Мерриот и его помощник, окончив осмотр, который вполне удовлетворил их, скинули верхнюю одежду и принялись устраивать баррикады у дверей и окон при помощи сундуков, скамеек и столов, которые они нашли в смежных комнатах. Затем стали подносить постепенно и бревна с досками; они тотчас же пошли в дело, и скоро все двери и окна были забаррикадированы, причем оставлены только маленькие отверстия, чтобы можно было просунуть дуло револьвера или ружья.
За этим занятием Мерриот и его люди провели несколько часов подряд. Когда наконец все было кончено и дом превратился в неприступную снаружи крепость, Гель почувствовал, что падает от усталости. Но все же, раньше чем лечь спать, он поднялся наверх, чтобы взглянуть на свою пленницу и узнать о ее здоровье.
Френсис и Том спали у дверей ее комнаты, из которой доносилось ровное, спокойное дыхание Анны. Тогда Гель спустился опять вниз и увидел, что все улеглись, кто как мог, на полу и только один Антоний сидел еще у камина.
– Я пойду спать, Антоний, – сказал ему Гель. – По-моему, караулить теперь больше нечего, так как все равно мы отсюда никуда не уйдем, а если наши преследователи подъедут к дому, они, наверное, так будут шуметь, что сразу разбудят нас всех.
– Конечно, они не минуют нашего дома, – вмешался Кит Боттль в разговор. – Наверное, они узнают в городе про этот пустой дом и завернут сюда, чтобы осмотреть его хорошенько, а если сначала и проедут мимо, то тотчас же вернутся, так как увидят, что следы от копыт наших лошадей кончаются здесь и дальше не идут. Кроме того, ведь наши лошади в конюшне не стоят спокойно. Когда они заржут, их слышно далеко, и, конечно, их присутствие в пустом доме сразу возбудит подозрение.
– Ну, мы, во всяком случае, готовы теперь к приему непрошеных гостей, – сказал Гель, прислоняясь к камину.
– Да, у нас все есть – оружие, баррикады, провиант… – Кит не договорил последнего слова и сразу вскочил с места как ужаленный.
– А ведь это правда! – воскликнул Гель, тоже быстро вскакивая на ноги. – Где же провизия, принесенная Антонием?
– Черт побери аппетит этих ослов! – проворчал Кит. – Ведь нам, пожалуй, придется поститься эти два дня.
Гель при мысли, что придется не есть два дня, тотчас же почувствовал приступ голода. Ему вспомнилась Анна и пришла в голову мысль: как-то она перенесет этот невольный пост? Она уже умирает от усталости. Неужели ей придется умереть от голода?
– Мы должны достать еще провизии, – решительно заявил Гель.
– Где? – спросил Боттль коротко.
– Там же, где мы ее достали вчера. Кто-нибудь должен тотчас же отправиться туда.
– Я пойду, – сказал Антоний. – Я знаю уже дорогу.
– Разбуди хозяина гостиницы и достань нам провианта за какую угодно цену, – сказал ему Гель, протягивая золотую монету.
– Теперь уже рассветает, – ответил Антоний. – Он, наверное, уже встанет к моему приходу.
– Но смотри не наткнись на неприятеля, – заметил Гель.
– Если по своем возвращении я застану вас в осаде, то брошусь прямо к одной из дверей. Вы можете смотреть в одно из верхних окон и должны только вовремя отпереть мне эту дверь.
– Да, а потом мы опять забаррикадируем ее, – сказал Гель, – но лучше всего, если ты войдешь в ту же дверь, через которую выйдешь, чтобы нам было меньше возни с ней.
– В таком случае лучше всего выйти через дверь около конюшен, – заметил Боттль, – так как Антоний ведь все равно поедет на лошади.
Когда – несколько минут спустя – Антоний выезжал из дома, начинало уже рассветать. Тем временем Гель разбудил Бунча и заставил его наполнить все кувшины в доме водой и снести их в одну комнату. Кит закрыл наглухо дверь, ведущую к конюшням, но не забаррикадировал ее, чтобы легче было отворить, когда вернется Антоний. Он предложил караулить у одного из верхних окон, не покажется ли Антоний. Мерриот согласился на это и, расположившись около Оливера, заснул крепким сном.
Час спустя Геля разбудил Боттль, показавшийся на верху лестницы, ведущей вниз.
– Антоний возвращается назад? – спросил Гель, быстро вскакивая на ноги.
– Нет, его еще нет, – ответил Боттль спокойно, – но, я думаю, пусть лучше Оливер пойдет караулить его, а мне теперь найдется другая работа внизу.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Всадники показались вдали. Они уже подъехали, кажется, к дому и объезжают его кругом, поглядывая на окна.
– Кто эти всадники? – быстро спросил Гель, напрасно стараясь скрыть свое волнение.
– Это Румней.
Гель невольно нахмурился: он предпочел бы, чтобы это был Барнет, так как он тогда был бы уверен в том, что тот все еще преследует его.
В эту минуту послышался громкий стук в главную дверь, как будто кто-то стучал в нее доской.
– Да, ты прав, – сказал Гель, – я пошлю на твое место Оливера.
Отдав нужные приказания по этому поводу, Гель направился к своим людям и разбудил их всех. Он раздал всем амуницию и порох, расставил людей у окон и дверей и велел в случае тревоги собираться всем в одном месте, чтобы отразить неприятеля. Затем, поставив Кита у главных дверей, где собрались теперь все всадники, он сам поднялся наверх и выглянул из окна на двор. Было уже совершенно светло, и шел густой снег.
Румней, очевидно, объехал весь дом и, убедившись, что все двери и окна внизу заперты, велел своим всадникам слезать с лошадей и собраться у дверей, чтобы сразу начать наступление.
Глава XIX. Всадники уезжают
Когда Мерриот выглянул из окна, он увидел, что все лошади поставлены в одном углу двора, а Румней и его люди стоят у фонтана, некоторые держат в руках огромное бревно, которым собираются ударить в дверь. Около ворот, насколько Гель мог рассмотреть сквозь густой снег, стоял настороже еще один всадник. По-видимому, Румней предпочитал обделать свое дело так, чтобы никто не слышал и не подозревал о нем.
Мерриот открыл окно и высунулся из него с пистолетом в руках.
– Назад! – крикнул он людям, толпившимся около дверей. – Или я пристрелю вас как собак.
Люди остановились, посмотрели на него, видимо, не зная, что им делать.
– Выбивайте дверь! – крикнул им Румней. – А я уж сам справлюсь с этим задирой.
Он поднял пистолет и выстрелил в Геля. Пуля пролетела мимо него и ударилась в противоположную стену комнаты. Люди Румнея стали опять колотить в дверь. Гель, верный своему слову, выстрелил в них. Двое из них упали: одного он ранил в плечо, другого в руку. Один громко завыл от боли, другой молча и удивленно взирал на Геля. Румней второй раз выстрелил в Геля, но Гель уже спрятался за выступ окна, так как должен был зарядить свой пистолет. Тогда Румней быстро передал свой пистолет одному из своих людей, чтобы тот зарядил его, а сам стал целить в Геля из другого пистолета, который ему подал стоявший вблизи разбойник, и приказал продолжать выбивать дверь; его приказание было исполнено в точности, но крепкая дверь не поддавалась никаким усилиям. В эту минуту раздались одновременно два выстрела, и два разбойника повалились на землю, – это Кит Боттль и один из осажденных стреляли из отверстий, проделанных в дверях.
