Это утверждение – не более чем выдумка Горбачева, повторенная Грачевым. Выдумкой является и утверждение Михаила Сергеевича о том, что он с Эдуардом Амвросиевичем якобы познакомился на XII съезде комсомола, т. е. в 1954 году. Известно, что в то время Горбачев был всего лишь секретарем комсомольской организации юридического факультета МГУ, то есть по комсомольским понятиям, «мелкая сошка», а Шеварднадзе уже занимал пост первого секретаря горкома комсомола г. Кутаиси, второго по значимости города в Грузии.
Тесная дружба между ними вряд ли могла завязаться и в первый период партийной работы Горбачева. Он на партийную работу пришел в 1962 году, получив назначение на должность рядового парторга территориально-производственного колхозно-совхозного управления. Шеварднадзе в это время уже год работал первым секретарем Мцхетского райкома Компартии Грузии. В партийном статусе это была существенная разница.
Добавлю, что комсомольские и партийные функционеры союзных республик считали свой статус значительно выше статуса российских областных и краевых функционеров. Поэтому поверить в «доверительную дружбу» Михаила и Эдуарда с комсомольских времен, учитывая разницу в их должностном статусе, просто невозможно.
В этой связи заслуживает внимания версия, которую излагают в книге «Кремлевские заговоры» известные «кремлеведы» Владимир Соловьев и Елена Клепикова. Они утверждают, что Горбачев и Шеварднадзе сблизились в 70-е годы в ходе конфликта из-за грузинских цеховиков-теневиков, спасавшихся в Ставрополе от гонений Шеварднадзе.
Для Горбачева, как первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС, грузинские цеховики были важным материальным ресурсом, обеспечивающим достойные и дорогие приемы высоких столичных гостей. Определенные виды на них имел и первый секретарь ЦК КП Грузии Шеварднадзе. Но в Ставрополе его интересы столкнулись с горбачевскими.
Известно, что бывший министр внутренних дел Грузии Э. Шеварднадзе в 1972 году по протекции всемогущего шефа КГБ Ю. Андропова занял пост первого секретаря ЦК Компартии Грузии. Кумовство, взяточничество, подкуп, «покупка» высоких должностей (включая министерские), теневая промышленность тогда в республике приняли фантастический размах. Известно, что грузинские воры в законе составляли треть всех советских воров в законе. Новый первый секретарь должен был покончить с этим.
В первые же дни Шеварднадзе объявил, что «прочистит капиталистический свинарник», образовавшийся в Грузии, и сроет Кавказские горы, если они будут мешать расцвету грузино-русской дружбы. Не менее жестко он взялся за цеховиков из теневой экономики. Хотя на самом деле, как затем выяснилось, вместо одних теневиков пришли другие, «свои» для батоно Шеварднадзе.
Естественно, многим прежним владельцам грузинских подпольных частных ювелирных мастерских, ресторанов и шашлычных, а также цехов по производству фруктовых соков пришлось в срочном порядке перебазироваться в соседний Ставропольский край. Там они успешно продолжали делать свой «бизнес», помогая первому секретарю крайкома партии «достойно» принимать московских гостей.
«Рука» Шеварнадзе со временем попыталась дотянуться и до них. Но на защиту грузинских «цеховиков» встал Михаил Сергеевич. По утверждению В. Соловьева и Е. Клепиковой, телефонный звонок Шеварднадзе Горбачеву проблему не решил. Последний стоял на своем. Горбачева поддержал Андропов, который предложил Шеварднадзе «дружить» с «первым» Ставрополья. Тот согласился и не прогадал.
Видимо, ситуация с «теневиками» позволила Михаилу и Эдуарду создать атмосферу сверхдоверительности в отношениях, хотя каждый из них стоил другого. Шеварднадзе за хитрость получил кличку «Белый лис», а о двуличности и жадности Горбачева ходили легенды. Горбачев видел в Шеварднадзе человека, которому можно доверить выполнение любых его решений. Известно, что Шеварднадзе, став в постсоветский период президентом Грузии, превратил ее в личную вотчину, в которой его семья «правила бал», не гнушаясь физическим устранением неугодных личностей. Горбачев аналогичным образом вел себя в годы перестройки. Одним словом, «такой нашел такого».
О том, какой урон нанес кадровый тандем Горбачев – Шеварднадзе Советскому Союзу и, соответственно, России, лучше всего свидетельствует цитата из воспоминаний бывшего президента СШС Дж. Буша-старшего: «Мы сами не понимали такой политики советского руководства. Мы готовы были дать гарантии, что страны Восточной Европы никогда не вступят в НАТО, и простить многие миллиарды долларов долгов, однако Шеварднадзе даже не торговался и со всем согласился без предварительных условий. То же по границе с Аляской (речь идет о разграничении морских пространств в Беринговым и Чукотском морях), где мы ни на что не рассчитывали. Это был дар Божий».
В этой связи представляет интерес мнение бывшего госсекретаря США Генри Киссинджера о поспешном выводе советских войск из Восточной Европы. Его в книге «От первого лица…» привел президент России Владимир Владимирович Путин. Ему в бытность работы в Ленсовете однажды пришлось встречать Киссинджера в аэропорту Санкт-Петербурга. У них завязался разговор, в ходе которого старый американский политик заявил:
«Вы знаете, меня сейчас очень критикуют за мою позицию в то время в отношении СССР. Я считал, что Советский Союз не должен так быстро уходить из Восточной Европы. Мы очень быстро меняем баланс в мире, и это может привести к нежелательным последствиям. И мне сейчас это ставят в вину. Говорят: вот ушел же Советский Союз, и все нормально, а вы считали, что это невозможно. А я действительно считал, что это невозможно».
Потом Киссинджер подумал и добавил: «Честно говоря, я до сих пор не понимаю, зачем Горбачев это сделал». Путин совершенно не ожидал услышать от американца такое, но поддержал его оценку и добавил от себя:«Мы избежали бы очень многих проблем, если бы не было такого скоропалительного бегства» (Геворкян Н., Тимакова Н., Колесников А. От первого лица… М.: Вагриус, 2000). Но, как известно, история не имеет сослагательного наклонения.
Особо следует сказать о кадровом тандеме Горбачев – Яковлев. Его создал не Горбачев, а Яковлев, в период пребывания Михаила Сергеевича с официальным визитом в Канаде в 1983 году. В предыдущей части я рассказал, что важнейшие идеи гибельной перестройки Михаилу Сергеевичу внушил Александр Николаевич Яковлев. Неслучайно его за глаза называли архитектором перестройки. Именно Яковлев сумел убедить Горбачева, что социализм бесперспективен. Он также подкинул Горбачеву идею о приоритете так называемых общечеловеческих ценностей.
Именно Яковлев сумел обеспечить «нужную» антисоциалистическую тональность гласности перестройки. 5 июля 1985 года он был назначен заведующим Отделом пропаганды ЦК КПСС, а в марте 1986 года Яковлев стал секретарем ЦК КПСС, курирующим идеологические вопросы.
В том же году по инициативе Александра Николаевича были заменены большинство руководителей центральных журналов и газет. Вместо них были назначены сторонники «десталинизации» страны. Так на базе советских периодических изданий были сформированы «перестроечные» издания, пропагандирующие идеи Яковлева – Горбачева – газеты: «Московские новости», «Советская культура», «Известия»; журналы: «Огонек», «Знамя», «Новый мир» и др.
