Сет отшатнулся от нее, и вдруг ему ужасно захотелось примерить пиджак. Продавец нашел нужный размер, рассыпаясь в комплиментах, и оставил их вдвоем, чтобы они могли обсудить все наедине.
— Смотрится отлично, — прокомментировала Симона, встав прямо напротив него.
Она подошла вплотную и принялась разглаживать лацканы пиджака, которые совершенно в этом не нуждались.
— Сидит как влитой, — добавила она. Сет убрал ее руки и отошел.
— Перестань, — тихо сказал он, чтобы никто, кроме нее, не услышал.
— Что перестать? — спросила Симона.
— Ты знаешь что! Все эти намеки. Прикосновения. Ты не должна это делать.
Симона подошла поближе, оперлась руками о бедра и мягко заговорила, мяукая, словно кошка. Самое противное, что это все-таки был мой голос.
— Почему? Тебе не нравится? Да ладно, Сет! Сколько ты собираешься обманывать себя? Ты же хочешь меня. И весь этот фарс со свадьбой ничего не меняет. То, что произошло… то, что происходит между нами, слишком серьезно. Я же вижу, как ты на меня смотришь, — на нее ты так никогда не смотрел. Хочешь, чтобы я перестала? Нет. Это ты должен перестать обманывать себя с этой свадьбой. Расстанься с ней. А если у тебя смелости не хватает, давай просто снова будем вместе. Хотя бы на одну ночь. Я хочу снова почувствовать тебя, ощутить тебя внутри. И знаю, что ты тоже хочешь этого.
Я была потрясена ее наглостью. Ладно еще притворяться мной, но в открытую тащить Сета в постель? Такого я ей простить не смогу. Я думала, Сет тоже придет в бешенство, но он сохранял абсолютное спокойствие.
Он снял пиджак и положил на стойку рядом с кассой.
— Я не знаю, кто ты. Но лучше тебе держаться от меня подальше. Даже не вздумай еще раз заговорить со мной или Мэдди.
Никогда не слышала, чтобы он говорил так жестко и резко, в такой ярости я его еще не видела.
— Ты о чем? — нерешительно спросила Симона.
— Ты не Джорджина. Зря я не послушал племянницу, она оказалась права. Джорджина никогда не поступила бы так, что бы ни творилось у нее внутри. Джорджина не стала бы пытаться расстроить свадьбу подруги. Она бы не предала Мэдди.
В глазах Симоны сверкнула ярость:
— Да что ты? А как же то, что было весной?
Меня не удивило, что ей известно о нашей вспышке чувств. Мои бессмертные друзья сразу все поняли, когда увидели пятна греха на душе Сета.
Он улыбался холодно и грустно.
— Джорджина сделала это ненамеренно. Она понимала, что делает, но у нее были на то свои причины.
— Перестань оправдывать свою измену. И перестань говорить обо мне в третьем лице!
— Ты не она, — повторил Сет, — Я знаю ее. Я бы узнал ее в любом обличье. А ты выглядишь как она, но, судя по всему, совершенно не знаешь ее.
Он отвернулся и пошел к выходу, но у дверей столкнулся с Джеромом.
Сет не заметил, как Джером вошел или материализовался в магазине. Я тоже. Но думаю, даже если бы Сет и увидел, как демон заходит в магазин, он вряд ли удивился и испугался меньше, чем сейчас. Спокойствие, с которым он разговаривал с Симоной, улетучилось.
— Извините, — сказал Сет, делая шаг назад. Он неловко взглянул на Симону, которая была удивлена не меньше его.
— Я, пожалуй, оставлю вас наедине.
— Я пришел не за ней, — прорычал Джером.
— Что? — воскликнула та, притворяясь до глубины души обиженной.
Джером буравил Сета взглядом темных глаз.
— Я пришел за тобой. Ты должен пойти со мной. Прямо сейчас.
Если демон говорит «прямо сейчас», лучше с ним не спорить. Мы с ребятами можем сколько угодно шутить над тем, что Джером предпочитает безобидное обличье Джона Кьюсака, но на самом деле он жуткий тип. А когда его демоническая ярость обрушивается на смертного, это кошмарное зрелище.
Однако надо отдать Сету должное, он проявил некоторую смелость и спросил:
— Зачем?
Джером был недоволен, что Сет не подчиняется сразу да еще и осмеливается задавать вопросы, но все-таки ответил:
— Чтобы вернуть Джорджи.
— Вернуть? — переспросила Симона. — Но если она вернется…
Джером отвернулся от Сета и угрожающе посмотрел на нее.
— Да-да, я знаю. Ты свободна. Ты проиграла.
— Но я могу…
— А по-моему — не можешь.
Джером шагнул к ней, посмотрел ей в глаза и сказал очень тихо, но я все-таки расслышала:
— Так не получится. Я знаю, зачем ты здесь, но передай Нифону, что каждый раз, когда он старается сделать как лучше, выходит как всегда. То есть — хреново. Слишком поздно. Я разберусь с этим сам. Тебя это не касается.
— Но…
— Хватит! — взревел Джером на весь магазин. Продавец вздрогнул, но не двинулся с места.
— Раньше я ничего не имел против твоего присутствия, а теперь можешь идти, — закончил Джером.
По всей видимости, предполагалось, будто он разрешает ей уйти. Но и она, и я прекрасно понимали, что стоит за этими словами на самом деле: если она не уйдет сама, он ей «поможет». Поэтому она не стала возражать.
Джером повернулся обратно к Сету.
— Джорджину похитили. Мы попытаемся вернуть ее. И тебе придется помочь нам в этом.
На мгновение Сет потерял дар речи, а потом спросил:
— Но как?
— Для начала — не трать мое время, задавая всякие глупые вопросы. Пойдем со мной, и узнаешь.
А потом Джером совершил мастерский ход:
— Каждая секунда промедления может стоить ей жизни.
Эти слова подействовали на Сета безотказно: он вздрогнул, на его лице отразилась настоящая буря чувств.
— Хорошо, — сказал он Джерому. — Пойдем.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
— По-настоящему… — выдохнула я, — это все было по-настоящему. Сет не поддался соблазну. Сет остался с Мэдди.
— Возможно, — пожал плечами Первый.
Мне вдруг захотелось выцарапать ему глаза, меня охватило животное, безудержное желание наброситься на него, но что я могла без физического тела? Уже не в первый раз меня захлестывала волна бессильной ненависти к онейридам.
— Правда. Это правда.
Онейриды раз за разом играли со мной в одну и ту же детскую игру. Как будто я заполняю тест, в котором два варианта ответа: верно и неверно. Повторения, бесконечные повторения. Замкнутый круг. Но тут я вспомнила конец сна, когда мой босс телепортировался из магазина, забрав с собой Сета.
— Джером! Он придет за мной! Он взял с собой Сета! Они проведут тот ритуал! Эрик все сделает!
