Таланты Мейерсон особенно раскрылись во время последующего пребывания на посту министра иностранных дел (1956–1966). По настоянию Бен-Гуриона Голда приняла ивритское имя – Меир («Озаряющая»), вместо Мейерсон. В том же году Израиль начал Синайскую кампанию. В результате Синайской кампании Израиль захватил у Египта Шарм-эль-Шейх и Газу.
На IX сессии Генеральной Ассамблеи действия Израиля были осуждены, и согласно резолюции захваченные территории подлежали освобождению. Голда Меир пыталась найти выход из тупика, в который зашли арабо-израильские отношения, но ее призыв не был услышан. Послы арабской страны, едва завидев дипломата Израиля, демонстративно покидали помещение.
Меир считала, что ее главный вклад как министра иностранных дел проявился в налаживании дружеских отношений с развивающимися странами Латинской Америки и в особенности – Африки.
В 1957 году Голда Меир совершила первую поездку по Французской Западной Африке.
Меир создала эффективную систему помощи африканским странам, в первую очередь в деле образования и земледелия.
В 1962 году Меир побывала на Дальнем Востоке. Более недели она провела в Японии, где ее приняли император, премьер-министр и министр иностранных дел.
С 1966 по 1968 год Голда Меир занимала пост генерального секретаря социал-демократической сионистской партии МАПАИ (Партия рабочих Израиля). Затем в течение пяти лет она возглавляла правительство Государства Израиль (1969–1974).
Голда Меир была одной из немногих в мире женщин, ставших главой правительства.
Голда Меир не шла на компромиссы, способные нанести урон чести государства. Пожалуй, именно этим можно объяснить ее недостаточную гибкость, неверие в мирное решение египетско-израильского конфликта, за которое выступал Анвар Садат в первые годы своего правления после смерти Гамаля Абдель Насера.
Последние годы Голды Меир, когда она достигла вершины своей карьеры и стала главой правительства, были, возможно, самыми тяжелыми для Израиля. Настоящей трагедией явилась Война Судного дня. Как известно, война началась с провала израильской военной разведки, не сумевшей распознать признаков готовившегося египетско-сирийского наступления.
К концу войны Армия Обороны Израиля находилась на расстоянии 35 километров от Дамаска и 101 километра от Каира. То, что эта кровопролитная война была остановлена, – заслуга Голды Меир.
Текст договора между Израилем и Египтом был подписан 11 ноября 1973 года на 101 километре дороги Каир – Суэц израильским генералом Ахзароном Иаривом и египетским генералом Абдель Гамази.
Когда министр обороны Моше Даян подал ей заявление об отставке, Голда отказалась его принять, заявив, что ответственность за все лежит на ней, главе правительства. Голда сама ушла в отставку. Но с политикой все-таки не расставалась. С 1972 года она была вице-президентом, а с 1976 года – почетным президентом IV Интернационала.
Голда Меир умерла в Тель-Авиве в 1978 году.
Андрей Андреевич Громыко
(1909–1989)
Государственный деятель и дипломат СССР. Министр иностранных дел СССР (1957–1985). Посол СССР в США (1943–1946). Постоянный представитель СССР при ООН и одновременно заместитель министра иностранных дел СССР (1946–1948). Возглавлял делегацию СССР на конференции в Думбартон-Оксе по созданию ООН (1944). Подписал Устав ООН.
Андрей Андреевич Громыко родился 18 июля 1909 года в белорусской деревне Старые Громыки.
После окончания семилетней школы Андрей Громыко, по настоянию родителей, продолжил учебу. Сначала в Гомеле (профтехшкола и техникум), затем в Минске (институт и аспирантура).
В 1934 году группу аспирантов, среди которых был и Громыко, перевели в Москву, в научно-исследовательский институт аналогичного профиля.
Защитив в 1936 году кандидатскую диссертацию по проблемам экономики в сельском хозяйстве, Громыко был принят в Институт экономики АН СССР старшим научным сотрудником, а затем стал ученым секретарем. Он мечтал о карьере экономиста, но судьба распорядилась иначе.
В начале 1939 года Громыко пригласили в комиссию ЦК партии, подбиравшую из числа коммунистов новых работников, которые могли бы быть направлены на дипломатическую работу.
Карьера Громыко развивалась стремительно. В мае 1939 года он впервые переступил порог МИДа, в то время НКИД, и сразу же получил ответственный пост заведующего Отделом Американских стран. Вскоре последовала и первая загранкомандировка – с октября 1939 года он был советником посольства СССР в США.
В августе 1943 года 34-летний Громыко стал послом СССР в Вашингтоне. Он оказался в самой гуще международных событий. Участие в подготовке и проведении конференций в Ялте, Потсдаме, Думбартон-Оксе и Сан-Франциско сделало его сопричастным к формированию послевоенного мироустройства.
В 1946 году, несмотря на нападки западной прессы на советского дипломата, многие уже тогда отдавали ему должное. Громыко держался довольно независимо, позволял себе высказывать мнения, не всегда совпадающие с точкой зрения руководства МИДа.
Громыко стоял у истоков ООН. Под Уставом этой организации стоит его подпись. В 1946 году он стал первым советским представителем в ООН и одновременно заместителем, а затем первым заместителем министра иностранных дел. Громыко был участником, а впоследствии главой делегации нашей страны на 22 сессиях Генассамблеи ООН.
Известна особая роль Андрея Андреевича в переломный для Ближнего Востока 1947 год, когда Организация Объединенных Наций должна была принять решение о судьбе Палестины.
В начале своей деятельности, в разгар холодной войны, ООН являлась ареной столкновений между Востоком и Западом. Не раз в те годы Громыко приходилось использовать право вето в Совете Безопасности, отстаивая внешнеполитические интересы СССР. И все же ООН сыграла решающую роль в предотвращении глобального конфликта.
В феврале 1957 года Громыко стал министром иностранных дел СССР. В это время мир оказался на грани военного конфликта. От министра иностранных дел Советского Союза требовалось немало умения, сил и энергии, чтобы не допустить развития событий по наихудшему сценарию.
Громыко был сторонником мирных отношений с США, другими странами Запада. Он ненавидел войну. В области разоружения, как писал в своих воспоминаниях Громыко, СССР выдвинул более ста инициатив. На Западе его называли «Человек Нет». Громыко относился к этой характеристике добродушно. Как-то он сказал: «Мои “нет” они слышали гораздо реже, чем я их “ноу”, ведь мы выдвигали гораздо больше предложений».
Серьезным испытанием не только для советско-американских отношений, но и для судеб мира стал Карибский кризис 1962 года. Потребовалось немалое дипломатическое искусство, чтобы в сжатые сроки достигнуть компромисса. Это позволило отойти от чрезвычайно опасной черты, у которой человечество находилось в тот момент.
