Одним из этих негласных обвинителей, молчавших, но думавших именно так, и был Иван Кольцо. Он потерял в эту зиму более сотни своих людей. И сам выжил только благодаря богатырскому здоровью. Звериному! Таких, как он, просто стужей и голодом не сломаешь!
– Плыви с ними, – вдруг неожиданно отступил Ермак. – Только дай потом знать, что всё хорошо.
Это было мудрое решение. Иван Кольцо был вторым по значимости атаманом в сибирском походе. И ещё на Волге безоговорочно уступил место Ермаку лишь по той причине, что в то время находился вне закона. Отказ Ермака отпустить Ивана Кольцо после этой смертоносной зимы, когда все были на пределе, вызвал бы взрыв возмущения, протеста, взаимных обвинений. И Бог только знает, чем бы всё это закончилось! А всё равно бы ушёл второй атаман – поступил бы по-своему!
Иван Кольцо тоже был благодарен другу за его покладистость. Он взглянул на посла и погрозил тому пальцем:
– Смотри, татарин! Но и плату я потребую с Карачи сторицей! У меня каждый человек на вес золота! Богачами должны вернуться!
Посол сложил руки на груди и радостно поклонился:
– Как скажешь, атаман! Всё будет по-твоему, клянусь Аллахом!
Иван Кольцо быстро собрал своих людей, которых привёл с Волги. Здоровых из них после зимовки у него оставалось всего сорок человек.
– Ты уверен, что поступаешь правильно? – спросил Ермак у товарища.
– Я уверен, что не могу на месте усидеть, – ответил тот. Он даже зубами заскрипел. – На этом кладбище!
– Если бы я знал, что сотник Иван Глухов потеряется по дороге – не дай-то бог! – ушёл бы сейчас же за Камень, – сказал Ермак. – Больных бы положил в струги и ушёл!
– До осени есть ещё время. А потом, – усмехнулся Иван Кольцо, – что нас ждёт за Камнем?
Это был тоже вопрос! Возвращаться на Волгу и вновь играть с Ногайской Ордой? Так было уже! Да и потом, у царя с ногайцами мир. Перебьёшь эту сволочь на очередной переправе – и вновь вне закона окажешься! Или идти на службу царю? Так тот немедленно пошлёт воевать с черемисами! Там они прямо за Камнем и бунтуют! И война была только в самом разгаре! А что за разница – уворачиваться от марийских стрел или от татарских? Разница была в другом! Тут, в Сибири, они сами как цари, кого хотят – казнят, а кого хотят – милуют! А там, на черемисских просторах, станут подневольными солдатиками очередного великородного князя. Так что Сибирь была не так уж и плоха! Только бы еще войско получить, пороху и провианту! И можно было бы и дальше царствовать!
– Но и мы на этом кладбище не останемся, – сказал Ермак. – В Кашлык уйдём. Туда весточку шли!
– Добро, – кивнул Иван Кольцо.
Уже на следующий день, взяв послов, казаки Ивана Кольцо сели в три струга и ушли в сторону Тары, правого притока Иртыша. Им предстояло преодолеть добрых двести миль.
8
Судьба развела Кучума и его визиря Карачу ещё после того, как казаки, едва попав в Сибирь, легко заняли и разграбили Карачин остров, заставив визиря бежать без оглядки. Но теперь всё изменилось. Кучума самого подвинули с его угодий – выкинули из Кашлыка. И оба стали беженцами. Власти как таковой в Сибирской Орде больше не было. Разумеется, Ермака и его казаков татары считали просто врагами, временно занявшими царский трон. Но в борьбу за власть в Сибири вступил ещё и Сеид-хан, племянник убитого Кучумом хана Едигера. До того Сеид-хан отсиживался в Бухаре, но недавние события дали ему надежду вернуть трон дяди. Карача, чья власть после падения Кучума укрепилась, и сам бы хотел властвовать на раздольях Сибири. Кучум давно разгадал его амбициозные планы, и теперь эти двое враждовали. Но Кучум обосновался в Ишимских степях, на юге, и занял степи Тобола, где раньше у Карачи были свои кочевья. Именно поэтому Карача и ушёл на Тару, но там его стали притеснять казахи. Зная, что русские – великие воины, что они малым числом способны справиться с большим войском, Карача и решил позвать Ермака на свою защиту. Чего им сидеть на месте? Или бродить по чащам и болотам, где живут вогуличи и остяки? Тратить на дикарей понапрасну свою богатырскую силу? Они, эти русские, всё равно разбойники! Так пусть лучше послужат ему – за хорошее вознаграждение!
Так думал Карача ещё в конце зимы. Затем к нему стали приходить известия одно фантастичнее другого. Казаки перемёрзли! И где? В его же стане! Карачу душили восторг и смятение одновременно. Разумеется, если отбросить сиюминутную выгоду, которую он мог извлечь из союза с русскими, он жаждал мести. И ещё как! Сколь же символично это было! В его доме, на его поруганном острове, который он так любил! Месть Всевышнего, иначе и не скажешь!..
И вот казацкие струги вошли в Тару, а вскоре им открылись и кочевья Карачи. Большие зимние шатры-юрты войлочными домами Азии поднимались в ещё полузаснеженной лесостепи тут и там. И вскоре уже атаман Иван Кольцо, окружённый своими головорезами, кланялся вышедшему ему навстречу визирю:
– Доброго тебе здоровья, Карача! Говорят, понадобились мы тебе! Ну так вот, располагай нами! Любого твоего врага на колени поставим! А кого надо, и жизни лишим! Даже не сомневайся!
– Я для вас пир нынче устрою! – лукавым азиатским солнцем просиял Карача. – Великий пир! Лучших баранов для вас зарежу!
– А вот это мы рады слышать, – переглянувшись с товарищами, сказал Иван Кольцо. – Пировать мы любим! И до дела, и после него! И баранов твоих съедим! Прямо с рогами и съедим! Мы, казаки, и чёрта лысого съедим, если голодны! – увешанный оружием, похожий на бога войны, он говорил, уперев руки в боки. – И врагов съедим, с косточками! Мы всеядные, визирь!
Вооружённые до зубов казаки, приплывшие драться, смеялись, слушая бравого атамана. Елейно улыбался и Карача русскому шутнику. Опасны они были, эти казаки, как лезвие отточенного меча! Ну так и обращаться с такими надо умеючи. Ласково!
Пока готовился пир, а казаков пригласили омыть лица с дороги, посол молнией бросился в шатёр к своему хозяину.
– Ну?! – воскликнул Карача.
– Всё так и есть, хозяин! Мало их осталось, мой господин! Очень мало!
Упитанное лицо Карачи вспыхнуло.
– Значит, не соврали вогулы?! – вцепился в своего слугу визирь.
– Нет! Все вымерзли! Почти все! Весь твой остров – кладбище! Я, когда был там, всё разузнал! Всё разведал! Сотня осталась – не более того! Да ещё вот эти сорок – с Иваном Кольцо! А из тех, что остались, – треть полудохлая! Ни меча, ни пищали поднять не сможет!
– Неужто? Неужто? – повторял Карача.
– Да и расстались они, Иван и Ермак, плохо! – с радостью сообщил посол. – Зима поделила их, мой господин! Смерть друзей разделила разбойников!
Визирь и не мечтал о таком подарке!
– Что же ты думаешь? Ну?!
Отводя глаза, посол затрепетал.
– Не осмелюсь сказать, мой господин…
– А ты осмелься, – грозно улыбнулся Карача.
