Закончив совещание, Сокольский связался по прямому телефону с оперативным дежурным по городу. План «Перехват» результата, естественно, не дал, поскольку усиленные сотрудниками уголовного розыска посты ГАИ выставили где-то через час после того, как было совершено разбойное нападение на инкассаторов. За все время своей службы в милиции Сергей что-то не припоминал случаев, чтобы планы «Перехват» или «Сирена» когда-нибудь эффективно сработали. На штабных бумагах все выглядело красиво — прямо как боевое развертывание мотопехоты: получили сверху команду, молниеносно собрали задействованных в плане сотрудников, оперативно проинструктировали (кого там сегодня перехватываем), вооружили их табельным оружием и автоматами, облачили в каски и бронежилеты и на автомобиле ГАИ с мигалочками да завывающей сиреной рванули в точку назначения.
На практике же дело обстояло не так блестяще, как виделось разработчикам гениального плана, а в ночное время, когда запланированные на «Перехват» сотрудники преспокойно спали себе по домам, райотделовский дежурный не смог бы их быстро собрать, даже если б в его распоряжении был вертолет. Когда от дежурного по городу поступает команда выставить «Перехват», у оперативного дежурного по райотделу под рукой только обычный телефон, по которому он должен дозвониться и разбудить прежде всего гаишника (без машины которого сия милицейская операция вообще не состоится), а затем названивать сотрудникам уголовного розыска и их товарищам по несчастью — участковым инспекторам милиции. Если учесть, что по плану нужно выставить минимум два поста, то дежурному необходимо обзвонить шесть человек. На это обзванивание уходит не пять минут и не десять. Тот дрыхнет настолько крепко, что не слышит звонка, другой не снимает трубку, потому что ему все эти «Перехваты» по фигу, у третьего вроде как не работает телефон и нужно срочно искать ему замену. И ночной поиск жертвы превращается для дежурного в проблему, потому как энтузиастов, готовых вне графика проторчать всю ночь на перекрестке, так просто не сыщешь.
Сотрудник милиции — не солдат срочной службы, которого можно поставить в строй за считаные секунды. У каждого опера или участкового есть свой непосредственный начальник, которому проблемы дежурного по райотделу до лампочки, хотя по своим функциональным обязанностям оперативный дежурный в отсутствие райотделовского начальства имеет все полномочия начальника райотдела и весь личный состав находится в его прямом подчинении, ведь его должность так и называется: помощник начальника — оперативный дежурный, но реально он руководит только заступившим на сутки нарядом. Начальником розыска или службы участковых инспекторов милиции сильно не покомандуешь, и ссориться с ними дежурному нет никакого резона. По завершении суток оперативный дежурный расписывает книгу КП
[9] у начальника райотдела, после чего собранные суточным нарядом материалы разносятся по службам: преступления, совершенные неустановленными личностями, передаются уголовному розыску или «детскому УБОПу» — ОКМДН; семейные скандалы и прочие конфликты на бытовой почве — участковым; дорожно-транспортные происшествия — ГАИ; экономические преступления — ГСБЭП (бывшее БХСС); раскрытые дежурным нарядом преступления — следствию. Дежурство считается оконченным, когда зарегистрированные в книге КП материалы у дежурного примут начальники вышеперечисленных отделов, так что если он хочет вовремя смениться — лучше ему на рожон не лезть.
Ну ладно, удалось дозвониться всем участникам милицейской спецоперации под названием «Перехват» с первого раза. Как добраться среди ночи до райотдела тому, кто живет в другом конце города? Понятно — только на такси, и платить за таксомотор оперу придется из своего кармана. Пока менты с горем пополам собрались, пока вооружились, преступников — главных виновников ночного переполоха — давно и след простыл. Спрашивается, кому нужна такая служба? При такой расторопности и технической оснащенности милиции Сокольский и не рассчитывал на то, что преступники будут задержаны по горячим следам.
Не было пока толку и от других оперативно-розыскных мероприятий. Наутро ему ляжет на стол целая пачка рапортов о количестве отработанных злачных мест и притонов; автостоянок, гаражей и автомастерских; проверенных админнадзорных (ранее судимых за грабежи и разбои); задержанных лиц кавказской национальности и «групп риска» — наркоманов, бомжей и проституток, но Сокольскому уже было ясно, что и на этот раз в заброшенный невод попадется кто угодно, только не тот, кого уже девять лет безуспешно разыскивает милиция. И не только милиция. Налетчиками-«призраками» усиленно интересовались и криминальные структуры. Придерживающиеся воровских законов уголовники не меньше правоохранительных органов заинтересованы были найти неизвестных отморозков, потому как грабители не платили в общак, а за творимый ими беспредел приходилось отдуваться всей братве. Мстя за погибших коллег, менты прессовали всех без разбору, и попавший под горячую руку уголовный элемент расплачивался за чужие грехи сломанными при задержании ребрами и отбитыми почками. Жаловаться же на ответный милицейский беспредел в прокуратуру было бесполезно, да и не «по понятиям».
Была еще одна тайная сила, помогающая уголовному розыску в раскрытии преступлений, — это целая армия так называемых агентов, негласно сотрудничающих с оперативными подразделениями. Если уже и агентура не даст по нападениям на инкассаторов ни одного донесения, то шансы на успешное раскрытие равнялись нулю. Не располагая информацией о лицах, подозреваемых в совершении преступления, опера только и будут по кабинетам бумажки для проверяющих писать, больше им ничего не остается.
При таком количестве трупов, которые оставили после себя налетчики, Зое расследовать-то собственно было нечего. Ну, установила баллистическая экспертиза, что бандиты используют оружие и патроны, которое они отобрали у расстрелянных ими милиционеров. Для установки личностей «призраков» это ровным счетом ничего не дает. Единственно, что они оставляют после себя, — это следы обуви 43-го и 44-го размеров — самые ходовые размеры у мужчин. Показания всех опрошенных ею свидетелей ничего ценного для следствия тоже не представляли. Из всех версий наиболее вероятной Зоя считала версию Сокольского о гастролерах. Учитывая, что брошенную серую «девятку» и угнанный инкассаторский автомобиль нашли в черте города, а все въезды из Слобожанска были на этот раз оперативно перекрыты, можно не сомневаться — бандиты остались в городе. Чтобы после разбоя сразу залечь на дно, они должны были заранее позаботиться о квартире, подумала Зоя. А чем могут занять себя два здоровых мужика, вынужденные безвылазно сидеть в одной квартире? Ну пить водку — это понятно. А потом, если они, конечно, не геи, их потянет на девочек, заключила она, и среди ночи позвонила Сокольскому, чтобы поделиться с ним своими соображениями по розыску налетчиков.
Выслушав ее, Сергей той же ночью дал задание своей агентессе из «Русалочки», под вывеской которой клиентам поставляли девочек по вызову. Зоя, скорее всего, никогда бы так и не узнала имени героини, благодаря информации которой налетчики были вскоре обезврежены — один убит при задержании, а второй ранен, если бы эта роковая «русалочка» не отравила потом в больнице недостреленного бандита.
