Да и Кантон, кстати, по-китайски называется отнюдь не «Кантон», а Гуанчжоу. Много ли общего в словах «Кантон» и «Гуанчжоу»? Здесь полезно напомнить, что «Кантон» — французское слово, означающее просто напросто «округ» (canton). Марко Поло так и пишет «Canton». Зачем же насильственно перетаскивать французское слово Кантон в восточный Китай? И рисовать его на карте? Просто Марко Поло знал французский. Знал бы он английский — в Китае появился бы город Таун — Town. Разве это не похоже на Гуанчжоу?
Поскольку удовлетворительно «обнаружить» именно в Китае марко-половские названия европейцам не удалось, они придумали версию, будто Поло невзлюбил китайский язык. Современный комментатор пишет по этому поводу следующее: «Возникает впечатление, что он (Поло — Авт.) общался в Китае в основном с иностранцами. Если место, о котором он рассказывает, имело татарское или персидское название, он всегда использовал его вместо китайского. Так, Китай (Cathay), Канбалук (Cambaluc), Пулисанхин (Pulisanghin), Тангут (Tangut), Чаганнор (Chagannor), Саянфу (Saianfu), Кенджанфу (Kenjanfu), Тендук (Tendue) — это все монгольские, турецкие или персидские формы, хотя все они имеют китайские эквиваленты».
Ничего странного на самом деле нет. Марко Поло действительно не знал китайского языка, хотя бы по той простой причине, что никогда в Китае не был. А когда в XVI веке португальцы впервые появились в Китае, внутрь которого их практически не пропускали, они были вынуждены пользоваться сведениями из вторых рук — от турок, персов и т. д., побывавших в Китае. Отсюда и турецко-персидские названия у Марко Поло для обозначения китайских поселений.
11. Миниатюры в книге Марко Поло
К сожалению, мы не имели возможности посмотреть на большинство миниатюр из старых рукописей книги Марко Поло. Фундаментальное нью-йоркское издание 1992 года, претендующее на полноту, содержит множество иллюстраций, но странным образом практически все они — современные изображения Юго-Восточной Азии. И лишь несколько действительно старых рисунков из рукописей книги Поло.
В нью-йоркском издании приведен список миниатюр из двух старых рукописей книги Поло. В первой 84 старых миниатюры. Во второй — 38. Но, поскольку издатели не знакомят нас с подавляющей частью этих миниатюр, придется воспользоваться лишь теми несколькими, которые все-таки воспроизведены.
Миниатюра «Смерть Чингисхана».
Эта миниатюра к тексту Марко Поло содержится в большом томе «Le Livre des Merveilles», хранящемся во Французской национальной библиотеке (рис. 13).
Рис. 13. Смерть Чингисхана. Миниатюра из средневековой рукописи Марко Поло.
Рисунок практически неотличим от миниатюр, хорошо знакомых нам по древнерусским летописям. Каменный город с башнями, окруженный рекой или рвом, подъемный мост, перелески, холмы, бородатые всадники в кольчугах, головные уборы, неотличимые от русских. В частности, изображены хорошо знакомые нам стрелецкие колпаки. Впрочем, на этой миниатюре они изображены мелко. Комментаторы относят этот рисунок к современной Монголии, пограничной с Китаем.
Спрашивается, что мешает нам увидеть в этой миниатюре типично русский сюжет? И что здесь от китайской жизни?
По нашему мнению — ничего.
Миниатюра «Дворец в Ханбалихе».
Эта миниатюра (рис. 14) хранится в том же архиве, что и предыдущая.
Рис. 14. Дворец в Ханбалихе. Миниатюра из средневековой рукописи Марко Поло.
Каменные кирпичные стены, вооруженная охрана, явно напоминающая русских стрельцов в кафтанах и характерных колпаках. Весь стиль рисунка снова неотличим от привычных средневековых русских миниатюр.
Современные издатели книги Марко Поло решили показать своим читателям, как это якобы выглядело на самом деле. С этой целью рядом с миниатюрой они поместили рисунок Зимнего дворца в Пекине, считая, что именно он послужил основой для старой миниатюры. Характерные китайские, загнутые кверху края крыши, широкополые китайские шляпы, хорошо защищающие от зноя. Ничего похожего.
Миниатюра «Борус» («Борис»?)
Мы видим людей с собачьими головами в типичных русских кафтанах. Обращают на себя внимание плетеные из шнурков застежки. На головах чалмы (рис. 15).
Рис. 15. «Borus» (Борис?). Миниатюра из средневековой рукописи Марко Поло.
Люди с собачьими головами — хорошо известный образ «античной» литературы, египетских изображений, средневековых западных текстов. Эти загадочные фантастические «люди» существовали будто бы лишь в воображении египтян, византийцев и западноевропейцев и к Руси не имели никакого отношения. А чалма считается сегодня исключительно восточным, мусульманским головным убором, никогда якобы не употреблявшимся на Руси.
Как же может сочетаться русский кафтан с чалмой и собачьей головой? Ниже мы это объясним.
Кто такие люди с собачьими головами?
Известно много древних изображений людей с собачьими головами, в частности в Египте. Они изображались и на старых православных иконах, например иконе св. Христофора.
Считается, что это — типичная фантастика, вроде огнедышащих драконов. Не имеющая под собой никакой реальной основы. Так ли это?
По нашему мнению, в основе всех этих изображений и соответствующих легенд лежит реальность. Мы имеем дело просто с символикой, имевшей вполне определенный смысл в средневековой русской жизни. По-видимому, хотя этот вопрос, конечно, нуждается в исследовании, символ собаки означал дворцовую стражу при дворе русских князей-ханов, что-то вроде княжеской гвардии, дружины.
Хорошо известно, что во времена «Ивана Грозного» царские опричники, как писал Н.М. Карамзин, «ездили всегда с собачьими головами и с метлами, привязанными к седлам». Карамзин ссылается на иностранцев Таубе и Крузе, которые описали этот обычай. Поэтому нельзя, конечно, воспринимать картину буквально: сочащиеся кровью отрубленные собачьи головы с жутким оскалом, притороченые к седлам. Это просто неудобно, да и запах… Своя же лошадь шарахнется.
Здесь явное отражение и искажение каких-то реальных русских обычаев, связанных с царской охраной, стражей. Ведь пес — естественный символ охраны.
По-видимому, попадая в русский царский дворец, иностранцы видели стражу с символом собаки. Например, нашитым на головном уборе. Это им запомнилось, и, вернувшись в Европу, они рассказывали о далекой стране, где дворцовая охрана «носит собаку на голове», приторочивают собачьи головы к конским седлам. Проходя через вторые и третьи руки, эти сведения были искажены и превратились в буквальные изображения людей с собачьими головами. Отсюда и возник известный «античный» термин «кинокефалы», то есть люди с собачьими головами.
