Роз улыбнулась. Ей ужасно хотелось рассказать своей новой приятельнице о той ночи в Париже. О том, что они почти не спали, целуясь, занимаясь любовью и снова и снова признаваясь друг другу в любви. Но в то же время она хотела сохранить все подробности в секрете, чтобы это осталось только между нею и Домиником.
– Нет, я видела Доминика с десятками разных женщин, даже с сотнями. И ни с кем он не был таким, как с вами. Ни с кем из них у него не было настолько близких отношений, – задумчиво продолжала Виктория. – Однако… Жизнь у него очень непростая. И вы должны быть уверены, что готовы принять это.
– Вы имеете в виду джунгли? Его путешествия?
– Да, в том числе и это, но… – Она запнулась и сделала паузу, словно подбирая нужные слова. – Видите ли, жизнь – это не волшебная сказка, равно как и любые отношения. Над ними нужно работать, устанавливать границы.
– Границы?
– Роз, вы умная женщина, и я не собираюсь вас убеждать в том, что Доминик не пользуется огромной популярностью у лиц противоположного пола. Какие бы чувства мужчина ни испытывал к вам, он остается мужчиной, и если какая-нибудь шлюха вдруг раздвинет ноги у него перед носом, как, по вашему мнению, он поступит?
Она подалась вперед.
– Вы видели лица мужчин, готовых наброситься на женщину? Это первобытный инстинкт, они себя не контролируют.
– Вы считаете, что я не могу ему доверять? – с вызовом спросила Роз.
– Я думала, что в этом плане могу доверять Тони. Вначале. Хотя я люблю его, чувствую себя в него влюбленной, он явно не отличается особой привлекательностью, – сказала она, тщательно подбирая слова. – В отличие от Доминика. И все же за первые три года нашей супружеской жизни у Тони было по меньшей мере три интрижки. Да, у него внешность не героя-любовника, но это с лихвой компенсируется его кошельком. Люди всегда будут интересоваться вами, если вам есть что им предложить, – секс, накал страстей, деньги.
– И как же вы поступили?
– Я призвала его к порядку. Объяснила ему, что он может потерять. И установила определенные правила. Я рассматриваю кандидатуры его секретарш, ограничиваю время его пребывания за границей…
– И вы думаете, что это работает? – спросила Роз, которая теперь представляла Тони задыхающимся псом на коротком поводке.
– Я делаю, что могу.
У них над головой кружила птица, и Виктория задрала голову, чтобы лучше слышать ее песню.
– Вы так и не ответили на мой вопрос, – напомнила ей Роз.
– Насчет того, можете ли вы, с моей точки зрения, доверять Доминику?
Роз кивнула.
– Доминик Блейк – поразительный человек. Он лезет на горы, куда никто не поднимался, наносит на карты ранее не исследованные реки, он отважный и энергичный, и кроме всего прочего он еще и здорово пишет. Одной из причин того, что он способен на все это, является его свободолюбивый дух. Он любознателен и ничем не стеснен.
– Девушке, влюбившейся в лихого пилота, не стоит удивляться, если через неделю после свадьбы он вдруг улетит навстречу восходящему солнцу. Вы это хотите сказать? – Роз чувствовала, что на глаза начинают наворачиваться слезы.
– Если предоставить его самому себе, он точно не изменится. Да и с чего бы ему меняться? Но он должен твердо усвоить, какое пирожное ему есть нельзя, – решительно заявила Виктория.
Роз признавала, что в сказанном ею есть резон. Конечно же, то, что Доминик пользуется популярностью у женщин, вызывало у нее тревогу. Каждый раз, когда он куда-то уходил, ее начинали терзать сомнения. Лондон, Париж, Монако были просто нашпигованы красивыми женщинами. Искушение подстерегало его на каждом углу, в каждом баре, ресторане, на каждом приеме, и Роз осознавала, что многие из этих искусительниц были гораздо привлекательнее ее.
– И что будет, если я подниму этот вопрос и заявлю ему, что он больше не может уноситься когда ему вздумается в самые отдаленные уголки планеты или на каждую вечеринку, куда его пригласят? А если он выберет прежний образ жизни? Что, если он предпочтет не меняться? Что, если он выберет не меня?
– По крайней мере вы будете это знать наверняка, – прямо сказала Виктория. – И сможете для себя решить, тот ли это расклад, который вы готовы принять.
Роз была рада, что за темными стеклами солнцезащитных очков ее слез не видно.
– Дорогая, не расстраивайтесь так. Вы сильная женщина, к которой нельзя относиться безответственно. Дайте ему это понять.
Виктория протянула Роз руку и помогла ей встать. Обратно они шли в молчании. Розамунде было над чем подумать, и она уже не замечала прекрасных видов – поросшего лесом склона холма, круто уходящего вниз, к скалам, и раскинувшегося до горизонта сверкающего серебром голубого залива.
Когда они вернулись в «Кипарисы», мужчины были уже там. Доминик продолжал без умолку говорить о «Феррари» и рвался поделиться своими восторгами с Роз. Равнодушная к технике, она все же попыталась включиться в разговор, с напускным энтузиазмом воспринимая его рассказы об истории этой машины и о том, как она выиграла гонку в Ле-Мане.
Они пошли переодеваться, и Роз была очарована их спальней. Здесь преобладали кремовые и голубые тона, напоминавшие ей цветы гортензии; обвитое глицинией французское окно выходило на небольшой балкончик.
Доминик пребывал в исключительно хорошем настроении и, казалось, расслабился еще больше, когда на террасе подали «беллини»
[52]. Виктория тоже переоделась к обеду и выглядела восхитительно в своем оранжево-розовом платье до колен, подчеркивающем ее изящную талию и оттеняющем загар. Роз исподтишка наблюдала за реакцией своего бойфренда, но так и не заметила, чтобы он бросал на Викторию сладострастные взгляды.
Обедали они на улице за круглым столом под большим цитрусовым деревом.
– Сегодня нас тут будет только четверо, Ви? – спросил Доминик, зачерпнув ложкой охлажденный мусс из авокадо.
– А ты что, не рад этому? Я-то думала, что ты подустал от светских бесед в Монако.
Роз рассмеялась, вспомнив бесчисленные приглашения выпить, поступавшие как до, так и после Гран-при.
– Помните, что я говорила вам, Роз? Свободные вечеринки – вот что сейчас в цене.
– Дом действительно большую часть времени занимался делами, искал заказчиков на рекламу в «Капитале», а я была рада хоть на людей посмотреть.
– Сейчас наступило время для самых близких друзей, – сказала Виктория, и Роз посмотрела на нее с благодарностью, вспомнив тот вечер, когда в последний раз она встречалась с друзьями Доминика в большой компании.
Виктория и Тони были рады поговорить о политике и на другие злободневные темы, но происходило все это вовсе не в такой конфронтационной манере, как это было в доме Джонатона Сомса. Викторию ужасно огорчило происшедшее в Алабаме – там в автобус, который вез гражданских активистов Движения борцов за свободу, бросили зажигательную бомбу, а Доминик предсказал, что это вызовет расовые волнения.
