– А у твоего друга, который приведет овец, тоже нет? – сочувственно поинтересовался Те Хайтара.
Крис пожал плечами.
– Я не знаю, – честно ответил он. – Мне известно лишь, что он человек небогатый. И если мы пообещаем вам столько денег за эти выгоны, то нам придется в первый же год постараться получить очень высокий доход.
Вождь кивнул со знанием дела:
– Да. Так и есть. – Он показал на реку. – Когда духи довольны, они посылают все больше и больше денег, подобно тому, как разливается река, когда в горах тает снег. Но потом и требуют больше. Ка-пин-та хочет, чтобы мы быстрее делали лекарства и хей-тики. Не всем в племени это нравится. Некоторые говорят, мол, это приводит к тому, что молодежь перестает уважать тапу. Девушки уже не поют каракиа, собирая растения, а юноши вырезают хей-тики из дерева, а не из нефрита, потому что это дешевле и проще.
Крис кивнул.
– Да, – с грустью произнес он. – Это правда. Если вы назначите высокую арендную плату за пастбище, мы не сможем уважать каждое тапу, связанное с лесами и ручьями этих земель. Овцы будут пастись повсюду. Это твоим тохунга тоже не понравится.
Те Хайтара вздохнул, а затем поднялся.
– Крис, я задаюсь вопросом, что будет с нами дальше, – серьезно сказал он. – Мы отпраздновали с вами повири, когда вы приехали, поэтому мы с вами одно племя. А теперь мы говорим о деньгах и о праве, о нарушении обычаев. Я знаю, пришло новое время. Но к чему это все приведет? – Внезапно он показался Крису растерянным и беспомощным.
Крис тоже встал и обратился к вождю:
– Мы можем покончить с этим здесь и сейчас. И мы не обязаны говорить о деньгах. Можно говорить о подарках, как и прежде. – В качестве компенсации за пользование землей, на которой стояла ферма, Кристофер каждый год доставлял из Порт-Купера в мараэ некоторое количество предметов обихода. Несмотря на то что у него был документ о праве собственности, составленный лично Джоном Николасом Бейтом, молодой человек понимал, что маори вряд ли вникли в суть сделки с отцом Джейн, и не хотел с ними ссориться. – А еще о дружбе. Я привезу вам одеяла, ножи, кастрюли и все, что вам нужно, а за это мои овцы будут пастись на вашей земле. Конечно же, не на священной земле, я прекрасно понимаю, что тапу необходимо чтить.
Вождь поджал губы.
– Но нам уже не нужны ни одеяла, ни ножи, ни кастрюли, – с гордостью заявил он. – Мы сами можем все купить. Однако мы с радостью примем в дар овцу. Джейн говорит, что от нее будет много пользы. Что она дает молоко, как коровы, а на ее теле растет нечто вроде… вроде льна, – неуверенно закончил он.
Крис рассмеялся:
– Шерсть, арики. Это называется шерсть. И это правда, овец можно стричь, шерсть прясть и ткать, а затем шить одеяла и одежду, в которой будет тепло. Договорились, арики! В качестве арендной платы за землю вы будете получать по одной овце каждый год. Я даже не против отдавать ту, что в тягости, тогда у вас скоро появится собственное стадо. Мы покажем вам, как стричь этих животных, – думаю, как только сами научимся. Я не тохунга, и Карл, наверное, тоже. А что касается пряжи и ткани, – его губы растянулись в сардонической ухмылке, – это женская работа. Спросите Джейн.
Услышав об этом соглашении, Джейн обиделась – как на мужа, так и на арики. Ее опять не стали слушать, и это ее раздражало, хотя среди маори она давно уже считалась женщиной с большой мана. Те Хайтара наверняка отверг ее предложение не без причины, но он был слишком мягкосердечен. Как, вероятно, и другие старейшины его племени, для которых деньги всегда значили немного. Они по-прежнему игнорировали ее советы, например, когда она говорила, что не стоит сразу тратить полученную прибыль, лучше вложить ее в какое-нибудь дело или расширить мануфактуру. Джейн тоже думала о том, чтобы обзавестись стадом овец, – в принципе, она понимала, что у этой новой отрасли экономики большое будущее.
Ей казалось, что и Те Хайтара это прекрасно понимает, однако его племя прежде никогда не занималось животноводством. И вообще, его люди склонялись к тому, чтобы спокойно почивать на лаврах. В последнее время они все чаще высказывались о том, что пора прекратить предпринимательскую деятельность, поскольку все уже имели теплую одежду, одеяла и домашнюю утварь. Если эта партия одержит верх, жизнь Джейн снова станет скучной. Однако Те Хайтара был настоящим подарком небес. Он делал все, чего хотела Джейн, возможно, даже его сделку с Кристофером следовало рассматривать именно с этой точки зрения. Когда прибудут овцы, его племя может передумать. Кто знает, а вдруг овцеводство понравится им больше, чем работа на мануфактуре в условиях постоянной спешки, когда Карпентер то и дело подгонял их, ожидая новой порции медикаментов. С овцами торопиться некуда, и у маори будет достаточно времени для того, чтобы петь свои каракиа, пока они будут их пасти, и уважать тапу, как того хочет тохунга. А Джейн будет заботиться только о сбыте, хотя пока что она не представляла себе, как это устроить. И Крис, конечно же, тоже. Посмотрим, насколько разбирается в этом деле тот немец, его новый компаньон.
В какой-то степени Джейн действительно предвкушала встречу с Карлом Йеншем, с которым она едва успела познакомиться на своей свадьбе. Но его имя почему-то казалось ей знакомым. Наверное, она переписывалась с ним, когда составляла список пассажиров «Санкт-Паули». В любом случае он, скорее всего, человек предприимчивый – от набожного деревенщины из Мекленбурга до уважаемого землемера в Новой Зеландии путь неблизкий. Лишь немногим колонистам удавалось выучить английский язык в достаточной степени для того, чтобы работать где-либо, кроме как на строительстве дорог. По всей видимости, Карл Йенш неплохо владел языком.
Джейн не знала, желает ли она, чтобы ферма с приходом Карла наконец начала процветать, или же ей хочется порадоваться очередной неудаче Криса. Как и прежде, она наслаждалась игрой в кошки-мышки с мужем. Она держала Кристофера в священном страхе перед своим острым язычком и капризами. Если теперь у него появится заступник в лице компаньона, это испортит ей все развлечение. Вполне возможно, что Карлом Йеншем так помыкать не удастся.
И вот теперь он приезжает – и, судя по всему, не один. Взволнованный мальчишка маори, которого прислал с известием вождь, что-то говорил о двух женщинах, светловолосой и темноволосой, и об очень маленьких детях. Джейн с удивлением воззрилась на Криса, который, услышав это, буквально обезумел от радости.
– Должно быть, это его Ида! Ида, ты понимаешь, Джейн, девушка, в которую он влюблен, сколько себя помнит, – она потом вышла замуж за другого. Если это она… Неужели Карл действительно сумел увести Иду у Оттфрида? Просто невероятно! Быть того не может!
– Надеюсь, что нет, – почти не разжимая губ, произнесла Джейн. – Если он явится сюда с чужой женой, меня это не обрадует. Конечно, в легендах маори это выглядит романтично, но в действительности обычно вскоре приходит разъяренный супруг с заряженным мушкетом.
