Сергей, естественно, надеялся, что до перестрелки дело не дойдет. Высший пилотаж для группы захвата — обезвредить вооруженных преступников без единого выстрела. Сокольскому за его богатую оперативно-розыскную практику довелось применить оружие на поражение лишь раз, когда загнанный в угол киллер, угрожая гранатой, захватил заложников. Уложив бандита наповал, Сергей не испытал особого психологического потрясения. Он действовал правомерно и мог только похвалить себя за меткий выстрел: пуля угодила профессиональному убийце точно в лоб, и тот не успел выдернуть чеку. А дрогни тогда у Сергея рука, за промах пришлось бы заплатить собственной жизнью, и сейчас он общался бы с ангелами, а не обсуждал с коллегами план задержания особо опасных преступников.
Дом номер четыре по улице Прудной оказался серой панельной девятиэтажкой. Приглушив мотор, Сокольский остановил «Волгу» напротив первого подъезда.
— Костик, остаешься возле машины, — приказал он самому младшему из группы захвата оперативнику — старшему лейтенанту милиции Константину Супруну. — Если налетчикам как-то удастся прорваться — они, скорее всего, выскочат на тебя. Твоя задача — не дать им уйти. Как действовать, сориентируешься по обстановке. Только запомни, лучше долго отписываться, чем схлопотать бандитскую пулю, так что в случае необходимости открываешь огонь без предупреждения, — наставлял он.
— Понял, товарищ подполковник, — отозвался Супрун, щелкнув затвором.
Двое других оперативников, майор Роман Пройда и капитан Владислав Калинин, тоже привели оружие в готовность. Сокольскому передергивать затвор не было необходимости: в нарушение всех инструкций он всегда держал патрон в патроннике.
Подъезд был охраняемым, что чуть не поставило под угрозу срыва всю операцию. Проснувшаяся пожилая консьержка наотрез отказалась открыть запертую изнутри на засов дверь Сокольскому, показавшему ей в окошко милицейское удостоверение.
— Назовите номер квартиры и фамилию жильца, к кому вы идете, — потребовала бдительная вахтерша, крайне недовольная тем, что ее потревожили в столь неурочный час.
— Квартира двадцать семь, а фамилии жильцов я пока не знаю и буду вам очень признателен, если вы мне подскажете, кто в ней живет, — как можно вежливее произнес Сергей.
— Ах, так вы даже не знаете, к кому идете? — обрадованно вскинулась вахтерша. — Тем более не могу вас пропустить. Я по инструкции обязана предупредить по телефону жильца и только по его разрешению имею право впустить к нему посетителей.
— Мы не посетители, а сотрудники милиции, находящиеся при исполнении служебных обязанностей. И вы, уважаемая, не должны препятствовать исполнению возложенных на нас обязанностей, — теряя терпение, разъяснил Сергей.
— А вы мне тут свои порядки не устанавливайте! Я тоже, знаете ли, при исполнении, — взвилась «уважаемая», решившая лечь костьми на охраняемом посту, но не пустить настырных ментов. За столь самоотверженное несение дежурства премия ей не светила, просто ее тешило самолюбие, что она имеет какую-то власть над припершимися среди ночи милиционерами.
— Конечно, вы при исполнении, кто же спорит, — пожал плечами Сергей. — Только злоупотреблять своими вахтерскими полномочиями я бы вам не советовал, ведь если вдруг выяснится, что вы умышленно не давали задержать находящихся в розыске преступников, то это, многоуважаемая, уже статья. И не жалуйтесь потом, что вы знать ничего не знали и ведать не ведали. Незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение, — официальным тоном предупредил Сокольский.
— Какого такого еще закону? — насторожилась вахтерша.
— В данном случае Уголовного кодекса. Согласно ему за действия, которые помешали работнику правоохранительного органа задержать преступника, статьей триста сорок третьей, к вашему сведению, предусмотрено до четырех лет ограничения свободы, — просветил ее Сергей. — Как вас зовут, кстати? — вдруг спросил он.
— Вам это знать необязательно! — отрезала женщина.
— Как это необязательно? Мы же с вами при исполнении, а не на базаре, — резонно заметил Сергей. — Я, как положено, предъявил вам свое служебное удостоверение и хотел бы соответственно знать, с кем, собственно, имею честь беседовать.
— Ну, Примакова я, Вера Ильинична, — неохотно ответила она, понемногу утрачивая воинственный пыл.
— Гражданка Примакова, может, пропустите все же родную милицию и на том посчитаем инцидент исчерпанным, а? — доброжелательно улыбнулся он.
— Ежели вы на самом деле преступников арестовывать пришли, отчего ж не пустить, — пошла на попятную вахтерша. — Только можно еще раз глянуть на ваш документ? — попросила она перед тем, как отодвинуть засов.
— Смотрите, пожалуйста, — Сергей повторно раскрыл свое удостоверение.
— Подполковник милиции Сокольский Сергей Александрович. Начальник Управления уголовного розыска, — надев очки, вслух зачитала она. — Ой, а я вас узнала! Вы ж недавно по телевизору выступали. Ну точно вы, а я-то думаю, где я раньше вас видела!
— Вера Ильинична, — уважительно обратился к ней Сергей, зайдя с оперативниками в подъезд, — расскажите нам поподробнее о жильцах двадцать седьмой квартиры. Окажите, так сказать, помощь следствию.
— А чего ж не оказать. Бандиты там квартиру снимают, товарищ подполковник, — понизив голос до шепота, доверительно сообщила Вера Ильинична. — Двое их. Где-то с месяц назад они в нашем доме появились, — довольная, что ее с таким вниманием слушают, продолжила она. — Жилплощадь им Марья Афанасьевна, пенсионерка, сдала. Мужа она в позапрошлом году схоронила и теперь у старшей сестры Прасковьи в деревне живет, а свою двухкомнатную квартиру за двести долларов в месяц, значит, внаем сдает.
— Как ее фамилия? — уточнил Сергей.
— Кисилева.
— Адреса сестры, к которой она уехала, не знаете?
— Адреса не знаю, но Марья Афанасьевна как-то говорила, что у ее сестры свой дом в Грушевке.
— С Марьей Афанасьевной понятно, давайте вернемся к ее квартирантам. Вам их имена, фамилии известны?
— Фамилий ихних я не знаю. Афанасьевна мне только сказала, что одного Артуром, а другого Яковом зовут. Так в вахтенный журнал я их и записала.
— На вид им сколько лет?
— Немолодые они — где-то от тридцати пяти до сорока им можно дать.
— Рост, телосложение? Может, какие особые приметы вы у них заметили. Шрамы там, татуировки?
— Да вроде особых таких примет у них нет. Артур ростом с вас, а Яков — тот немного повыше будет. Оба крепко сбитые, спортивные, коротко стриженные. Морды у обоих наглые. Пройдут мимо — ни тебе здрасьте, ни до свидания, только зырнут исподлобья. Ну вылитые бандиты и живут, как бандиты. Я на прошлой смене сама видела, как они водку ящиками в подъезд заносили и девок целый табор с собой завели.
— И все же, с чего вы решили, что они бандиты?
— О-о, — многозначительно протянула Вера Ильинична, — у меня глаз на эту публику наметан. Я-то раньше на почте работала, пенсию разносила, так подобные типы у меня три года назад под угрозой ножа средь бела дня почтальонскую сумку отобрали. Уж мне ли после того пережитого ужаса разбойников не распознать.
