любом случае ей не следовало особо распространяться на сей счет, пока она не поймет, куда развиваются их отношения.
– Нет. Мы просто вместе пообедали. Свидание, – ответила она, надеясь, что не покраснеет.
– Но он тебе нравится?
– Мне нравится, что с ним я чувствую себя лучше, – честно призналась она и вдруг сообразила, что именно это самое ценное в их с Эллиотом Холлом отношениях. Главным было не его очевидная привлекательность и не обаяние первого ученика частной школы, а как раз то, что он заставлял ее чувствовать себя самым интересным человеком в том месте, где они находились, причем не важно, считал он так на самом деле или нет. – Мне уже очень давно не было так хорошо.
Ник аккуратно свернул вчетверо листок с информацией о продаваемом пансионе и сунул его в карман.
– Я примерно знаю, сколько стоит наш дом, – сказал он, переходя на более официальный тон, каким разговаривал со своими клиентами по домашнему телефону. – Я тут прикинул и не думаю, что нам следует его продавать, так что по этому поводу ты можешь не беспокоиться. А еще я перевел дополнительную сумму на наш совместный счет, поэтому тебе не стоит особенно переживать по поводу урезанных рабочих часов в ККИ.
– Ник, ты не обязан был…
Он допил воду из своего стакана и встал, намереваясь уйти.
– А ты пойдешь к доктору Нейлор? – спросила она; внезапно ей захотелось задержаться здесь.
Он кивнул, но не стал переспрашивать, пойдет ли и она туда. Он ушел, не сказав больше ни слова, и Эбби не сразу осознала, что плачет.
Глава 20
В своем сне Эбби бежала. Она находилась на дороге, которая казалась ей знакомой, но она все равно никак не могла толком сориентироваться. И почему она бежала? Она помнила, что была напугана, за ней что-то гналось или она куда-то опаздывала – может, на экзамен? Постепенно она осознала, что слышит лязганье металла. Вот оно что! Она бежала к автобусу, и теперь он стоял перед ней, весь такой ярко-красный. Но подождите! На автобусах не бывает бряцающих колоколов. Внезапно она поняла, что это было на самом деле: пожарная машина, которая ехала к ее дому. Ее дом горел вместе со всем его содержимым. «Ник!» – закричала она, подскакивая на кровати и лихорадочно сжимая в кулаках смятую простыню.
Пожара не было. Дом по-прежнему стоял на своем месте, и из-под штор в спальню просачивался утренний свет. Однако звон был реальным. У нее ушло несколько секунд на то, чтобы сообразить, что звонят в дверь.
Она энергично заморгала, чтобы окончательно прогнать сон, и скатилась с кровати, успев взглянуть на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Набросив халат, она спустилась на первый этаж, выхватила из почтового ящика воскресные газеты и только потом открыла дверь.
– Розамунда? – растерялась Эбби, узнав свою утреннюю гостью.
– Можно мне войти?
Эбби отметила, что голос ее прозвучал резко, в нем улавливалось нетерпение.
– С вами все в порядке? – участливо спросила она.
Было восемь сорок пять утра воскресенья. Эбби понятия не имела, каким образом эта пожилая женщина разыскала ее и что произошло настолько важное, что заставило ее прийти сюда.
Розамунда, не говоря больше ни слова, вошла в прихожую. Эбби сунула газеты под мышку и провела ее в гостиную.
Несколько секунд женщины молча стояли друг напротив друга.
– Как вы узнали, где я живу?
– Пятьдесят лет работы журналисткой могут научить и не такому, – твердо сказала Розамунда. Потом она кивком указала на газеты, которые продолжала держать Эбби. – Думаю, вы хотите вставить это в рамку и повесить на стену.
– Что, простите?
– Эту газету.
Эбби положила свежий номер «Санди Кроникл» на стол.
– С чего бы мне вдруг захотелось это сделать? – оторопело спросила она.
– А разве первая статья, подписанная собственным именем, – не значимое событие для журналиста-новичка?
– Подпись? Моя? Где? – Она растерянно потерла виски. – Простите, Розамунда, я вас что-то не понимаю.
Роз бросила на нее ледяной взгляд:
– Под передовой статьей в разделе новостей в сегодняшней «Кроникл».
– О чем она? – спросила Эбби.
Глядя на Розамунду, она начала нервничать. Перед ней стояла жесткая, закаленная в передрягах журналистка, стальная женщина, а не благожелательная старая и мудрая сова, какой ее представляла Эбби до этого.
– Насколько я понимаю, вы были не в курсе, что ваша статья будет опубликована сегодня.
– Стоп. Какая статья? – спросила Эбби, окончательно сбитая с толку.
– А вы взгляните.
Взяв газету, Эбби принялась листать ее, пока не дошла до раздела новостей. Здесь, занимая чуть ли не всю страницу, красовалась фотография Доминика и Розамунды, которую она нашла в журнале «Байстэндер», а рядом – уменьшенный оттиск «Последнего прощания». Заголовок сверху гласил: «Плейбой-шпион – загадочный путешественник продавал секреты КГБ». Там же, сверху, она широко открытыми от изумления глазами прочла еще одну строчку: «Репортаж Эллиота Холла и Эбигейл Гордон».
