На его лице отразилось испытанное им наслаждение; он упал на нее, обмяк и облегченно застонал.
Сердце ее бешено колотилось. Но когда он благодарно сжал ее руку, все мысли о его неожиданном исчезновении, обо всех их различиях и о ее неадекватной реакции вдруг растаяли без следа.
Глава 22
– Думаю, в «Кипарисах» тебе понравится, – сказал Доминик, указывая на уходящую влево, между двух каменных столбов ворот, длинную подъездную дорогу, обсаженную с обеих сторон кипарисами.
– Ты полагаешь, что мне здесь понравится больше, чем в Монте-Карло? – отозвалась Роз, вспоминая, как сиял под ярким солнцем Лазурный берег и тихонько постукивали о пирс пришвартованные яхты.
– Да, больше, чем в Монте-Карло, – усмехнулся Доминик, взглянув на нее.
– Даже больше, чем в том семейном пансионе под Лионом с самыми потрясающими круассанами в мире и внутренним двориком, где так неподражаемо пахло лавандой?
– Даже больше, чем там, – сказал Доминик и надавил на педаль газа.
Автомобиль набрал скорость, и ветер стал трепать ей волосы.
– Хочу здесь жить, – заявила Роз, которой казалось, что солнце и запахи Лазурного берега неминуемо должны сделать жизнь здесь сладкой и беззаботной.
– Мы даже еще не доехали.
– Я говорю не про «Кипарисы». – Она с чувством вздохнула. – Я имею в виду юг Франции.
– И это заявляет социалистка…
Она заерзала на сиденье и повернулась к нему лицом.
– Я не говорю, что хочу особняк. Я бы с радостью поселилась в одном из таких небольших коттеджей, которые мы видели на повороте к Антибу. Все, что нужно, – это кровать, стол, ваза для персиков и окно с видом на Средиземное море. И с политикой это не имеет ничего общего. Речь идет о наслаждении природой.
– Надеюсь, кровать ты имела в виду двуспальную, – улыбнулся Доминик и, отпустив рукоятку переключения передач, положил ладонь на ее обтянутое чулком колено.
– Ух ты! – воскликнула она, когда перед ними появились первые строения «Кипарисов».
– Мне не нужен особняк… – передразнил он Роз, убирая руку с ее ноги.
– Нет, ты только посмотри на это! – сказала она и открыла рот от восхищения. – И сколько семей тут проживает?
– Только Харборды. У них даже детей нет.
– А они, случайно, не хотели бы меня удочерить? – спросила она, восторженно разглядывая приземистое здание в древнеримском стиле, побеленные стены которого проглядывали сквозь заросли дикого жасмина.
Они остановились перед входом, вышли из автомобиля и постучали в дверь. Открыла им экономка. Доминик достал их вещи из багажника и оставил их в прихожей.
Затем их провели через весь дом к короткой каменной лестнице, которая вела к бассейну, по форме напоминавшему фасолину и тянувшемуся на всю ширину сада с декоративными растениями.
Перед бассейном стояла женщина в купальном костюме и шляпе с широкими полями, защищавшей ее от солнца; Роз заметила в руках у нее хрустальный кувшин.
– Выпьете? – обратилась она к ним. – Я как раз собиралась сделать мартини. Или дайкири
[51] – еще не решила.
– Что скажешь? – Дом вопросительно посмотрел на Розамунду.
– О, в такую погоду хотелось бы чего-нибудь фруктового, – со смехом сказала она.
Доминик познакомил их. Вблизи леди Виктория Харборд, его старинная знакомая, имя которой он частенько упоминал в разговоре, была такой же пленительной, какой он ее и описывал.
– Роз, дорогая, просто поразительно, что мы с вами познакомились только сейчас, – сказала она, отставляя в сторону серебряный шейкер для коктейлей.
– Ты совсем перестала приезжать в нашу чертову страну, – саркастическим тоном заметил Доминик, снимая кожаные водительские перчатки и засовывая их в карман своего холщового кремового пиджака.
Виктория пожала плечами, и легкая шифоновая туника соскользнула с одного загорелого плеча.
– Просто когда солнце начинает пригревать, я хочу находиться на пляже.
– Вас можно понять. Вид отсюда просто волшебный, – улыбнулась Роз, вглядываясь в переливающуюся синеву моря.
– Домми, не помню, говорила ли я тебе, что мы купили дом в Хэмптонсе? Туда чертовски далеко добираться, но Тони говорит, что это новый Ньюпорт. Рассветы на берегу океана просто невероятные, да и до Манхэттена рукой подать.
Затем она переключила свое внимание на Роз. Когда на вас смотрит Виктория Харборд, складывается впечатление, что для нее больше никого не существует.
– Итак, Роз, расскажите мне о Монако, – начала она, наливая им по дайкири.
– Думаю, тебе самой нужно съездить туда, – сказал Доминик, угощаясь миндалем из блюдца, стоящего на сервировочном столике на колесиках, уставленном напитками.
Виктория пожала плечами:
– Тони уехал на встречу с какими-то своими невыносимо скучными техасскими друзьями. Я осталась здесь, чтобы как следует позагорать. Честно говоря, мне представляется ужасным сидеть там полдня и смотреть, как по Монте-Карло на бешеной скорости с ревом гоняют эти консервные банки.
Она пригубила свой коктейль.
– Дорогая, ну так расскажите мне, видели ли вы Грейс Келли?
– Нет, как это ни печально, – покачала головой Роз.
– Она творит для этого княжества настоящие чудеса. Принцессе Маргарет нужно было выходить замуж за Кэри Гранта. Возможно, тогда это была бы прежняя Империя.
– В общем, нам понравилось, – сказал Дом, снимая пиджак и бросая его на шезлонг.
– Тебе нравится везде, где есть быстрые автомобили и алкоголь. А я хотела бы узнать, каким все это увидела Роз.
– Мне кажется, это было похоже на какой-то зверинец для миллионеров, – улыбнулась она.
– Здравое умозаключение. Они едут туда, чтобы уклоняться от налогов, и считают, что преуспели в жизни, только потому, что платят баснословные деньги за свои спагетти.
Роз рассмеялась:
– Так и есть, это не шутка. За две порции пасты мы заплатили больше гинеи.
Она взглянула на Дома и отметила, что он выглядит здесь расслабленным. Спокойным. Она знала, что он чаще всего нервничал, знакомя ее со своими друзьями, и очень хотел, чтобы они с Викторией понравились друг другу. В конце концов, хозяйка «Кипарисов» была одной из самых давних его приятельниц.
– Роз, дорогая, у вас есть купальный костюм?
– В моем чемодане их три.
– Три? – удивленно переспросил Доминик.
– У девушки всегда должен быть выбор, – ответила Роз. – Два бикини и один закрытый купальник.
