О том, что Россия рассматривалась в средние века как православная часть Монгольской = Турецкой империи, прямым текстом написано у некоторых арабских хронистов. Они отмечали, что в военном отношении православная часть является самой сильной, и выражали надежду на религиозное объединение в будущем. По нашему мнению, это тексты XV–XVI веков, которые были написаны уже после великого религиозного раскола начала XV века, когда до того единая (по крайней мере — формально) христианская церковь раскололась на три ветви: православную, латинскую и мусульманскую. Раскол церкви сопровождался и политическим расколом.
Известно, что отношения Турции и России до середины XVII века были более чем благожелательными.
Например, в начале XVI века султан Селим писал своему вассалу крымскому хану: «слышал я, что ты хочешь идти на Московскую землю, — так береги свою голову; не смей ходить на Московского, потому что он друг великий, а пойдешь — так я пойду на твои земли…» Вступивший на турецкий престол в 1521 году султан Селиман подтвердил эти требования, и запретил крымчанам «ходить на московские владения».
В 1613 году султан дал вновь обещание быть в «дружбе и любви» с московским государем и «стоять вместе на Литовского царя». В 1619 году патриарх Филарет «требовал от донских казаков не только мирных отношений с Турцией, но и приказывал им выступить в составе турецкой армии и быть под начальством турецких пашей».
В 1627 году «отношения с Турцией были установлены записью, в которой говорилось: „За великого государя Мурада крест целую, что ему с царем Михаилом Федоровичем в дружбе быть, послами ссылаться без урыва, помогать царскому величеству, а на недругов его и на польского короля стоять заодно. Крымскому царю и ногаям и азовским людям на Московские земли войной ходить не велит“».
Кстати, турецким послом в Москве в то время был грек Фома Кантакузин, вероятно, потомок известного византийского императора Иоанна Кантакузина. Похоже, что византийская знать расценивала взятие Константинополя Мухамедом II лишь как очередной дворцовый переворот, столь обычный в Византии, а отнюдь не как «иноземное завоевание», «порабощение турками», «падение Византии» и т. п. Все эти привычные нам сегодня понятия были, по-видимому, придуманы позже победы Мухамеда представителями разгромленной им во внутригосударственной борьбе константинопольской «латинской» партии. Часть знати бежала на Запад, где долгое время пыталась убедить западноевропейских государей выступить в крестовый поход за освобождение Византии от «турецкого плена». В ходе этой пропагандистской кампании и были выдвинуты все эти привычные нам сегодня представления о «падении Византии» в 1453 году.
Следы прежнего единства Турции и Руси видны, как мы уже отметили выше, хотя бы в том, что в знаменитом штурме Константинополя в 1453 году участвуют и русские. Усомнимся в том, что Нестор Искандер, «выдающийся русский писатель XV века», служил в войсках Магомета II простым воином. Скорее всего, он принадлежал к руководящему составу турецкой армии.
Кстати, не была ли женитьба Ивана III на греческой царевне после падения Константинополя его «военным трофеем»?
Незадолго до взятия Константинополя отношения между Русью и Византией были прерваны по религиозным мотивам. Русские начали рассматривать константинопольскую церковь как униатскую и еретическую. Сегодня у историков принята точка зрения, будто русские не участвовали в войне между Византией и Турцией, считая и византийцев, и турок «плохими». Но посмотрим, как описано Нестором Искандером (участником штурма!) взятие Константинополя. Этот текст был включен на Руси в летописные своды и являлся для русских основным источником сведений об этом событии. Как и следует ожидать, Нестор вполне благожелательно говорит о Мухамеде II — своем повелителе (напомним, что Нестор служит в войске Мухамеда).
В самом деле, откроем Лицевой летописный свод XVI века. В нем помещена миниатюра, изображающая взятие Царьграда турками. Текст под ней гласит: «А сам (Мухамед II — Авт.) предивным ополчением и страшным движением по суше и по морю приступив ко царствующему граду; месяца декабря, и повеле бита пушками и пищалями и стенобитными хитростями и приступы градские уготовляти». Как мы видим, написано вполне доброжелательно по отношению к Мухамеду.
А теперь посмотрим, как этот же фрагмент текста звучит в позднейшем варианте, приведенном в том же Лицевом своде:
«Он же (Мухамед II — Авт.) безверен сый и лукав, посланники отосла, а град повеле биити пушками и пищалями, а ины стенобьеные хитрости нарежати и приступы градцкые уготовляти».
Это, очевидно, другая редакция того же самого фрагмента, появившаяся, как мы думаем, не ранее конца XVII века, когда Петр I начал войну с Турцией. Редакция, очевидно, состояла в том, что в исходный, благожелательный к туркам текст были вставлены слова (выделенные нами курсивом) вроде «безверен», «безбожный», «лукавый» и т. п., сразу придавшие этому тексту яркий оттенок недоброжелательности к туркам. Напротив, слова вроде «предивный» и т. д., выражавшие доброжелательное отношение, были изъяты. В результате содержание текста формально не изменилось, а отношение автора было изменено на противоположное. Так писалась и традиционная русская история.
В заключение зададимся естественно возникающим вопросом: а не является ли этот Нестор — «выдающийся русский писатель XV века» — тем самым легендарным Нестором-летописцем, которому сегодня приписывается «Повесть временных лет»? Написана-то она, скорее всего, в XVIII веке, но приписали ее легендарному русскому писателю. Как мы видим, Нестор жил в XV веке.
Что изображено на знаменитой арабской испанской средневековой карте Идриси?
Процитируем также «Книгу путей и государств» Абул Касима Магомета по прозвищу ибн-Хаукаль. Сегодня она датируется 967 годом.
«Русы состоят из трех племен, из которых одно ближе других к Булгару. Царь этого племени русов живет в Куябе (сегодня считается, что здесь имеется в виду Киев — Авт.)… Другое племя, выше первого, называется Славия… Третье племя называется Артания и царь его живет в Арте».
Из приведенного отрывка ясно следует, что, по мнению арабов, орда (= Арта) была русским государством.
Это в точности отвечает нашей реконструкции.
Арабы писали о Руси довольно много. Однако, по признанию академика Б.А. Рыбакова, «драгоценные сведения о славянах и Киевской Руси, собранные восточными географами IX–XII веков… изучены еще недостаточно». В описании арабов Русь состоит из трех русских государств. Также сообщается о существовании трех центров Руси, трех «Сараев». Об этих трех центрах историками сегодня создана поистине «необозримая литература». Арабы составили достаточно подробные карты Руси с указанием этих трех центров. Разные исследователи по-разному отождествляли их с современными городами. По словам того же Рыбакова, «три русских города, расположенные, по данным раннего персидского географа, на одной реке …распределяются: …„Куяба“ — Киев… „Славия“ — Новгород, „Артания“ — Белоозеро и Ростов… Такова та географическая канва, которая получилась у наших востоковедов 1960–1970 годов». Однако существовали и другие мнения.
