Книга Дело о живых мишенях, страница 15. Автор книги Александр Ковалевский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дело о живых мишенях»

Cтраница 15

Выходит так выходит. Максиму тоже сейчас было не до игр. Но если для Кристины их киллерская история на этом, может быть, уже и закончилась, то для ее невольных спасителей все только начиналось. Они играли в «охотников на людей», а теперь на них самих охотится вся городская милиция плюс бандиты, которые тоже наверняка их разыскивают, ведь завалили они не самого последнего в криминальном мире человека. Когда им захотелось побывать в шкуре киллеров поначалу чисто ради адреналина, ставшего для них психологическим наркотиком, они потешались над своими жертвами, принимавшими игровое покушение за настоящее. После реального же убийства никому из них, включая и Кристину, не принимавшую в нем непосредственного участия, было не до смеха, и оставалось только надеяться на то, что они нигде не наследили. На позиции Илона с Эдиком были в кроссовках на пару размеров больше. Эту обувь они специально приобрели в секонд-хенде и выбросили ее потом в мусорный бак. А чтобы собаки не взяли их след, Эдик по всему пути отхода до скутера, который он оставил за квартал от новостройки, рассыпал табак, смешанный с красным перцем (как противодействовать служебно-розыскным собакам, он вычитал в Интернете).

Чтобы невозможно было вычислить их по биллингу [4], на операцию мобильные телефоны они не брали, а для связи использовали детские рации с радиусом действия сто пятьдесят метров, что для них было вполне достаточно. Этими рациями Максим с Эдиком обзавелись еще в школьные годы, и сейчас они им очень даже пригодились, и лучшего способа вовремя предупредить Илону о выходе Беса из гостиницы, чем по детской рации, сигнал от которой будет слышен только им, не придумать.

А вот со спортивной винтовкой они не смогли придумать ничего более умного, как тупо отобрать ее у владельца, брызнув ему в лицо из газового баллончика. Продать свою винтовку тот мог только официально и никак иначе, поэтому им пришлось пойти на банальный грабеж. Эдик, представившийся по телефону как Николай Петрович Сидоров, договорился с продавцом винтовки БИ-6, что они вместе подъедут в разрешительную систему, мол, разрешение на покупку у него имеется, а сам поджидал его в это время на лестничной площадке, где тот проживал. Дождавшись, когда продавец вынесет винтовку из квартиры, Эдик, загримированный под бомжа, пшикнул ему прямо в глаза из перцового баллончика, и тот выронил футляр с винтовкой. Для экспертов установить ее бывшего хозяина по пуле теперь лишь дело времени, но Максим был уверен, что ментам это ровным счетом ничего не даст. Владелец, у которого Эдик эту винтовку отобрал, опознать его вряд ли сможет.

Сейчас эта винтовка на дне слобожанского водохранилища — Эдик с Илоной выбросили ее с моста в чехле из-под спиннинга. Проще было, конечно, оставить оружие на позиции, как обычно делают киллеры, чтобы как можно скорее избавиться от такой убойной улики, но Эдик, прикрывавший Илону во время стрельбы, не захотел упрощать ментам задачу и забрал винтовку с собой, чтобы утопить ее в ближайшей речке. По мнению Максима, покидать место стрельбы с винтовкой в руках — неоправданный риск, но раз им удалось уйти незамеченными, то победителей не судят.

Сам Максим в это время вел наблюдение за гостиницей, и, когда Бес, выйдя из холла, остановился, чтобы прикурить, а затем вдруг рухнул как подкошенный, поначалу никто даже не понял, что произошло. Илона стреляла из глубины помещения, чтобы ее не могли засечь по вспышке, а хлопок от выстрела мог услышать только стоявший рядом с ней Эдик. Когда Бес упал с дыркой во лбу, дежуривший на входе охранник кинулся первым делом звонить в милицию, и до ее приезда из гостиницы никто и носа не высовывал. Дежурный наряд прибыл только через двадцать пять минут (Максим специально засекал), и у Эдика с Илоной времени было более чем достаточно, чтобы покинуть территорию стройки через прикрытый кустарником лаз в заборе.

Научившись манипулировать с помощью «мышки» виртуальными героями компьютерных игр, благодаря играм в «стрелялки», они приобрели какие-то определенные навыки на уровне рефлексов: увидел врага — стреляй! В критическую минуту у Илоны как раз этот рефлекс и сработал. Когда в оптическом прицеле появилась цель, она представила себя за монитором компьютера и тогда нажала на спусковой крючок почти автоматически. Так, во всяком случае, она ему потом рассказала.

Истерика с ней случилась позже, когда Эдик уже увез ее на своем скоростном скутере подальше от того места, где она застрелила криминального авторитета, и ему пришлось долго ее утешать, что она не убийца, а снайпер.

— А какая разница? Если снайпер убил человека, он автоматически становится убийцей, — упрямо твердила она.

— Разница есть, — возразил он. — На войне снайпер старается уничтожить противника, чтобы спасти жизни своих товарищей. Он кто, по-твоему, — убийца или герой?

— Для своих товарищей он герой, конечно.

— Вот и я о том же. В той же милиции есть снайперы, которые, к примеру, точным выстрелом обезвреживают преступников, захвативших заложников, и никто не считает этих снайперов убийцами. Нам тоже пришлось застрелить бандита, чтобы освободить Кристину. Да, непосредственно он не захватывал ее в заложники, но на войне как на войне. À la guerre comme à la guerre, — как говорят французы. Короче, хватит терзать себя из-за какого-то уголовника. Раз этого Беса заказали, днем раньше, днем позже его все равно бы грохнули. «Профсоюз» ведь предупреждал, что такими вещами не шутят.

— К сожалению, мы слишком поздно это поняли, — удрученно произнесла она.

— Тебе что, жалко этого бандита?

— Да гори он в аду, этот Бес, чтобы я из-за него еще переживала. Чем меньше таких бандитов, тем лучше. Мне себя жалко, ведь из-за наших дурацких игр в киллеров мне реально пришлось им стать.

— Вообще-то профессия киллера считается очень романтичной.

— Издеваешься?

— Вовсе нет. Вон сколько фильмов про киллеров снято, и почти везде они супергерои.

— Кино — это всего лишь кино. А я недавно почитала «Исповедь киллера». Настоящего киллера, а не картинного героя, и ничего романтичного в его профессии не увидела. Однажды по его вине погибла невинная девочка, хотя он вроде бы и сделал все, чтобы убрать ее из опасного места, когда готовился направленным взрывом ликвидировать заказанного ему бизнесмена. Он дважды прогонял ее из сектора поражения и видел, как она ушла далеко в сторону игровой площадки, но по роковой случайности эта девочка каким-то образом оказалась в эпицентре взрыва, а сам коммерсант почти не пострадал. Я представляю, как тяжело ему было написать об этом, зато он показал в своей книге, насколько ужасно, а вовсе не романтично было то, что ему приходилось делать. Теперь он в тюрьме книжки пишет о себе любимом.

— Я понял, о ком ты говоришь. Книгу я не читал, зато видел интервью с этим легендарным киллером. На каком-то, не помню уже, телеканале пару лет назад была о нем передача в рубрике типа «Человек и закон». Так вот, в этом интервью он говорил, что стать киллером его — бывшего кадрового офицера — вынудили крайние обстоятельства. И на суде, обращаясь к присяжным заседателям, он поставил их перед виртуальным выбором, который в свое время встал перед ним: что бы они выбрали — убить чужого, незнакомого человека, обеспечив безопасность своей семьи и своей жизни, или пожертвовать семьей. Ответом на его вопрос было немое согласие присяжных в невозможности другого выбора, потому, по его мнению, присяжные и отнеслись к нему со снисхождением, и вместо светившего ему пожизненного заключения он получил двадцать лет тюрьмы, и день вынесения вердикта он считает теперь своим вторым днем рождения. Нас «профсоюз киллеров» тоже ведь поставил перед невозможностью другого выбора. Так что нечего нам заниматься самобичеванием. Что сделано, то сделано. Главное сейчас, чтобы «профсоюз» выполнил свое обещание и отпустил Кристину.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация