Еще и сейчас иной раз встречаются люди, которые ставят вопрос: «А может быть, не надо было рассказывать о Сталине?» Это вовсе не соучастники Сталина в злодеяниях, а простые люди: они привыкли к тому, что молились на Сталина, и сейчас им трудно. Обычно такие вопросы задают старые люди. Они сжились с былым, им трудно отрешиться от прежних понятий и аргументации сталинских времен. Это тоже один из недостатков воспитания членов партии. Все методы воспитания в партии Сталин приспосабливал к себе, к своей деятельности: подчинение без рассуждений, абсолютное доверие. Идти на смерть без сомнений, конечно, во время войны хорошо, но это потом всегда поворачивается обратной стороной, потому что человек, верящий тебе без рассуждений, когда узнает, что его доверие обмануто, становится твоим же врагом. Это очень опасно. Я всегда стоял, а сейчас тем более стою за правдивость, абсолютную правдивость перед партией, комсомолом и всем народом. Только в этом заключается неисчерпаемый источник силы партии, только так можно завоевать доверие народа.
После долгой истерии охоты на «врагов народа» не сразу смогли психологически сбросить груз прежнего до 1956 года, долго еще верили в версии, которые создавал Сталин, верили, что в собственной стране мы окружены «врагами народа» и надо с ними бороться, защищать революцию. Мы по-прежнему находились на позиции обострения классовой борьбы, как это было теоретически обосновано и практически осуществлено Сталиным. А когда наконец-то пришли к решению создать проверочную комиссию и она дала свои материалы, эти материалы сделали секретными. Потом, на XX съезде партии, по ее материалам был сделан мною доклад. Копию доклада разослали по партийным организациям и приняли меры, чтобы разосланные документы не могли где-то на местах остаться, их требовалось вернуть в ЦК КПСС.
Мы дали их также для ознакомления братским компартиям. В том числе получила их ПОРП. В Польше как раз тогда умер ее руководитель Берут. После его смерти там вспыхнули волнения, и названный документ попал в руки тех поляков, которые стояли на позиции недружелюбия к Советскому Союзу. Они использовали этот документ в своих целях и размножили его. Мне говорили даже, что поляки его продавали задешево. Доклад Хрущева, сделанный на закрытом заседании XX съезда КПСС, ценился недорого. Его просто, образно говоря, покупали на базаре все, кто хотел, включая разведчиков со всего мира. Таким образом, польские товарищи «помогли» нам: этот документ был обнародован. Но официально мы его существование не подтверждали. Помню, как меня спросили тогда журналисты, что, мол, вы можете сказать по этому поводу? Я ответил им, что такого документа не знаю и пусть на этот вопрос отвечает разведка США, господин Аллен Даллес.
Сейчас я часто слушаю радио. Радио – это мой спутник во время прогулок. От него я получаю и информацию, и удовольствие. Я люблю народную музыку, народные песни. Кое-что нравится мне и из современной музыки. Но, каюсь, видимо, человек в моем возрасте больше склоняется к тому, на чем он был воспитан в молодости. Особенно в хорошее настроение прихожу от пения Людмилы Зыкиной, это моя любимая певица. Слушаю и другие передачи. Передач очень много, большинство хороших, но встречается и дребедень, которая лишь засоряет эфир.
Однажды я услышал чтение одной из последних глав романа Шолохова «Они сражались за Родину». Михаил Александрович верен своим творческим приемам: историю периода злоупотреблений Сталина, его расправ над верными и честными кадрами, воспитанными Лениным, он передает в форме беседы двух рыбаков. Сидят они и разговаривают. Один задает другому вопрос: «Как понимать товарища Сталина? Говорят, что он проглядел. А сколько людей было наказано, сколько казнено! Как мог Сталин допустить это?» «Да, трудно понять», – отвечает другой. Тогда первый опять спрашивает: «А не Берия ли тут главный виновник? Ведь он все Сталину докладывал?» И ответ: «Да, все дело в Берии».
Михаил Александрович – умный человек и хороший писатель. Но тот факт, что он навязывает подобное понимание трагедии партии и народа, когда столько людей погибло от руки Сталина, конечно, не является украшением этого автора. Тут ведь элементарная вещь: не Берия создал Сталина, а Сталин создал Берию, Сталин выдумал Берию, как раньше создал Ежова, а еще раньше Ягоду. Все они последовательно сходили со сцены. Одни «герои», созданные Сталиным, заменялись другими, и это тоже было логичным для Сталина. Сталин чужими руками уничтожал честных людей и знал, что они чисты перед народом и перед партией. Эти люди гибли в результате только того, что он их боялся и не доверял им. Поэтому надо было постепенно убирать одних душителей и заменять другими. Так сложилось три эшелона карателей: сперва Ягода, затем Ежов, потом Берия.
На Берии это оборвалось. Точнее говоря, не на самом Берии, а в результате смерти Сталина. Берия же предстал перед судом народа как преступник. Но мы тогда еще находились в плену у мертвого Сталина и, даже когда многое узнали после суда над Берией, давали партии и народу неправильные объяснения, все свернув на Берию. Нам он казался удобной для того фигурой. Мы делали все, чтобы выгородить Сталина, хотя выгораживали преступника, убийцу, ибо еще не освободились от преклонения перед Сталиным.
Впервые я по-настоящему почувствовал ложность нашей позиции, когда приехал в Югославию и беседовал там с Тито и другими товарищами. Когда мы затронули этот вопрос и сослались на Берию, они стали улыбаться и подавать иронические реплики. Это нас раздражало, и мы, защищая Сталина, вступили в большой спор, дошедший даже до скандала. Потом я публично выступил в защиту Сталина и против югославов. Сейчас всем ясно, что это было неправильно, тут у меня была позиция человека, который не осознал необходимости разоблачить до конца преступления Сталина, чтобы подобные методы действий никогда не могли вернуться в нашу партию. Тот, кто действительно хочет установления в нашей партии ленинских порядков, а не сталинских, должен приложить все силы к разоблачению Сталина и осуждению сталинских методов. Необходимы реабилитация тех честных людей, из которых многие еще не реабилитированы, и разоблачение творившихся ранее беззаконий, с тем чтобы даже призрак подобных методов не мог подняться из могилы.
Удивляюсь некоторым крупным военачальникам, которые в своих воспоминаниях хотят обелить Сталина и представить его отцом народа, доказать, что если бы не он, то мы не выиграли бы войну и подпали под пяту фашистов. Это глупые рассуждения, рабские понятия. Что же теперь, когда нет Сталина, мы подпадем под немецкое, английское или американское влияние? Нет, никогда. Народ выдвинет новых руководителей и сумеет постоять за себя, как это было всегда. Несуразность таких рассуждений не нуждается в особом доказательстве.
Помню, как выступал на каком-то собрании один наш военачальник и, говоря добрые слова о Сталине, тут же возвеличивал и Блюхера
[813]. А другие, говоря о Сталине, тут же возвеличивали Тухачевского. Товарищи, надо же сводить концы с концами! Нельзя на один пьедестал ставить убийцу и его жертвы. Кто такой Блюхер? Герой гражданской войны, военный самородок, слесарь, выдвинувшийся в крупного полководца. Он получил орден Красного Знамени № 1. Одно это говорит о том, кем был Блюхер. Потом как один из лучших советских командармов он был послан в Китай военным советником к Сунь Ятсену. И вдруг он расстрелян! Нельзя говорить одновременно о Сталине и Блюхере, умалчивая о причинах гибели Блюхера. Нельзя закрывать глаза, считать, что никто ничего не видит. Подобные поступки могут вызвать только недоверие.
