Организаторами послевоенного, так называемого партизанского «Саюдиса», в основном были «расстрельщики евреев» (по литовски «žydšaudžiai»), то есть те, кто участвовал в массовом уничтожении евреев в Литве в годы нацистской оккупации. Для большинства из них не было пути ни на Запад, к американцам, ни на Восток, к советским. В силу этого они пошли на сотрудничество с нацистами. Все «расстрельщики» прошли спецподготовку в нацистских диверсионных школах и в 1944 году были заброшены на территорию Литвы, освобожденную от нацистских оккупантов, с целью организовать так называемое антисоветское «партизанское» сопротивление.
«Расстрельщики» стали организационным ядром «партизанского сопротивления» в Литве, продолжавшегося почти 10 лет. Но так называемые литовские «партизаны» предпочитали не воевать с советскими оккупантами. Не известно ни одной попытки захватить хотя бы эшелон с литовцами, депортируемыми в Сибирь. Избегая столкновений с советскими войсками, «партизаны» терроризировали литовское население, которое приняло советскую власть. На руках послевоенных литовских «партизан» кровь 25 108 человек, среди них 993 ребенка в возрасте до 10 лет и 52 – до 2 лет. В основном это были литовцы по национальности.
Соответственно, в послевоенный период название «Саюдис» в республике было под запретом. О его преступной истории даже я не был в курсе. Но многие из литовцев, в том числе старые коммунисты и чекисты, хорошо помнили это название. Однако возрождение этого названия в 1988 году ни у кого из них не вызвало вопросов. Более того, как говорилось, именно КГБ Лит. ССР был основным организатором движения «Саюдис» за перестройку.
Провозгласив поддержку горбачевской перестройки и получив идеологическую поддержку от секретаря и члена Политбюро ЦК КПСС А.Н. Яковлева, саюдисты сделали компартию основным инструментом в решении вопросов выхода Литвы из СССР. Уже с октября 1988 года на 90 % коммунистический Верховный Совет Лит. ССР стал послушно принимать декларации и законы, формировавшие правовое поле для выхода Литвы из СССР.
Политбюро ЦК КПСС и Горбачев бесстрастно наблюдали за процессами укрепления позиций сепаратистов в Литве, не реагируя на тревожные сигналы, поступавшие из Литвы. Такая же ситуация сложилась в Грузии и Азербайджане, что свидетельствует об осознанной тактике Горбачева и его окружения. Победив в феврале – марте 1990 года на выборах в Верховный Совет Лит. ССР, саюдисты на первом же заседании ВС провозгласили восстановление независимого Литовского государства.
Известно, что победа саюдистов на выборах в ВС Лит. ССР была сомнительной. Избранные в феврале и первых числах марта 1990 года 89 представителей «Саюдиса» набрали всего 28,3 % голосов избирателей. Всего же к 11 марта 1990 года было избрано 116 депутатов (из необходимых 141). За них отдали голоса 36,7 процента голосов всех избирателей республики. Вот эти 116 депутатов, при нескольких воздержавшихся, поздно вечером 11 марта 1990 года провозгласили выход Литвы из СССР.
11 марта 1990 года, выступая на утреннем заседании Пленума ЦК КПСС, я предупредил членов Политбюро и ЦК КПСС о том, что вечером в Литве состоится голосование по выходу республики из СССР. Времени у Горбачева для принятия мер по недопущению голосования в Вильнюсе было достаточно. И формальный предлог был. Ведь не мог Верховный Совет Литвы, избранный 36 % всех избирателей, принимать важнейшее в жизни республики решение о выходе из Союза. Президиум и зал Пленума ЦК КПСС мою информацию приняли спокойно.
Кстати, депутаты ВС – саюдисты не были уверены в том, что им дадут проголосовать за выход из СССР. Известно, что для Витаутаса Ландсбергиса, лидера «Саюдиса» и информатора КГБ с двадцатилетним стажем, 11 марта на одной из площадок в Вильнюсе был подготовлен самолет для перелета в Польшу, где планировалось создание правительства Литвы в изгнании.
Но предательская позиция Председателя ВС СССР и генсека ЦК КПСС М. Горбачева позволили горстке саюдистов беспрепятственно провозгласить выход Литвы из состава СССР. Замечу, что литовские коммунисты, оставшиеся в КПСС, протестовали против ультимативного выхода Литвы из Союза, тем не менее они признавали право республики на этот выход, но по законам СССР.
В. Ландсбергис, став главой Верховного Совета Литвы и зная о соглашении Горбачева с Бушем-старшим на Мальте, занял в отношениях с Кремлем твердокаменную позицию: «Переговоры только при условии признания независимости Литвы». Помимо противостояния с Центром новые литовские власти сделали ставку на разжигание межнациональной розни в республике, так как это способствовало сплочению литовской нации.
Ведь не все в Литве жаждали выхода из СССР. Правду об этом в 2013 году сообщил один из бывших сподвижников Ландсбергиса, полковник литовской армии в отставке Йонас Гячас (Jonas Gečas), в январе 1991 возглавлявший оборону здания ВС Литвы от «советской агрессии».
13 января 2013 года Гячас в статье под названием «Организатор обороны Сейма: в то время нация ни черта не была единой», появившейся на сайте DELFI.lt, заявил: «Хорошо, если полмиллиона взялось в Литве за руки (т. е. твердо поддерживали независимость. – В.Ш.), но около полутора миллионов элементарно выжидали, что будет. И еще полтора миллиона, если не были категорически против, то весьма против». Так Гячас характеризовал общественно-политическую ситуацию не марта 1990 года, а уже января 1991 года, когда саюдисты 8 месяцев были у власти. Вот так!
Поэтому нагнетание межнациональной розни в республике стало главным средством сплочения литовцев вокруг «Саюдиса» и Ландсбергиса. К январю 1991 года межнациональная ситуация в многонациональном Вильнюсе стала критической. Только тогда Горбачев принял решение взять под контроль Дом печати и республиканское радио и телевидение, как объекты, разжигающие межнациональную рознь.
Планы Москвы так же, как это было в Грузии и Азербайджане, моментально стали известными литовским сепаратистам. Причем Горбачев, вновь довел ситуацию в Литве до критической. Лишь в ночь с 12 на 13 января 1991 года, когда стратегические объекты в Вильнюсе были окружены многотысячными толпами митингующих, из Москвы последовал приказ на проведение силовой акции по восстановлению действия Конституции СССР на территории Лит. ССР. Хотя неделю назад для взятия этих объектов под контроль хватило бы несколько нарядов военнослужащих из дивизии МВД СССР, дислоцированной в Вильнюсе.
И что характерно. Еще раз напомню, что в Тбилиси с 1,5-суточным опозданием, уже после событий, прилетели представители президента СССР Шеварднадзе и Разумовский. В Вильнюс комиссия ВС СССР, возглавляемая заместителем председателя ВС СССР Николаем Ивановичем Дементеем, также «летела» 20 часов, хотя лету было 1 час 20 мин. Странное повторение, наводящее на грустные размышления.
Причину странной задержки делегации мне рассказал уже не раз упомянутый В. Севрук. Он сообщил, что Н. Дементея перед вылетом в Вильнюс Горбачев неожиданно задержал в своем кабинете. Уже в московском аэропорту Дементей вдруг убедил членов делегации Олейника и Тер-Петросяна в том, что надо сделать посадку в Минске. Якобы ему было необходимо передать какие-то документы в канцелярию ВС Белоруссии. Ну а утром, по его словам, делегация через 15 минут будет в Вильнюсе.
