Вообще-то, Управление внутренней безопасности в первую очередь должно заниматься вопросами личной безопасности сотрудников милиции и членов их семей, но «увэбэшникам» куда как интереснее было обеспечивать «крышу» различным бизнесменам от «наездов» тех самых ментов, которых они изначально призваны были защищать.
Так из защитников ментов «увэбэшники», имевшие те же полномочия, что и их коллеги из инспекции по личному составу, превратились в их заклятых врагов, что, впрочем, и неудивительно, ведь УВБ стало выполнять в системе МВД роль гестапо. Стоило появиться в райотделе представителям этого нехорошего ведомства, как сразу же негласно объявлялась всеобщая тревога. Схема оповещения при вторжении чужаков действовала мгновенно: следователи спешно прятали все, что, с их точки зрения, необходимо было спрятать; оперсостав срочно опечатывал свои кабинеты и, прихватив с собой скрытые от учета материалы, покидал стены райотдела, как при пожаре; кто не успевал эвакуироваться, закрывались на все замки у себя в кабинетах. Как бы усердно неподкупные сотрудники внутренней безопасности, горя праведным желанием выявить оборотней в милицейских рядах, ни рылись в мусорных корзинах, не брезгуя и общественными туалетами, максимум, что им удавалось найти, — это горы пустых бутылок из-под водки. Само наличие их в госучреждении, да еще в таком, как районный отдел внутренних дел, факт, конечно, возмутительный, но личный состав, проявляя чудеса сообразительности и смекалки, от этих улик отпирался напрочь.
Но водка — это ерунда, самое главное в нелегкой работе «увэбэшника» — поймать кого-нибудь на взятке. С них ведь тоже за показатели спрашивают. Однако если кого и получалось задержать на взятках, то с «неподкупными» тоже можно было договориться без протокола, только их «неподкупность» стоила погоревшему на взятке менту в десять раз дороже, чем тот взял сам. При этом все прекрасно знают — «увэбэшники» ловят ментов именно за то, что в свое время сами же делали, когда были обычными операми. Потому-то «увэбэшникам» и сподручнее хватать за руку своих бывших коллег, что они знают систему изнутри. За все это рядовые менты ненавидят их и презирают.
Задерживать оперуполномоченную ОКМДН Василевскую «увэбэшники», нагрянувшие в райотдел целой бригадой из пяти мордоворотов, планировали прямо в ее кабинете, надеясь застать детскую опершу врасплох, чтобы та не успела уничтожить какие-нибудь компрометирующие ее материалы, типа незарегистрированного заявления граждан. Для обвинения в укрывательстве преступлений этого им было достаточно, а там коготок увяз — всей птичке пропасть. Блицкриг по задержанию Василевской провалился на пороге в райотдел, начальник которого полковник Семен Лошаков своим негласным распоряжением запретил дежурке пропускать в райотдел сотрудников внутренней безопасности без его личного на то разрешения. «Увэбэшникам» их статус (УВБ напрямую подчинялось министру МВД) позволял беспрепятственно заходить в любое подразделение милиции, и они могли открывать ногой двери в любые кабинеты, будь то кабинет хоть самого начальника УВД.
После долгих пререканий с преградившим им путь постовым «увэбэшники», пригрозив ему немедленным увольнением с расстрелом на месте, в райотдел таки прорвались, не дождавшись, пока полковник Лошаков соблаговолит дать команду дежурному их пропустить. Горя желанием проучить строптивого полковника, «увэбэшники» в отместку решили устроить его райотделу внеплановую проверку боеготовности, а уж потом разобраться с Василевской. Ведь фактор внезапности все равно был упущен.
Когда в кабинет начальника райотдела вломились непрошеные гости в лице сотрудников УВБ, которые с порога дали полковнику Лошакову вводную: «Райотдел захвачен террористами, ваши действия, полковник?», тот, особо не мудрствуя, поднял райотдел по тревоге, а по селектору дал команду майору Сокольскому, который по штатному расписанию был руководителем группы захвата, освободить райотдел от вторгшихся «террористов», «забыв» предупредить его, что «террористы» условные.
Не заметившие подвоха «увэбэшники» тем временем спустились в дежурную часть, дабы заснять на видео непрофессиональные, как они думали, действия группы захвата.
На то, чтобы собрать и вооружить группу захвата из наиболее физически подготовленных оперов, которых он сам тренировал и отрабатывал с ними приемы рукопашного боя для задержания вооруженных преступников, Сокольскому понадобилось не более трех минут. Оперативный дежурный майор Иван Тарасенок успел ему сообщить, что на самом деле «увэбэшники» пришли за Василевской, но он, сославшись на приказ начальника, не пропустил их в райотдел, из-за чего весь этот кипиш с тревогой и начался.
Сокольский, получив от Лошакова карт-бланш разобраться с «увэбэшниками» так, чтобы они надолго забыли дорогу в их райотдел, действовал так, как должен был действовать в реальной боевой обстановке. Приказав надеть всем «балаклавы», чтобы «увэбэшники» никого из них не смогли потом опознать, Сокольский со своими бойцами размазал по стенкам оккупировавших дежурку «увэбэшников». После непродолжительного, но очень болезненного спарринга с одетой в бронежилеты группой захвата райотдела, работавшей по-взрослому в полный контакт, сотрудники внутренней безопасности прямиком отправились из райотдела на больничную койку с травмами различной степени тяжести. И они еще легко отделались — кому ребра сломали, кому просто глаз подбили, а что они хотели? Группа захвата не в бирюльки с ними играла, а по их же вводной освобождала райотдел от «террористов». Действуй группа Сокольского не столь решительно, «увэбэшники» поставили бы райотделу незачет. А когда всю их бригаду «проверяльщиков» группа захвата в считаные секунды уложила мордами в пол, не забыв при этом каждого из них отоварить обязательными по инструкции расслабляющими ударами, все вопросы по боеготовности райотдела отпали сами собой. Пусть скажут спасибо, что их вообще не прибили, хотя такое желание лично у Сокольского было, но он благоразумно решил не перегибать палку и дал команду своим бойцам применять только разрешенные приемы рукопашного боя, чтобы они сгоряча кому-нибудь шею не сломали.
«Разбор полетов» этого инцидента закончился не в пользу пострадавших «увэбэшников» — не имея на руках предписания на проверку боеготовности райотдела, они, мол, проявили ненужную самодеятельность, за что и поплатились.
С годами эта история обросла легендами, где главным ее героем был не Сокольский, а полковник Лошаков, столь лихо проучивший проверяльщиков из УВБ. Но Зоя-то знала, что Сокольский устроил «увэбэшникам» показательную порку из-за нее. Поняли это, наверное, и сами «увэбэшники». Во всяком случае, больше по ее душу в райотдел они не приходили.
Через год Зоя вышла замуж за прокурора района Бориса Кравцова, который помог ей с переводом в прокуратуру. Но своей дальнейшей карьере в прокуратуре она была обязана не Кравцову, а все тому же Сокольскому, по старой дружбе часто выручавшему ее, когда у нее возникали проблемы с расследованием какого-нибудь очередного «висяка». Благодаря помощи Сокольского, а в его лице всего уголовного розыска города, Зоя заработала себе в прокуратуре репутацию следователя, у которого не бывает нераскрытых дел, и сколько бы ей «глухарей» ни расписали, она почти всегда доводила все свои дела до суда.
