Через неделю ему по электронной почте прислали письмо с номером банковского счета, на который он должен был перевести десять тысяч долларов. К письму также прилагались файлы с фотокопией заключения судмедэкспертизы о смерти гражданина Бессонова Анатолия Петровича, погибшего от пулевого ранения в голову, и фото его трупа в морге. После такого впечатляющего отчета о проделанной работе Петр перечислил им свои «премиальные» десять тысяч баксов на указанный ему счет в тот же день. Шутить с такими профессионалами не хотелось, тем более что он вел с ними переписку со своего домашнего компьютера, и наверняка специалисты «профсоюза» его вычислили.
Попрощаться с Бесом съехалась братва со всей страны. Принимал гостей траурного мероприятия Баштан в своем доме, больше напоминающем средневековую крепость, наружный периметр которой украшали шатровые башенки. Сейчас улица, на которой находился дом Баштана, буквально утопала в цветах и надгробных венках с надписями «От пацанов» и «От братвы». Отпевание началось в полдень в местном соборе. Над гробом застреленного киллером лагерного «отрицалы» батюшка сказал, что «покойного Господь призвал в светлый момент его жизни, когда он встал на путь покаяния», что весьма не понравилось «братве», переговаривавшейся вполголоса под хор певчих и трели мобильников. После заупокойной литургии похоронная процессия, состоящая из нескольких десятков машин, двинулась на городское кладбище, где Баштан поклялся отомстить за Беса, которого он назвал своим другом детства.
О том, что в таком сообществе принято отвечать «за базар», Дремов, проведший два года в местах не столь отдаленных, знал не понаслышке. Сам он срок заработал из-за своего хорошо поставленного удара. Отдыхал с девушкой в кафе, на выходе к ним прицепились двое довольно крепких на вид парней с требованием дать закурить, а когда Петр отказал им, мол, он сам не курит и им не советует, парни решили выяснить с ним отношения с помощью кулаков. Первому, кто напал на него, Петр ответил «двоечкой» в голову, отчего нападавший упал, ударившись головой об асфальт, и больше не поднялся — приехавшая вскоре «скорая» констатировала его смерть. Против экс-чемпиона города по боксу Петра Дремова было возбуждено уголовное дело, и ему еще, можно сказать, повезло, что за свою профессионально проведенную «двоечку» он получил два года, а не пять, как за убийство, совершенное по неосторожности. В ходе расследования судебно-медицинская экспертиза установила, что смерть потерпевшего наступила от черепно-мозговой травмы в результате падения с высоты собственного роста. Поскольку сами по себе его удары не были смертельными, его действия суд квалифицировал как причинение смерти по неосторожности, избавив его от ярлыка убийцы.
В тюрьме, где за оскорбительные выражения, даже брошенные невзначай, можно было поплатиться здоровьем, а то и жизнью, Петр быстро усвоил, что нужно постоянно «следить за помелом», то есть думать, о чем говоришь. Ругаться и употреблять матерные слова просто так, для связки слов, можно сколько угодно, но при одном условии — ругательства не должны быть направлены в адрес конкретного человека. В тюрьме ответить «за базар», за необоснованные «предъявы» или за необдуманные обещания придется обязательно и по полной программе. Если ты что-то пообещал, но не выполнил, никакие оправдания не принимаются. За язык ведь тебя никто не тянул, и только ты виноват в том, что свое слово не сдержал, и отвечать «за базар» по понятиям придется тебе, и никому другому.
Пообещав отомстить за смерть Беса, Баштан будет теперь землю рыть, чтобы сдержать свое обещание, и Петру следовало опасаться его больше милиции. Баштан наверняка знает о претензиях Беса к «Афродите», и тем более ему известно, кому эта баня принадлежит. Только вице-мэру проще было бы разобраться с Бесом с помощью милиции, так что Баштан вряд ли заподозрит Гершевича в заказном убийстве, успокоил себя Дремов.
* * *
Дождавшись результатов исследования пули, которой был убит Бес, Зоя Василевская была весьма удивлена тем, что киллер стрелял из зарегистрированного оружия — малокалиберной винтовки БИ-6, украденной у ее законного владельца, Липаева Артема Федоровича, каким-то бомжом, брызнувшим ему в лицо перцовым газом. Заявление об этом грабеже было официально зарегистрировано в местном райотделе за неделю до того, как из его винтовки застрелили Беса, так что подозревать ее бывшего владельца в причастности к заказному убийству не было оснований. Распечатка телефонных разговоров Липаева в тот день, когда у него похитили спортивную винтовку, подтвердила его показания, что накануне ему звонил мужчина, представившийся Сидоровым Николаем Петровичем, который якобы хотел купить у него винтовку и заверял, что разрешение на ее приобретение у него имеется. Предложив Липаеву приехать в разрешительную систему, чтобы перерегистрировать оружие на него, злоумышленник устроил ему засаду под дверьми его квартиры. Ослепленный перцовым газом Липаев оказать сопротивление напавшему на него не смог, и пока он протирал глаза, тот забрал у него футляр с винтовкой. Придя в себя, он первым делом перезвонил Сидорову, чтобы предупредить того о форс-мажоре, но абонент оказался недоступен. Заподозрив, что этот «Сидоров» его же только что и ограбил, Липкин вызвал милицию, но задержать грабителя по горячим следам не удалось. Зато благодаря показаниям бывшего владельца винтовки теперь в деле появился хоть какой-то подозреваемый, которого потерпевший не успел, правда, толком рассмотреть. Единственное, что он мог сообщить о нападавшем, — это то, что тот был выше его на полголовы. Если рост самого Липаева был метр семьдесят два, рост бомжа был где-то под метр девяносто.
Понятно, что искать этого рослого бомжа, под которого, вероятно, нарядился сам киллер, дело совершенно бесперспективное, но Зоя ухватилась за него как за единственную зацепку и дала поручение районным операм опросить не только всех соседей Липаева, но и жителей соседних домов. Не мог ведь столь приметный бомж абсолютно незамеченным выйти из подъезда с винтовкой в фирменном футляре — на такого колоритного персонажа обязательно должны были обратить внимание. Оперативники добросовестно отработали ее поручение, но с нулевым результатом — никто из опрошенных ими людей никакого бомжа вообще в тот день не видел.
Значит, сделала из этого вывод Зоя, киллер избавился от бомжовского маскарада сразу после нападения на Липаева, а винтовку мог переложить из футляра в какой-нибудь другой чехол, и дала уголовному розыску новое поручение — проверить крышу и чердак дома, где киллер мог переодеваться, и в тот же день опера сообщили ей, что на чердаке они обнаружили футляр от винтовки. Учитывая, что на ручке и замках этого футляра остались отпечатки пальцев, не принадлежавшие Липаеву, можно было предположить, что это пальчики киллера. По милицейским базам эти отпечатки, к сожалению, не проходили. Из личной практики Зоя знала, что от обнаруженных экспертами-криминалистами на месте преступления «пальчиков» толку, как правило, мало, если у совершивших преступление лиц ранее не было приводов в милицию.
И была еще одна зацепка — эксперты установили марку патрона, которым воспользовался киллер. Это был американский сверхскоростной патрон «Stinger» повышенной мощности. Приобрести такие патроны можно только в специализированных оружейных магазинах, и продавцам запрещено продавать боеприпасы гражданам, если у них нет лицензии на оружие под эти патроны. Маловероятно, конечно, чтобы киллер покупал эти патроны по собственным документам, но лишний раз проверить, как ведется учет и контроль в оружейных магазинах, не помешает, и Зоя направила соответствующее поручение в разрешительную систему города.
